— Это Дженни, — сказал Джеймс, словно это было само собой разумеющееся. — Они встречаются.

— Если это можно так назвать, — раздраженно произнесла Селия и повернулась ко мне. — А вы знаете эту Дженни? Она, вроде, была взволнована, когда увидела вас?

— Я встретилась с ней прошлым вечером, когда мы ушли после ужина, — сказала я, краем глаза взглянув на Джеймса.

— Да, мы встретили их, — подтвердил Джеймс, кивнув. — После ужина.

— Он приведет ее на свадьбу? — спросила Селия, хмуро глядя на Коула и Дженни и их теперь еще более сплетенные тела.

— Надеюсь, — сказал Джеймс. — Иначе, только Тод и Иви будут единственными нарушителями общественного порядка.

Джеймс указал ей на дальний угол, где развлекались распутница и ее ревнивый ухажер.

Селия нахмурилась.

— Я думаю, что мне следовало заказать больше еды, которую подавали к столам, чтоб не сталкиваться с такими вещами, — произнесла она в основном сама себе.

— Живи и учись, мама, — сказал Джеймс. — Живи и учись.

Мы сбежали сразу же после того, как Селию прервал один из ее друзей, который спросил ее о красном вине из меню, имевшем наибольшее количество антиоксидантов.

Я подмигнула Дженни, показав, что мы уходим, и она показала мне жест большим пальцем вверх, в то время как руки Коула все еще находились на ее ягодицах.

— Я полагаю, что она действительно нравится ему, — сказал Джеймс, когда мы скользнули в машину. — Я не думаю, что он притворяется.

— И что ты подразумеваешь под словом «нравится»? — спросила я. — Она прекрасна, молода, и умна.

Он скептически посмотрел на меня.

— Нет, Джеймс, правда, он очень умная. Это один из ее талантов, который она умело скрывает.

— Мой брат и Иви также устроили сегодня развлекательное шоу, — заметил Джеймс.

— Знаешь что? Я думаю, они, на самом деле, влюблены друг в друга, — сказала я. — Тод, кажется, действительно рад женитьбе. А Иви определенно казалась сегодня влюбленной в него …. Если он может жить с тем, что произошло, и принимать ее такой, какая она есть, то, может быть, и ты тоже сможешь.

Джеймс фыркнул.

— Я только обращаю на это твое внимание, — произнесла я назидательным тоном.

— Посмотрим, — буркнул Джеймс.

По крайней мере, это уже был прогресс. Я вздохнула.

«Мне придется решить проблему с матерью», — подумала я и назвала Каю ее адрес в Восточном Бостоне, и он молча повел машину сквозь ночь.

— Как жаль, что мы не можем просто поехать домой, — сказала я. — Я имела в виду, в твой дом.

Джеймс обнял меня за плечи.

— Ты не хочешь рассказать мне, что происходит?

— Нет, — сказала я. — Потому что ты сразу попытаешься это исправить, а это — мой крест.

Джеймс вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Что я должен сделать, чтобы завоевать твое доверие? Тебе ничего не угрожает, — сказал он, указывая сначала на себя, потом на меня. — Ты можешь все мне рассказать. Это не то, что мы должны скрывать друг от друга.

— Я буду доверять тебе, когда ты будешь доверять мне, — произнесла я. — Я помню, что, вроде бы, у тебя есть тайны, которые ты прячешь даже от самого себя.

Я полагала, что это должно было оттолкнуть его от меня, но вместо этого он придвинулся ко мне еще ближе.

— Есть вещи, которые я скрываю от всех, в том числе и от тебя, — сказал он. — Ты не должна принимать это близко к сердцу.

— Так же и у меня, — проговорила я. — Есть вещи, которые кроме меня никто не должен знать.

— Но что если я хочу знать? — спросил Джеймс, заправляя мне волосы за ухо. — А что если я хочу знать, кто ты?

— Чтобы ты мог уволить меня снова? — спросила я, а Джеймс сощурил глаза. — Расслабься, я пошутила.

«Но… я чувствую то же самое по отношению к тебе, … однако, Джеймс, не ты ли хотел узнать, в чем дело? Мы будем узнавать друг друга еще только неделю», — подумала я, и эта мысль заставила мое сердце сбиться с ритма.

Джеймс посмотрел на наши сплетенные руки.

— Может быть, все дело в том, что мы заботимся друг о друге, даже если это только на короткое время. Я не забочусь о большом количестве людей, Одри. Список очень короток.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и я поморщилась.

«Лучше не говори мне такие вещи», — подумала я.

— Я тоже забочусь о тебе, — сказала я.

«Глупая, глупая, глупая», — кипела я от злости сама на себя.

Он поцеловал меня в лоб.

— Тогда это — достаточная причина.

Кай остановил машину напротив дома матери.

— Только чудо спасет их. Я полагаю, мы закончили разговор, так как приехали, — сказала я с облегчением.

— Я пойду с тобой, — сказал Джеймс.

— Мне нужно, чтобы ты остался здесь. Я должна сделать это сама.

Я посмотрела на часы, было уже девять часов. Моя мать, однозначно, уже была пьяной, и скорее всего уже готова к драке. Я не хотела, чтобы Джеймс увидел все это.

— Пожалуйста.

— Тебе ничего не угрожает? — спросил он и кивнул в сторону ее обветшалого жилого комплекса.

— Я здесь выросла. Это моя мать. Со мной все будет в порядке, и я скоро вернусь.

Кай открыл мне дверь машины, и я вышла.

— Одри, — произнес Джеймс, и я нагнулась, чтобы посмотреть на него. — Я буду ждать тебя.

Я вздохнула и быстро стала подниматься к подъезду вверх по лестнице, стараясь не оглядываться на машину. Я не хотела, чтобы он оказался рядом с моей матерью, вызывавшей только омерзение. Я постучала ей в дверь, но ответа не последовало, несмотря на то, что везде горел свет. Тогда я повернула ручку двери, и она открылась. Я глубоко вдохнула прежде, чем войти внутрь.

Она была дома и сидела за кухонным столом рядом с переполненной пепельницей, куря, как будто собиралась сесть после этого на электрический стул.

— Привет, мам, — сказал я сквозь пелену дыма.

— О, неужели, это маленькая Мисс Заносчивость. Ты выглядишь блестяще, — сказала она. — Отлично, что ты, наконец-то, появилась.

У нее были длинные и тонкие волосы, осветленные на концах и по всей длине, жирные около корней волос. Когда-то она выглядела довольно мило, но сейчас ее кожа была покрасневшей и покрытой пятнами от множества перенесенных бостонских зим и несчетного количества сигарет «Marlboro Lights».

— Ты ждала меня? — спросила я.

— Ты же знаешь, что я попала сегодня в аварию, они отбуксировали мою машину, и что я осталась совсем без денег.

Я, может, и переживала бы за нее, если бы не знала, как обстоят дела на самом деле. Ей не нужно было мое сочувствие. Она хотела лишь моих денег.

— Без обид, мам. Но разве это именно моя проблема?

Это не то, что я ей должна была говорить, но полупустая бутылка «Jack Daniel’s» на столе, и тот факт, что она сегодня пыталась забрать деньги из «Новых горизонтов», окончательно вывели меня из себя.

— Я не знаю, почему это проститутка думает, что она лучше, чем ее собственная мать. По крайней мере, я работала на настоящей работе, — сказала она.

Тон ее голоса был настолько злобный и говорил о том, что она ищет повод для драки.

— У тебя не было работы в течение длительного времени, — напомнила я ей. — Когда я последний раз я наведывалась к тебе, то твоя работа заключалась в том, чтобы пить, курить и жить за чужой счет.

Она посмотрела на меня и на ее лице расползлась торжествующая улыбка.

— По крайней мере, я не объезжаю чужие члены.

— Да, ты этого не делаешь, — сказала я.

Это была горькая правда, но ее слова больше не трогали меня.

— У тебя один за другим меняются мерзкие мужики, за счет которых ты оплачиваешь квартиру и покупаешь сигареты.

— Что ты об этом знаешь? — огрызнулась она.

— Я знаю об этом все. Если ты не забыла, то я — шлюха, — сказала я категорично. — Рыбак рыбака видит издалека.

Она встала, ее руки сжались в кулаки, готовые обрушаться на меня. Конечно, такое случилось не в первый раз, но я не хотела ввязываться во все это с ней сегодня. Я хотела разрядить обстановку и вывести ее из игры, чтобы она держалась от нас от греха подальше в ближайшем будущем, а может быть, и навсегда