Потом я нашел ее, стоящей рядом с убогой, никудышной матерью, и постарался решить проблему. Мы с Одри наблюдали за тем, как в полдень ее мать уходила от нас, ковыляя, тут же закуривая очередную сигарету и что-то бормоча себе под нос.

Я протянул руку к Одри.

— Ладно, — сказал я. — Прости меня за это.

— Ты, верно, шутишь? — спросила Одри.

— Нет. Это же твоя мать. Мне не следовало разговаривать с ней таким образом.

Она остановилась как вкопанная.

— О, черт возьми, ты имел на это полное право. Она появилась здесь, чтобы испортить свадьбу. Она была в церкви, Джеймс, и собиралась устроить сцену.

— Я до сих пор сожалею.

— Это правда? То, что ты сказал про детектива, которого нанял?

— Нет, — ответил я смущенно. — Но я знаю кое-кого, кто может это сделать. Я просто хотел, чтобы она оставила тебя в покое.

— Спасибо, — сказала она. — Ты слишком добр ко мне.

— Не настолько добр, как ты этого заслуживаешь, — произнес я. — Я должен был просто ей пригрозить с самого начала, тогда бы в ней не проснулась такая жадность.

Я вздохнул и притянул Одри к себе.

— Давай просто забудем сейчас все эту драму. Проблема с твоей матерью решена. Одна уже вне игры. Одна осталась еще в игре. Давай отправимся на прием. Обе наши матери разбудили во мне сильное желание выпить.

— Свадьба уже закончилась?

Она напряженно всматривалась в ворота церкви и как-то сразу упала духом.

— Почти. Я не думаю, что вернуться туда прямо сейчас будет разумно. Давай направимся сразу в «Plaza».

Я набрал Кая, и менее чем через минуту он подъехал.

— Так ты ушел во время церемонии?

— Я отдал кольца моему кузену. Он их передаст, — сказал я, пожимая плечами. — Я думаю, что Тод даже и не заметит.

— А как насчет твоих родителей?

— Я им не докладывал, Одри. Мне плевать.

Она схватила меня за руку.

— Джеймс. То, что мне сказала вчера вечером твоя мама … тебя это должно волновать.

— Мне плевать на то, чего хочет моя мать, — сказал я. — Меня волнует то, чего хочешь ты. А ты все еще мне об этом не сказала.

Я смотрел на ее профиль, она была такой взволнованной, но по-прежнему идеальной.

— Скажи мне, Одри, чего бы ты хотела?

Она нервно заерзала на месте, и я вздохнул, пока ожидал ее ответ, чувствуя, что ко мне возвращается головная боль. Я положил руку на ее бедро. Я хотел, чтобы она чувствовала меня, вспомнила, что она ощущала, когда мои руки были на ней.

— Что я хочу, и то, что нужно тебе — это две большие разницы, — сказала она и накрыла ладонью мою руку. — Есть смысл говорить об этом сейчас?

— Нет, — сказал я. — Нет, имеет.

Все это не имело смысла, и это вызвало у меня в душе плохо замаскированное разочарование. Моя голова начала пухнуть от мыслей. Мы остановились снаружи здания, и я повел ее внутрь него, ожидая, что там, наконец, смогу с ней спокойно поговорить. Отель «Plaza» был великолепным, украшенным и уже подготовленным для свадебного приема Тода и Иви. Я обратил на это внимание, когда проходил через богато украшенный вестибюль, направляясь прямо в бар, расположенный в бальном зале. Мы оказались здесь первыми среди гостей, поэтому заняли свободные места у бара с пустующими соседними стульями.

— Два мартини, пожалуйста, и смешайте в коктейль «Горячий и грязный» (прим. В состав коктейля входят: лед, водка с перцем, вермут, маринад для оливок и 1 оливка.)

Одри выгнула бровь.

— Я никогда не слышала, чтобы ты заказывал ранее что-то подобное.

— Я только пытаюсь поддержать твою заинтересованность, — сказал я, пытаясь сдерживать свой голос.

Я чувствовал, словно что-то ускользало от меня, а я не привык ничего терять и никому проигрывать. Твою мать. Это не может происходить со мной.

Она одержала надо мной верх, а я не получил … ничего.

— Конечно, я заинтересована, — сказала она, и ее голос звучал успокаивающе. Актриса вернулась на свое прежнее место, пытаясь заставить меня успокоиться, стараясь направить мои эмоции в другое русло.

— Одри. Не делай этого. Мне необходимо услышать от тебя то, что имеет смысл.

Бармен вручил нам наши напитки, и я сделал большой глоток.

Она откинулась назад к бару и выдохнула так, как будто была чем-то расстроена или разбита, а может, и то и другое вместе. Затем она повернулась и стала играть с моим смокингом, отложив маску актрисы в сторону, и глядя на меня своими огромными, честными глазами Бэмби.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Прямо сейчас я только пытаюсь держать себя в руках. Так много всего … надо обдумать. Это касается не только меня.

Она прижалась ко мне, и я почувствовал, что становлюсь в определенном месте толстым и горячим, каким бывал всегда, стоило ей только ко мне прикоснуться. На этот раз, однако, мое возбуждение было почти болезненным. Я не знал, что она хотела, и эта неизвестность разрывала меня на части. Я наклонился и поцеловал, раздвигая ее губы и углубляя поцелуй, находя ее язык.

Она отстранилась.

— Я должна сделать все правильным для тебя. Вот чего я хочу.

Я снова ее поцеловал, деликатно пройдясь своими руками по ее обнаженным плечам. Мне было необходимо показать ей, что значит «правильно» для меня. Я схватил Одри за руку и опустил ее на выпуклость в своих штанах. Мой член пульсировал от ощущения близости к ней.

Возможно, это было грубо, но зато честно. Я нуждался в ней.

— Джеймс.

Она попыталась вырваться, но я продолжал смущать ее пристальным взглядом. Не желая того, я становился тверже от ее прикосновения.

— Не отдаляйся от меня. Никогда.

Я хотел сказать ей об этом не только на словах, но и показать другим способом.

Начали прибывать остальные гости, так что я быстро взял ее за руку и повел обратно в зал. Я нашел гардероб, и так как на улице был июнь, то он, естественно, оказался пуст. Я потянул ее внутрь и прижал к стене. Моя эрекция сейчас, находясь напротив ее тела, была неудержимой и требовательной.

— Ты мне нужна, — сказал я. — Ты это понимаешь?

Глаза на ее раздраженном, открытом и честном лице пристально всматривались в меня.

— Это просто секс? Для тебя? — она задала вопрос хриплым шепотом.

Я сделал от нее шаг назад, уязвленный ее вопросом, и произвел жест между нами в воздухе.

— Это не просто секс. И не был им уже с нашего первого раза, — я сделал паузу для того, чтобы обратить ее внимание на следующие слова. — Для меня.

Что-то смягчилось в ее лице, и она притянула меня к себе, потом быстро, почти отчаянно расстегнула мои брюки.

Мой член выпрыгнул на свободу, и она стала гладить его обеими руками, пока я возился с ее длинным платьем.

— Просто расстегни его, — бросила она.

Одри повернулась ко мне спиной, и я расстегнул ей платье, которое упало на пол тяжелыми волнами. Она вышла из него и встала спиной к стене, расставив для меня ноги.

— Я хочу тебя.

Я встал перед ней на колени, резко расстегивая смокинг, чуть ли не разрывая его. Я подхватил тонкие кружева ее нижнего белья и грубо отвел его в сторону. Затем раздвинул ее ноги немного шире, и поцеловал в ее сердцевину. Она застонала, я прошелся языком по ее складочкам и начал лизать и посасывать ее клитор.

— Ты нужен мне внутри, — сказала она с таким отчаянием в голосе, мучая мое лицо. — Мне нужен твой член.

Я стал сосать сильнее, чувствуя, как напрягаются и сжимаются ее мышцы вокруг меня. Она сжала в кулак мои волосы, и кончила. Жестко и быстро. Крича и дрожа в моих руках. Я встал, мои брюки упали, и я подтолкнул свою длину к ее входу. Она была настолько мокрой, такой готовой для меня, что я почувствовал головокружение от этого.

— Ты хочешь меня? — спросил я, затаив дыхание рядом с ее ухом.

В ответ на мой вопрос она схватила меня и ввела головку моего члена в себя, потом посмотрела на меня.

— Трахни меня, Джеймс. Пожалуйста. Мне нужно почувствовать тебя внутри себя.