— Вот мы и остались одни, — сказала Хьютай, отбрасывая назад свои влажные волосы.

— Одни? — Анмай усмехнулся. — В управляющей сути «Товии» сейчас живет десять или одиннадцать лучших разумов «Укавэйры», переселившихся в её интеллектронную сеть. Так что мы по-прежнему внутри живого существа, и притом того же!

Она улыбнулась. Анмай невольно взмахнул руками и едва не упал, когда пол вдруг ушел у него из-под ног, — заработали маневровые двигатели. «Товия» плавно развернулась, направляясь к ярчайшей звезде неба, — солнцу их родины.

Уже привычные дни космического полета не казались им скучными. Они часами любовались звёздным небом или же говорили с «Товией», которая регулярно снабжала их свежими новостями. Библиотеки корабля представляли собой неисчерпаемое поле для познания, — как и его виртуальные миры. За ними можно было наблюдать, или же самим строить их, чем увлеченно занималась Хьютай, — без особого, правда, успеха, так как ей хотелось, чтобы всё, без исключения, выглядело красиво.

Когда им надоедало думать, они до изнеможения бегали, плавали, лазили в тренировочных залах корабля, неотличимых от островков дикой природы, или сходились в рукопашных, яростных на вид схватках. Исход их каждый раз был неясен, — почему-то их поединки всегда незаметно переходили в нечто иное, и боевая ярость сменялась яростью чувственной с поразительной легкостью. И та, и другая оставляла на их телах равное количество ссадин, а то и синяков, но это ничуть им не мешало. Усталые, они мирно засыпали и видели причудливые, запутано-многоцветные сны.

Солнце Эрайа сначала, казалось, не менялось. Лишь в пятистах миллионах миль оно превратилось в крохотный ярчайший диск, окруженный жемчужной короной. Рядом с ним, теряясь в сиянии, виднелись планеты, — белые и голубые искры, неотличимые от бесчисленных звёзд. Теперь солнце сперва медленно, затем всё быстрее росло, пока не стало гигантским шаром в широко раскинувшейся светящейся мантии. «Товия» облетела его по гигантской пологой дуге, пронесшись над самыми лучами короны. Эрайа становилась всё ярче в черноте космоса, а за ней разгорались желтоватые звездочки двух её лун.

Начиналась самая опасная часть полёта, — стоявшие на защитных станциях гигантские инфракрасные телескопы легко могли засечь «Товию». Единственным способом скрыться от них была нуль-энергетическая завеса, — корабль окутался коконом минус-полей, поглощавших тепло и излучение радаров, но прозрачных для видимого света. Эта маскировка была надёжной, но означала, что до цели они доберутся почти без горючего. К тому же, их могли засечь гамма-лазерным локатором, но тут оставалось рассчитывать лишь на удачу.

Через пять дней Эрайа из исчезающей точки, различимой лишь в мощный телескоп, стала сперва маленьким голубовато-белым пятнистым диском, потом выросла в целый мир, занимавший полнеба, — до неё оставался всего десяток тысяч миль. За планетой сверкающим серебристо-рыжеватым серпом плыла внутренняя луна, Уку, окружённая едва заметным тончайшим бледным ореолом разреженной атмосферы. Алейра, внешняя луна, сюрреалистическая золотистая роза из света и теней, застыла почти напротив неё. Её диск был на треть больше.

«Товия» погасила скорость и сейчас плыла вокруг Эрайа по высокой, медлительной орбите. Мимикрические экраны превратили её в прозрачный кусок пустоты. Анмай и Хьютай не отрывались от экранов, — за отведенные ими себе немногие дни они хотели лучше узнать этот мир, — прежде, чем стать его частью.

Они добирались до него месяц, а за это время многое изменилось. Анмай слышал, какая волна растерянности прокатилась в эфире, когда молчаливый чужак, пришелец из-за грани их мира, вдруг исчез так же, как появился, — чтобы в тот же миг вынырнуть всего в пятидесяти тысячах миль от фотосферы их светила, вызвав сильнейшую солнечную вспышку. Файа были заинтригованы, но, к счастью, их старые корабли не могли последовать за пришельцем и познакомиться с ним вблизи.

Сейчас «Укавэйра» плавала в фотосфере, на глубине всего в пятьсот миль. Её зонды парили в солнечной короне, непрерывно перехватывая радиопередачи. За десять тысяч лет язык файа совершенно изменился, но «Укавэйра» почти сразу расшифровала и его, и язык людей, явно имевший отношение к языкам Линзы. Обитатели «Товии» выучили оба языка Эрайа за несколько минут, — Вэру не хотел вновь прибегать к прямому вводу информации в мозг, но выбора у него не было. Иным способом выучить, — не просто заучить несколько тысяч слов, а овладеть, как родными, двумя совершенно различными языками он за это время не успел бы.

— Бедные наши головы! — сказала Хьютай после процедуры. — Теперь они вмещают четыре языка, чуть ли не по сто тысяч слов в каждом! Так мы быстро исчерпаем резервы нашей памяти и присоединимся к душам «Укавэйры», хотя она и говорит, что свободного места у нас ещё много больше, чем занятого воспоминаниями!

Точно так же «Укавэйра» могла передать им и всю информацию о Эрайа, но Анмай отказался. Древний и несовершенный способ познания нравился ему гораздо больше.

Я люблю разбираться во всём сам, — ответил он машине, — и заполнять пробелы незнания фантазией. Пусть это и примитивно, но зато намного интереснее!

Теперь дни напролет они проводили у экранов, неотрывно глядя вниз.

Эрайа была воистину Дивным Миром. Больше полумиллиона лет назад на её южном континенте, Куайа, появились первые разумные существа, тогда ещё называвшие себя просто айа — народ. В теплом и неизменном климате у них не было нужды в цивилизации, и та возникла совершенно случайно. До этого они жили, как дикари, в вечнозеленых лесах и бескрайних степях Куайа.

Первый их город был построен в каменистой дельте великой реки Рэр, больше тридцати тысяч лет назад. К этому времени айа уже прошли длинный путь развития. Они достигли поразительного физического, — и, отчасти, душевного совершенства. Они научились строить плоты и постепенно заселили все прибрежные острова. Но единственный океан Эрайа был столь широк и бурен, что северный континент, Ламайа, — Новая земля, — был открыт и заселен лишь после создания паровых судов, неподвластных страшным тайфунам, непрерывно бушующим в экваториальных широтах планеты. Это произошло двадцать пять тысяч лет назад.

Анмай думал о прихотях природы и случайностях, от которых зависит развитие цивилизаций. Колонизация огромного девственного материка необычайно ускорила развитие айа. Новый Свет скоро превзошел Старый. Если бы эволюция задержалась на сотню миллионов лет, если бы два единых сверхконтинента успели распасться на десяток меньших, — этого рывка просто не было бы. И айа не успели бы войти в промежуточную стадию Кунха…

Впрочем, случались в их истории и катастрофы. Эрайа не минули войны и противостояние сверхдержав. Позднее чума муравьиного тоталитаризма поглотила всю планету, всего за пятьдесят лет начисто разрушив цивилизацию, и чуть было не погубив сам разум. Но в результате, после пятисот лет безвременья, возникла единая раса, — файа, позднее заселившая ещё восемь тысяч планет…

И вновь Вэру подумал о случайностях. Если бы не две больших луны Эрайа, в особенности внутренняя, Уку, отдаленная от неё всего на сто двадцать две тысячи миль, и при диаметре в три тысячи миль обладавшая тонкой атмосферой, — файа вряд ли всерьез увлеклись бы космонавтикой. Если бы не обладавшая жизнью и пригодная для быстрой колонизации Уртара, — файа не стали бы так развивать её, и осваивать астроинженерию. И, если бы не Главный Компонент, — чёрная дыра, они никогда бы не создали ни установок Эвергет, ни межзвездной империи. И не погибли бы двадцать две тысячи лет назад, попав в западню квантового вырождения, слишком много и слишком неумело используя Йалис.

Тогда, за триллионную долю секунды, Эрайа превратилась в абсолютно мёртвый мир. Полгода спустя к ней пришёл последний уцелевший корабль файа. Они восстановили биосферы всех трёх миров, но остаточные эффекты квантового вырождения заставили их навсегда уйти в бездну Вселенной. Они основали новую цивилизацию, — Империю Маолайн, в центре их галактики, а потом попытались создать вторую, в Линзе. Там их звездолет потерпел катастрофу, а их потомки одичали и выродились. А потом Межрасовый Альянс уничтожил и Империю…