— Вот видите, господин Винчи, я же обещала, что с Вашей невестой всё будет хорошо. Теперь Вы должны следить за тем, чтобы она выполняла все рекомендации доктора. Вам всё ясно?

— Не волнуйтесь, я позабочусь о ней.

Медсестра посмотрела на него, покачала головой и с лёгким хихиканьем вышла из палаты. Тогда Джон спросил у Лизетт:

— Ты готова вернуться домой?

— Да.

Джон протянул ей руку. Лизетт на мгновенье замешкалась, но всё же приняла его руку, и они вместе покинули больницу.

На протяжении всей поездки она тихо сидела в лимузине. Сегодня у неё был тяжёлый день, она всё ещё чувствовала себя нехорошо.

— Как дела? — спросил Джон с натянутой улыбкой.

— Головные боль не прошли. Сегодня был длинный день, я хочу поскорее оказаться дома, — ответила она. Джон поцеловал её в макушку, она положила голову на его плечо. Когда Джона оповестили о плохом состоянии Лизетт, он был вынужден отдать приказ Мэтту перевести все её вещи в свой пентхаус.

Врач рекомендовал несколько дней постельного режима, было очевидно, что Лизетт не сможет вернуться в Род-Айленд. Так что оставался единственный вариант: рассказать Лизетт, чем они с Джоном занимались последние 24 часа и попытаться объяснить ситуацию. Но, кажется, всё вышло из под контроля. Кто бы мог подумать, что одно короткое слово «невеста» станет причиной разгоревшихся сплетен в больнице. Выбор нет. Ещё какое-то время Джону придётся побыть женихом Лизетт. В конечном счёте, он будет должен всё ей рассказать. Может быть, она простит его, когда поймёт, что Джон врал во благо.

«Ох, это всё закончится плохо», — подумал Джон. Они с Лизетт были знакомы не так давно, она ещё не доверяла ему. А теперь после этой лжи Лизетт никогда его не простит. Но врач сказал, что ей нельзя оставаться одной дома из-за риска возникновения очередного рецидива.

И к тому же Лизетт получила травму из-за него. Он заставил переехать её из Род-Айленда в прошлые выходные, он назначил ей встречу рано утром. И именно он не сделал перерыва на обед. «Какой придурок так может поступить? Ах, да, этот придурок — я», — корил себя Джон. Теперь, чтобы исправить ситуацию, он должен заботиться о ней. Но для него всё это было ново. Джон не привык заботиться о ком-то, он только отдавал приказы, которые выполняли другие люди. После случая с Лизетт Джону необходимо было пересмотреть своё отношение к сотрудникам. Но, Слава Богу, сейчас с ней всё было хорошо.

Его сердце ёкнуло, когда он вспомнил тот ужасный момент. Он говорил по телефону с Мэттом, просил его заказать столик в каком-нибудь дорогом ресторане, когда увидел, что Лизетт упала на пол. Возможно, он мог бы поймать её, тогда бы она не ударилась головой и не получила сотрясение. Его сердце бешено заколотилось, когда он понял, что она без сознания. Своё сострадание и свою человечность Джон похоронил ещё тогда, когда погиб его отец. Но в ту секунду всё изменилось. В его руках лежало холодное тело Лизетт, он думал, что потерял её навсегда. Сейчас, несколько часов спустя, она сидела рядом с ним, в машине. Только сейчас Джон понял, насколько сильно боится потерять эту женщину.

Доктор запретил ей спать в течение 24 часов, поэтому Лизетт была рада, что находила дома не одна. Джон не спал вместе с ней всю ночь. Они смотрели кино разных жанров: от комедий до ужасов. Лизетт была не против фильмов ужасов, но на протяжении всего кино она сильно сжимала руку Джона и зажмуривала глаза от страха.

В перерыве между фильмами они наслаждались едой. Лизетт смутил тот факт, что холодильник был практически пуст. Неужели у них с Джоном не было времени сходить за покупками? Джон пообещал, что завтра они обязательно пройдётся по магазинам. После беспрерывного многочасового просмотра фильмов её тело начало изнывать.

— Я должна сдвинуться с места, иначе моё тело окаменеет, — сказала она и начала выполнять растяжку.

— Давай прогуляемся?

— Но уже так поздно.

— Нью-Йорк никогда не спит!

Джон был прав. Часы показывали 3 утра, но все улицы были переполнены людьми и автомобилями. Раннее утро было прекрасным и свежим. Но обычно в это время Лизетт занималась йогой, наблюдая за восходом солнца. Нью-Йорк было городом, где осуществлялись все мечты, туда мечтали попасть миллиарды, но только не Лизетт. Она надеялась, что, когда принимала предложение Джона, поставила условие о переезде из этого города в какое-нибудь тихое, отдалённое местечко, где можно было бы построить дом и завести большую семью. В её голове было много мыслей о будущем..

Когда они возвратилась домой, Джон нашёл колоду карт. Следующие несколько часов они смеялись и, очевидно, неплохо обыгрывали друг друга. Рядом с Джоном Лизетт чувствовала себя дома. Когда карты наскучили, они стали играть в другую игру, «Правда или Действие».

— В каком возрасте ты впервые поцеловался? — спросила она.

— В десять. Теперь моя очередь. Какую позу во время секса ты больше всего предпочитаешь? — спросил он.

— Джон, серьёзно? Ты не можешь начинать игру с таких неприличных вопросов.

— Правда? Раньше я никогда не играл в эту игру, поэтому не знаю правил. Я могу изменить вопрос?

— Да, прошу тебя, — засмеялась она.

— Хорошо. В тебе вспыхивает желание, когда я целую твою шею?

Джон наклонился к ней. Она так долго жаждала его прикосновения. Он поцеловал её шею и подбородок, а затем дотронулся до губ. Это был медленный и нежный поцелуй, который, казалось, не закончится никогда. Её тело изнывало от желания. И в это мгновенье он отпрянул и спросил:

— Так, правда или действие?

Тяжело дыша, Лизетт мягко ответила:

— Думаю, ты знаешь ответ.

Она дотронулась до его груди и сказала:

— Давай вернёмся к игре в карты. Или, возможно, ты знаешь какие-нибудь другие игры?

— Стрип-покер?

— Я сдаюсь. Нам следует сделать перерыв? Уже почти 10 часов. Странно, что я до сих пор не устала. Мне следует принять горячий душ и немного расслабиться перед началом нового дня.

— Возможно, мне стоит составить тебе компанию? — подразнил Джон. — Доктор сказал, что тебя нельзя оставлять одну.

— Я не думаю, что он именно это имел в виду, — сказала она, смеясь, затем встала и вышла из комнаты, на ходу стягивая с себя рубашку.

— Ты уверена? Нельзя нарушать инструкции доктора, — сказал он и последовал за ней.

Он стоял позади неё, когда она расстегнула свой лифчик. Теперь абсолютно голая по пояс, она повернулась к Джону лицом и сказала:

— Думаю, что не стоит нарушать рекомендации доктора.

С этими словами она схватила Джону за руку и направилась в ванную комнату.

Джон включил душ, когда она быстро скинула с себя оставшуюся одежду. Он подступил к ней ближе, схватил её руку и притянул к себе. Она обвила рука его шею, но он отстранился.

— В чём дело? — спросила она.

Но ответа не послышалось. Он взял мыло и начал намыливать её руки, шею, плечи, спускаясь всё ниже и ниже. Она закрыла глаза и позволила себе подчиниться его желанию. Он сводил с ума. Джон прошептал:

— Повернись.

Она сделала, как он приказал. Ещё раз его руки прошлись по её плечам, рукам, спине, доходя до ног и бёдер. Она услышала, как Джон убрал мыло, и попыталась повернуться лицом к нему, когда он остановил её. Она чувствовала прикосновения его разгорячённой плоти. Его руки обхватили её грудь, лаская соски. Стоны один за другим вырывались из её рта. Он приблизился ещё ближе к её тела, поддразнивая пульсирующее лоно. И в одно мгновенье он погрузился в неё, заставил содрогаться в оргазме, от которого ноги дрожали и подкашивались. После первого оргазма Джон снова начал медленно двигаться в ней, одна его рука находила на её бёдрах, а другая исследовала каждый дюйм её тела. Она кусала нижнюю губу, он схватил её задницу, чтобы войти ещё глубже. Каждый толчок становился интенсивнее прежнего. Оргазм настиг их теплой волной одновременно. Такой «горячий душ» они не забудут никогда.