- Херовато.
- Не то слово. – Бирюк замер. – А ну, малолетние, тише!
И прислушался к чему-то. Енот повернулся в ту сторону, откуда до них донесся непонятный тихий скрип, и тоже замер. Прислушиваться пришлось недолго. С самого дальнего кургана вниз покатились степенные дымчато-голубые волы, тянущие просторный фургон, обшитый кусками крашеного в оливковый цвет железа. Сидящий на козлах крепкий краснорожий дядька помахал им руками, мол, безоружен. Но Енот положил автомат удобнее и отошел ближе к крупу кибера. Так, на всякий случай.
- Здрасьте вам, други! – проорал подъезжающий. – Мир вам, честь и хвала! Эк и знатно отделали вы сквернавцев этих, тьфу, прости Мэдмакс. Вот спасибо, говорю вам его от чистого сердца и готов помочь, если необходимо.
- Это чего это вы, дедушка, такой добрый? – поинтересовался Змей. – Ась?
- Ну дык, как его, тьфу ты, нечистый… - краснорожий вытер затылок куском накрашенного полотна. – Если ж не вы, так и до меня полканы добрались бы непременно. Как пить дать, добрались бы. Так чо, сами понимаете, спасибо. Так помочь чем?
- А то, – буркнул Бирюк. – Еще как помочь.
К вечеру дождь разошелся, серой холодной кисеей закрывая пространство. Пришлось надевать прорезиненные плащи, натягивать капюшоны и надеяться на огоньки Гая, вот-вот ожидаемые впереди. Фургон трясся по колдобинам стремительно размываемой дороги, хрустел ребрами тента. Михакк совсем зарылся в спальный мешок, еле виднеясь из него. Бирюк несколько раз ругался с Семеркой, стараясь загнать ее к Высшему, и не торчать под косыми струями.
- Вона, там! – фермер ткнул вперед рукой. – Добрались, господа мои хорошие.
Енот откинул капюшон, смахнув воду со лба. Да, впереди виднелась россыпь огоньков, густо поднимающихся верх. Очень хорошо, прекрасно просто, да что там, великолепно. Сейчас для них это прямо-таки благословение свыше, никак по-другому и не скажешь.
Михакк выглянул из-под одеяла, присмотревшись к уже виднеющемуся вдалеке Гаю. Прийти в себя Высший пока не смог. Верить ему, или нет, Енот не знал, но выглядел Михакк очень хреново. Бледный до синевы на губах, с мокрым лбом и запавшими глазами. Возможно ли, что Высший не умел ничего, и брошенный огненный шар высосал из него кучу энергии? Все возможно.
Дорога вилась между брошенными районами, выкошенными направленными взрывами саперов, и остатками бывших баз, заводиков и еще чего-то схожего. Про Гай Енот знал не так уж и много, особенно сейчас, после восстановления железной дороги.
Был поселок, стал почти большой город. Мимо Гая проходил Тракт, постоянно пыливший от колес и копыт разных мастей. Степняки, некроиды, Прорывы, все так, да… но без торговли жить нельзя. Перевалочный пункт, очень удобный и защищенный, гарнизон Альянса, вставший в Гае сразу после того, как местная власть попросила протекторат у Пяти городов. Вот реки рядом не оказалось, такой, чтобы большие суда могли спокойно идти куда им нужно. Зато после восстановления железки жизнь в нем забурлит еще сильнее, в чем - в чем, а в этом Енот был уверен.
Их остановили, даже не подпустив к городским стенам. Еноту пришлось заморгать, испуганно глядя на чернеющие стволы и задрать руки вверх, следуя требовательному хриплому голосу:
- Руки в гору, встали, кто дернется – стреляем.
Вынесенный за одни из трех городских ворот дозор прятался хорошо. Но откуда им знать чистильщиков, прячущихся под маской хэдхантеров? Хотя дядька, подвезший их до Гая, испугался совершенно непритворно, а руку Семерки, уже потянувшуюся к револьверу, Бирюк еле-еле успел перехватить. Но Енот не сомневался, что бородач, посматривавший на огоньки города, про дозорных понял раньше всех остальных.
- Да поднимаем, поднимаем. – Бирюк спокойно задрал вверх свои грабли. – Нас тут всего полтора рудокопа, что мы, не понимаем. Здорово, братишки.
- Степняк те братишка – буркнул все тот же хрипач. – Не дергаемся, я сказал.
- Спокойно, ребят, – бородач косился на появившихся рядом темно-серых, сливающихся с сумерками и обломками, людей в грубо сделанных маскировочных халатах. – Мы пакостить не будем, слово чести.
- Да ты чо? – хрипатый вышел на свет. – Ишь, какой благородный нарисовался, прям не сотрешь. Кто такие, почему едете так поздно?
Бирюк внимательно присмотрелся к квадратному обладателю такого знатного хрипа:
- Буйный, ты, что ли, или алкогольная галлюцинация?
- А?! – поименованный Буйным присмотрелся, разом перестав быть суровым. – Да ну меня нах… Бирюк, сука! Здорово, бродяга!
- Здорово, сукин кот!
Дальше начались медвежьи обнимания, похлопывания друг друга по спине и по плечам, гоготание и прочие мужские радости. Енот расслабился, глядя на бурно протекающую встречу, судя по всему, старых друзей. Удивляться не приходилось, учитывая все узнанное про Бирюка.
- Ну, ты как ваще, Бирючина? – Буйный не удержался и снова засадил широкой ладонью промеж лопаток бородача. – Откель путь держишь, чем по жизни ваще занимаешься? Или все черепушку таскаешь?
- Все таскаю, да… - Бирюк ухмыльнулся, достав из кармана куртки кокарду. – Мне бы перекантоваться до утра, а там дальше двину. И это, есть мастерская, дружище, а то коняшка у меня поломалась?
- Есть, куды ж без нее? – удивился Буйный. – Поехали, провожу тебя, а то еще на воротах час потратишь. Если пустят.
- Комендантский час, что ли? – поинтересовалась Семерка, наконец-то выплывшая из собственного кокона спокойствия и "ничегонезамечания" вокруг. – Что так сурово?
Квадратный крепыш покосился на нее. Потом покосился еще раз, видимо прикидывая, на что стоит обратить внимание: на вырез и его наполнение, или на количество и качество оружия грудастой девахи.
- Тык, енто, как сказать… набигают, значицца, последнее время разные, да.
- Разные? – закуривший Бирюк покосился на него. – Это как так?
- А вот так. – Буйный смачно сплюнул себе под ноги. Сам он шел рядом с Бирюком, не обращая внимания на еле-еле кативший фургон. – Хрен пойми-разбери кто такие, братуха. Тащемта, вродь как степняки, ан нет. Всякой твари по паре, да…
- Видно очень сильно набегают, раз такие предосторожности? – не успокаивалась Семерка. – Секрет дело хорошее, но вроде как гарнизон в Гае есть. Да и не слышала ничего про всяких… набигающих. Небось, Буйный, эти… что набигают, так они и корованы грабють?
- Да не то слово, милаха, грабють по самое не балуй. Только ты это, смехуечки свои при себе-то попридержи, усекла? У нас тут народ дюже нервенный стал, ажно жуть берет. Ляпни че такое в городе, тащемта, ой и огребешь. Возможно…
Буйный явно клал с прибором на грозно насупившуюся Семерку, но и конфликтовать не хотел. Семерка фыркнула и рванула своего смоляного кибер-аспида с места, послав его к приближающимся воротам.
- Чей-то она у вас дерзкая такая? – Буйный покосился на Бирюка. – Слова не скажи, вся така цаца и тонкая натура. Не те самые дни?
- Да нет… вроде. – Бирюк усмехнулся, глянув на Енота. – Точно не из-за этого. Так кто, говоришь, набегает?
- Кто-кто… - Буйный помахал силуэту на стене. – Я энто иду, в порядке усё, открывай. Не знаю кто, Бирюк, не знаю. Не степняки, слишком крученые ребятки. Да и мутанты явственные, не такие, как обычно со Степи прут.
- Интересно… - протянул Бирюк, переглянувшись с Енотом и неожиданно встрепенувшимся Змеем, вышедшим из кататонии. – Это, Буйный, нам бы поговорить, а?
- А чёж не поговорить-то, тащемта? Это, как его, ты, Бирюк, остановись на постой в "Мельнице", я щас ребят попрошу, проводют. А я туда и подгребу, к ночи. Да и мастерская там рядом, конягу тебе сделают. Слышь чё, дружбан, сколько за коняг отдал-то?
- Напрокат взял, братуха. – улыбнулся Бирюк. – У кого – не спрашивай, не скажу. Значит, "Мельница"?
- Да. Буду ночью.
От ворот уже доносилась перебранка, устроенная Семеркой. Вела она себя странновато, подумалось Еноту. Перепады настроения как у девки малолетки, то вся молчала, то нате вот, получите. Ссориться с постовыми у ворот, ну что за дела?