— Я собрался убить его и составил план. Все должно было выглядеть как самоубийство. Все казалось таким простым, да к тому же был и хороший мотив. Это очень важно для полиции. Я уже собирался пойти и убить его… И вот кто-то взял револьвер.

Последовала длительная пауза, после чего она спросила голосом, который я не узнал:

— Кто же его взял?

— Я был уверен, что ты.

— Нет.

— Что же теперь делать? У меня нет оружия, не могу же я бороться с ним голыми руками? Он сильнее меня.

— Я же тебе говорила… ничего нельзя сделать: он заговорен. Все дьяволы неуязвимы. А теперь иди… Если он застанет тебя здесь…

— Я обещал помочь тебе, и я сделаю это!

— Уходи! — Голова ее опустилась на колени, и она судорожно разрыдалась.

— Я освобожу тебя, Вал! К завтрашнему дню ты будешь свободна от него.

— Уходи! Хватит пустых обещаний! Выхода нет! Уходи же, ради бога!

Я вышел в коридор и вернулся в кабинет совершенно подавленным. ПУСТЫЕ ОБЕЩАНИЯ! Она была права, и это доставляло мне неимоверные страдания. Все рушилось! Но кто же все-таки взял револьвер, если не Вал? Еще сегодня утром он был на месте. Значит, это сделал кто-то из троих: Видаль, Дайер или Газетти!

Видаля сразу можно было исключить. Если бы он нашел револьвер, то потребовал бы объяснений, почему в ящике стола у меня оружие. Если бы револьвер нашел Дайер, он бы его просто не тронул. Зачем он ему? Так, значит, Газетти?!

Я налил в стакан виски и залпом осушил его. Затем, взяв фонарь, я вышел в коридор и спустился по темной лестнице, направляясь к комнате Газетти.

Он все еще храпел. Я долго колебался, прислушиваясь, но наконец вошел в комнату, оставив дверь полуоткрытой. В нос ударил затхлый запах: смесь пота, едкого жира волос и сигаретного дыма.

Сердце мое тяжелым молотом колотило по ребрам, рот пересох. Если бы не выпитое виски, я бы не решился войти к нему. Газетти неожиданно сильно всхрапнул, отчего мои волосы на голове встали дыбом. Затем храп вдруг прекратился. Может быть, он проснулся?

Я стоял ни жив ни мертв, обливаясь потом. Немного поворочавшись, Газетти захрапел вновь. Я ждал, затем, успокоившись, прикрывая стекло фонаря рукой, качал при слабом свете осматривать комнату. Неподалеку от меня у стены стоял комод. Место было подходящим для хранения оружия. Неслышно передвигаясь, я приблизился к комоду и открыл верхний ящик. В нем было белье, но револьвера не было. Когда я открывал второй ящик, он скрипнул, что повергло меня в ужас, а кровь застыла в жилах. Тотчас же я выключил фонарь. Храп прекратился. Ящик высовывался дюйм за дюймом. Вдруг из темноты раздался голос Газетти:

— Кто там, черт возьми?

К этому времени я уже закрыл ящик и беззвучно отступил в темноту.

— Все в порядке, — прошептал я и зажег фонарь.

Газетти сидел на кровати, и его змеиные глаза поблескивали, щурясь на фонарь. Весь напрягшись, он напоминал леопарда, готового к прыжку.

— Что ты здесь делаешь? — прорычал он.

— Я… я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете.

— Да? — Его огромные кулаки спокойно лежали на коленях. — У меня страшно болит голова, и я хочу спать. Вот так! А сейчас проваливай и не вздумай здесь больше шарить или я выбью из тебя душу. Понял?

Я выскочил в коридор и захлопнул дверь. Лестница была немного освещена. Послышался звук шагов — кто-то спускался по ней. Наконец удалявшаяся фигура приняла контуры Дайера. Он был одет в синий плащ, а в руках он держал зажженный фонарь. Подойдя к кабинету Видаля, он постучал, затем, открыв дверь, остановился в проеме.

— Я ведь просил меня не беспокоить, — раздался лающий голос Видаля.

— Извините, сэр, но миссис Видаль…

— Что там с ней еще стряслось?

— Она, должно быть, очень расстроена. Проходя мимо ее двери, я слышал стоны и плач и решил сообщить вам об этом.

— Очень мило с вашей стороны, Дайер, — Голос его звучал насмешливо. — Только напрасно вы с Бэрдном без конца беспокоитесь о ней.

— Вам, наверное, лучше навестить ее, — сказал Дайер, вновь появляясь в коридоре.

— Ну вас всех к черту! — взорвался Видаль. В комнате что-то повалилось, и он выскочил своей пружинящей походкой в коридор, сильно хлопнув дверью. — Я сыт по горло истериками миссис Видаль! — Оттолкнув Дайера, стоявшего на дороге, он быстро поднялся по лестнице. Дайер последовал за ним.

Я вышел из темноты и подошел к основанию лестницы в то время, как Дайер стоял наверху. Сквозь шум урагана был слышен злой голос Видаля, но слов различить было нельзя. Затем послышался дикий, душераздирающий крик, и Дайер рванулся вперед. Перепрыгивая через несколько ступенек, я взбежал наверх.

С дикими глазами, распущенными волосами, с вытянутыми вперед руками из комнаты выбежала Вал.

— Вернись! Ты слышишь меня, Валерия?

Помедлив только несколько мгновений и взглянув последний раз в комнату, она метнулась к узкой двери, ведущей на чердак. В дверях ее спальни появился Видаль.

— Валерия! Вернись!

Вдруг мощный шквал ветра пронесся по коридору и по лестнице, чуть не сбив Видаля с ног. Оттолкнув Дайера, я бросился бежать по лестнице, и, о которой только что поднялась Вал. Попав в поток встречного ветра, я был отброшен к стене.

— Чертова лунатичка! Истеричка!!! — ревел Видаль, приближаясь. — Она выскочила на крышу!

Он с трудом взбирался по лестнице. Цепляясь за металлические перила, преодолевая сильное сопротивление встречного потока ветра, рвавшегося в открытую чердачную дверь, я старался догнать Видаля. Дождь хлестал в открытый проем, заливая лестницу и коридор.

— Все, она погибла! — орал Видаль. — На этой крыше нельзя удержаться в такую бурю.

Он пытался вырваться на крышу, но ветер и дождь мешали ему. Схватившись за края дверной рамы, он впился глазами в темноту. Дождь хлестал по его телу, а ветер отбрасывал назад.

Сверкнувший зигзаг молнии прорезал небо, раскат грома был оглушителен.

Я пытался добраться до Видаля, но порыв ветра сбил меня с ног, и теперь я ползком приближался к нему. Видаль же держался на ногах за счет своей огромной физической силы. Но вдруг рядом мелькнула фигура Дайера. Он карабкался к нам на четвереньках с наполовину раскрытым ртом, с широко раскрытыми глазами. Вот он уже миновал меня, но продолжал двигаться дальше. Наконец, ухватившись одной рукой за перила, он приподнялся и, приблизившись к Видалю, сильно толкнул его вперед.

Сильный толчок в спину вывел Видаля из равновесия. Он поскользнулся и полетел на скользкую и мокрую от дождя крышу. Сильным порывом ветра его отбросило к краю крыши. Против урагана он был беззащитен. Он еще раз мелькнул передо мной маленькой точкой, захваченной круговоротом разверзнувшейся стихии, и исчез из виду.

Меня охватил ужас. Фонарь, который я держал трясущимися руками, выскользнул из моих рук и с грохотом покатился вниз по лестнице. Все погрузилось во мрак, лишь слышалось свистящее дыхание Дайера и скрежет его зубов в то время, как он рывком захлопнул дверь на крышу и задвинул ее тяжелым засовом.

Вал и Видаль остались там, во власти стихии, на скользкой крыше.

ДАЙЕР СОШЕЛ С УМА?! ЗАПЕРЕВ ДВЕРЬ, ОН ТЕМ САМЫМ ОБРЕК ИХ НА ВЕРНУЮ СМЕРТЬ!

Вдруг луч фонаря Дайера ослепил меня. Он стоял спиной к двери, раскачиваясь из стороны в сторону. Лицо его было белым как мел.

— Дайер! Она на крыше! — закричал я ему. — Прочь от двери! Может быть, она еще жива!

— Клей! — Звук ее голоса приковал меня к месту.

Да, это был ее голос. Подняв взгляд на звук голоса, я увидел Вал, стоявшую в дверях маленькой комнатки справа от меня.

— Все в порядке, Клей! — Злобная усмешка скривила ее губы. — Другого выхода не было. Ты не смог решиться на это — мы сделали это сами.

В ужасе я переводил взгляд с нее на Дайера, который, вытирая рукавом потное лицо, стоял спиной к ней.

— Наконец я свободна, Клей, — продолжала она дрожащим голосом. — С ним все кончено!

Я не совсем улавливал смысл ее слов, так как чувствовал себя отвратительно и едва держался на ногах.