В пещере было темно, но сухо и довольно просторно, а еще стоял странный запах, но Джез это не волновало. У нее не было сухой одежды, не было спального мешка, не было дров для костра, и потому она просто забилась в уголок, свернулась клубком и закрыла глаза.

Когда твой наставник любит подкрадываться к тебе посреди ночи и бить, очень скоро ты начинаешь спать необыкновенно чутко и просыпаться от малейшего скрипа, шороха или хрипа. Джеззет была хорошей ученицей, и ей нравилось отвечать своему старому учителю. Она приоткрывала один глаз, совсем чуть-чуть, только чтобы узнать положение ее противника, а затем выжидала до самого последнего момента и контратаковала. С наставником это не сработало ни разу, но ведь ее наставник и не был большим горным котом. Против кота Джеззет оценивала свои шансы намного выше.

Как всегда, она приоткрыла глаз, чтобы в него попало немного света, и подождала, пока зрение сфокусируется. Большой кот, словно ребенок, ворующий у родителей, на мягких лапах подкрадывался к ней. Два фута в холке и множество чертовски острых зубов. Он был весь в пятнах. Джез попыталась вспомнить старую присказку.

«Кот пятнистый… а иногда, а иногда в полоску…»

Плохо. Полосы могли обозначать множество кошачьих пород, но пятна — только одну. Похоже, удаче еще не надоело шутить с Джез.

«Итак, перед тобой злобный убийца на четырех лапах. Но не беспокойся, он всего один».

Ее рука покрепче сжала эфес меча. Джеззет уже не могла вспомнить, когда она в последний раз спала без оружия. «Мастер Клинка без своего клинка есть никто и ничто», — вот первое, чему научил ее наставник. Хотя нет, второе — первым было как трахаться с мужчинами.

Кот прильнул к земле и изготовился к прыжку. Джез вскочила на ноги, а меч с ободряющим металлическим звоном выскользнул из ножен. Это заставило зверя замереть. Несомненно, он думал, что Джез мертва, — от нее пахло смертью.

Джеззет смотрела на кота, а кот смотрел на нее в ответ. Его большие золотистые глаза ни на мгновение не отрывались от ее карих. Сквозь вход в пещеру лился дневной свет, и Джез поняла, что уже утро, а буря давно миновала. Пора было двигаться дальше, а не стоять здесь и играть в гляделки с котом-переростком. Тем не менее ей надо было поесть.

Джез сделала осторожный шаг в сторону зверя. Лодыжка все еще побаливала, но не так сильно, как раньше, и казалась одеревенелой. Уже хорошо — хотя бы не перелом. Кот зарычал на нее, и рык этот, раскатистый, словно гром, доносился из самых глубин его пасти.

Джез не знала, что коты могут рычать, — ей казалось, что на это способны лишь собаки. Ей жутко захотелось рыкнуть в ответ.

Удар зверя был молниеносным, но что всегда отличало Джеззет Вель’юрн, так это ее скорость. Рука девушки метнулась вперед, и меч стал продолжением ее самой. У кота были когти, у Джеззет — клинок, и ее оружие было острее. Лезвие вонзилось в поднятую лапу кота, и Джез сразу же танцующим движением отпрыгнула назад. Зверь зашипел от боли и стал пятиться. Джеззет решила не давать ему такой возможности и сама атаковала прямым выпадом, за которым последовал размашистый удар. Первый пронзил плечо кота, а от второго появилась длинная глубокая рана вдоль спины.

Животное рухнуло на пол пещеры. Из его пасти доносилось что-то между бульканьем и жалобным мяуканьем. Отчего-то Джеззет стало жалко зверя. Чертова тварь просто пыталась убить ее, а она чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что защищалась.

Девушка вонзила меч коту в грудину, желая избавить от страданий. Увы, Джез понятия не имела, где у него находятся жизненно важные органы. Вместо того чтобы умереть, зверь заревел еще сильнее. Джез ударила снова, и еще раз, и еще. К тому моменту, как животное испустило дух, дырок в нем было больше, чем в тонущем корабле, и с последним его вздохом все тело вздрогнуло так, что чувство вины с новой силой накатило на Джез. И все же она отсекла зверю лапу, освежевала ее и срезала с кости здоровый кусок сырого мяса.

На сыром мясе можно жить, хотя бы временно, если ты способен его терпеть. Оно дурно пахло, было отвратительно на вкус и тяжело оседало в желудке, а липкая кровь то и дело вызывала рвотный рефлекс, с которым Джез приходилось бороться при каждом укусе. Тем не менее она наелась досыта и, бросив останки на пир падальщикам, вышла из пещеры навстречу яркому утреннему солнцу.

Было хорошо. Девушка все еще чувствовала сырость после дождя, но теперь ее покрывала кровь горного кота. Вскоре солнце высушило ее одежду, но вместе с тем и все лужи. Джез заметила поблизости небольшое углубление в горной породе, где скопилась вода, слегка мутная, но вполне пригодная. Девушка опустила лицо в воду и жадно выпила столько, сколько смогла. Рот наполнился вкусом крови, но ей в жизни доводилось пробовать вещи куда хуже.

Потом Джез нашла другое углубление и, повторив процедуру, попыталась собраться с мыслями.

Судя по положению солнца между востоком и югом, стояла середина утра. Джеззет нашла верное направление тропы и двинулась в путь. Хорошо, когда у тебя ничего нет, — ведь ничего не нужно с собой тащить. С другой стороны, очень грустно, когда у тебя ничего нет.

Джез прикинула, что по этой тропе через два дня она перевалит через гору. Два дня, полных голода, жажды и препятствий, но она с этим справится. Да и вид отсюда открывается красивый. А от подножия всего около семи дней до Чада, где можно будет найти работу и хоть как-то наладить дела.

«Пусть я выгляжу как залитый кровью дикарь и пахну дерьмом, но будь я проклята, если умру и позволю этой суке Констанции победить».

— Давайте за дело. Торопиться некуда, — сказал Босс, окидывая взглядом равнины.

Мослак был занят тем, что отрезал пальцы у только что убитых им людей и складывал свою кровавую добычу в маленький мешочек, чтобы, когда представится возможность, снять с костей кожу и добавить их к своей коллекции. Шустрый обирал трупы. Зеленый примерял снятые с мертвецов сапоги, пытаясь найти подходящий размер, а Генри пялилась на одну из двух лошадей, что не ускакали. Животное глупыми глазами смотрело в ответ, словно доверяя Генри, несмотря на то, что та только что располосовала владельца лошади от брюха до шеи.

Бетрим стоял в дозоре рядом с Боссом. Хороший вид временами бывает так же приятен, как и хороший отдых.

— Ты знал, что так будет.

— Да, — смиренным голосом сказал Босс. — Но думал, что у нас в запасе есть еще неделя или около того. Похоже, удача повернулась к нам задом.

Спустя два дня после ухода из Бискина банда попала прямо в огромное стадо. Звери были повсюду, куда только доставал взгляд: спереди, по сторонам — тысячи тысяч особей. Какие-нибудь умники явно придумали название такому количеству, но Бетриму не хватало слов, чтобы описать это зрелище.

Одни животные были крупными, массивными созданиями с коротким мехом и большими рогами. Начисто вырывая из земли целые снопы травы, они ревели друг на друга, и гулкое эхо разносилось по окрестностям, когда двое самцов бились головами, может, из-за еды, а может, из-за самок. Среди них скакали меньшие, похожие на оленей создания. Всегда настороже, высматривая любые признаки опасности, они резко дергали головами. Бетриму это напомнило движения птиц. Были здесь и высокие звери с длинными шеями, длинными языками и забавными рожками на головах. Еще слоны: огромные серые чудовища с большущими ушами и длинными хоботами, которыми они обхватывали траву и закладывали в свои пасти. Самцы выделялись опасными бивнями, способными запросто пронзить человека, и не важно, в броне он или нет. Из всей шайки только Босс не испугался этих исполинов, и Бетрим догадывался почему. Он слышал, что далеко на юге чернокожие приручают слонов и ездят на них. Сам Бетрим ни за какие коврижки не согласился бы подойти и потрогать такую зверюгу, не говоря уже о том, чтобы оседлать ее, но если россказни правдивы, то у Босса явно самые большие яйца из всех людей, кого Бетриму довелось знать.