Выругавшись, Люк схватил телефон и снова набрал Джека:

— Ничего нового?

— Прости, парень, — сказал Джек. — Я проверил больницы. Ничего.

Закрыв глаза, Люк подавил панику, опасаясь, что потерял Алиссу навсегда.

— Продолжай искать. Пожалуйста. Я еду в аэропорт. Снова позвоню Сэди, чтобы она нашла Тайлера. Я вылетаю первым рейсом.

Выслушав слова сочувствия от Джека, он повесил трубку и снова набрал Сэди. Он боялся. Она ответила сразу же.

— Я поговорила с Брэнди, — сказала танцовщица. — Она ничего не слышала об Алиссе.

Люк пощипал переносицу, стараясь заглушить головную боль, хотя знал, что это от недостатка сна. Когда он не смог связаться с женой, то был не в состоянии идти спать. И он не успокоится до тех пор, пока не узнает, что, черт возьми, происходит.

— А как насчет Тайлера?

— Я звонила ему. Он не отвечает. Я бы съездила к нему... но не знаю, где он живет. Тайлер никогда ни с кем не общался, кроме Алиссы.

Общался? Люк едва сдерживался, чтобы не зарычать. Если охранник общался только с Алиссой, Люк мог поспорить, что мужчина делал что-то и более личное для его жены.

Поблагодарив танцовщицу, Треверсон повесил трубку. Он снова позвонил Джеку, когда уже вызвал такси до аэропорта:

— Сможешь найти адрес парня по имени Тайлер Мерфи? Он недавно приехал в Лафайетт.

— Телохранитель Алиссы? Да. Дай мне немного времени, я перезвоню.

Радуясь тому, что Джек на его стороне, Люк попытался снова позвонить Алиссе. Нет ответа. Он оставил сообщение своему продюсеру на сотовый телефон, сказав, что пропала его жена, и он возвращается в Луизиану. В шесть утра не было пробок. Как только Люк попал в аэропорт и прошел контроль, телефон зазвонил. Его сердце остановилось. Надежда вызывала всплеск адреналина в крови. Пока он не посмотрел на дисплей телефона. Джек.

— Говори.

— Нет ни одной записи о Тайлере Мерфи, живущем в Лафайтте. По крайней мере, ни одного человека, с водительскими правами, проживающего в городе, в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Проверил также и окрестности.

У Люка кровь застыла в жилах:

— Что это значит?

— Или мистер Мерфи не обновил лицензию после переезда в город, что он должен был сделать в течение тридцати дней, и, как бывший полицейский, обязан знать об этом.

— Да, он жил там около четырех месяцев. Или? — Люк боялся, что знает ответ.

— Или он не тот, за кого себя выдает.

Черт! Может быть, это ее приятель Тайлер угрожал девушке все это время. Ее беременность была, вероятно, просто его больной причудой.

Когда Люк сел в самолет, он позвонил Алиссе еще раз. Она не брала трубку. Люк не хотел думать об этом, но… что он будет делать без нее? Этот вопрос преследовал его в течение следующих пяти часов полета, вместе с пугающим сожалением. В тот момент, он бы взял назад свой гнев, ехидные комментарии, злые слова — все, что заставляло ее плакать. Он вспомнил их последнюю ночь в «Сексуальных Сиренах», прямо перед нападением Питера и спрашивал себя, как, черт возьми, мог быть таким придурком. Она была с ним честна, а он относился к ней с презрением. Все потому, что слишком боялся признаться в том, как сильно полюбил ее. Потому что боялся привязаться к тому, кто заставит его выбирать между сердцем и мечтой, и наказал он за это Алиссу.

Когда самолет приземлился в Лафайетте, Люку пришлось сдерживать себя, чтобы не вскочить с места и не броситься к выходу. Он быстро проверил, есть ли сообщения на мобильном телефоне. Ничего. Но его пронзила одна мысль. Ни разу во время длительного перелета он не подумал о ребенке. Все его мысли, страхи и молитвы были об Алиссе.

Джек встретил Люка в зоне получения багажа, вместе с Хантером. Холодный пот прошиб его. Они пришли сообщить ему худшее?

— Что происходит? — Потребовал Люк.

— Ничего нового, — Джек протянул руку, и Люк пожал ее, дрожа от облегчения. Алисса может быть и не в безопасности, но, по крайней мере, она не найдена мертвой.

— Мы по-прежнему изучаем улики, — сказал Хантер. — Шериф — идиот.

Брат Кимбер выглядел так, словно оттаял по отношению к Люку. Немного. Люк согласился с его оценкой Реми.

— Мы приехали за тобой, — Джек посмотрел на багажную ленту. — Получил сумки?

— Да, — сказал он Джеку. — Вы не должны были приезжать сюда. У меня есть машина.

Джек поднял темную бровь:

— Ты вообще спал за последние двадцать четыре часа? Ты способен думать о чем-то еще, кроме Алиссы?

Люк сердито взглянул на него. Черт, нет, и он и Хантер знали это.

— Тогда отвези меня к дому. Я хочу увидеть его.

Мужчины посмотрели друг на друга. Люк мгновенно понял, что они были против этого плана.

— Не советую, если, конечно, у тебя не крепкий желудок, и ты абсолютно точно не впадешь в ярость, — наконец сказал Джек.

Первое... да. Последнее, нет. Он был уже вне себя от гнева.

— Скажи мне прямо. Там есть следы борьбы? Реми ни черта не сказал.

— Нет. По крайней мере, я так не думаю. Но «прощальный выстрел» психа, не показался мне приветливым и безобидным.

Сердце Люка остановилось:

— «Прощальный выстрел»? Он оставил что-то?

Джек поморщился:

— На свадебной фотографии Алиссы красной краской написано: «СМЕРТЬ ШЛЮХЕ».

В надежде найти Алиссу, Тайлера или кого-то, кто знал, где они находятся, Люк уговорил Джека довезти его до «Сексуальных Сирен». Вероятность невелика, но он не мог не проверить. Как только они подъехали к кирпичному зданию, Люк заметил группу людей, столпившихся снаружи, и застонал.

— Примптон? Черт. — Слова Джека идеально передали состояние Люка.

Проклятье, этот лицемерный ублюдок по-настоящему его достал. Сегодня был не самый удачный день, чтобы испытывать его нервы.

— И он привел с собой прессу. — Выругался Люк. — Какого хрена он хочет?

— Помимо закрытия клуба твоей жены? — Джек констатировал очевидное.

— Внимания, — протянул Хантер. — Придурок любит прятаться за чужими спинами со своим: «Посмотри на меня, посмотри на меня, я такой умный». Он мальчик в теле мужчины, который хочет стать Богом, когда вырастет.

Джек кивнул:

— Да, полиция нравов. Ублюдок.

Люк вышел сразу, как только машина остановилась. Он хотел обойти вокруг здания, чтобы избежать встречи с Примптоном, но у него не было ключа от заднего входа. Алисса дала ему ключ от главной двери, но только для того, чтобы использовать его в чрезвычайных ситуациях. Данная ситуация по праву считалась чрезвычайной.

Когда Люк приблизился к клубу, Примптон преградил ему путь, его курчавые седые волосы завивались еще больше в этот холодный сырой день. Щеки мужчины дрожали, когда он остановился перед Люком и ткнул пальцем ему в лицо:

— Стойте! Подумайте о своей бессмертной душе, прежде чем войти в это заведение, где обитает дьявол. Где правит грех.

Люку пришлось стиснуть зубы и сдержаться, чтобы ударом не уложить мудака на тротуар.

— Подумайте о том, что вы слоняетесь здесь без дела, а если вы сделаете еще один шаг, то окажетесь в частных владениях, и я смогу арестовать вас за незаконное проникновение.

Примптон широко раскрыл слезящиеся голубые глаза:

— Чертова шлюха переманила вас на сторону греха и блуда!

— Это не блуд, мы женаты.

— Жалкая маска! Светский брак, подобный вашему, не изменит того, кто она есть.

— Не смей так говорить о моей жене. Она законопослушная бизнес-леди, которая не причинила вам ровным счетом никакого вреда. Что дает вам право судить ее?

Член совета набрал побольше воздуха в свою узкую грудь:

— Это дело всех истинно верующих в Бога: направлять других на путь добродетели.

Бред. У Люка сегодня не было времени на узколобых ослов, ему не хватало терпения.

— Тогда вы будете рады узнать, что Алисса уходит со сцены. Она не будет выступать снова.

Примптон оживился:

— Она закрывает клуб?