— Итак, чего конкретно ты хочешь?

Он плечом опирается о дверной косяк, становясь таким образом ближе ко мне, и я тотчас же чувствую исходящий от него запах виски.

Он пил.

Не знаю почему, но это взбесило меня еще больше, разожгло внутри меня гнев, смешанный с болью.

— Ты пил?

Он посмотрел на меня, смутившись.

— Немного. В полете. — Он выдыхает. — Слушай, Андресса, я просто...

— Как ты узнал, в каком я номере? —прерываю я его. Слова вырываются из моего рта в ту же секунду, что возникают в моем мозгу.

В его взгляде промелькнула неловкость. Затем он выпрямляется во весь свой рост, скрещивает руки на груди и смотрит на меня с уверенностью.

— Ты действительно хочешь узнать ответ на этот вопрос?

Я выпрямляюсь, копируя его.

— Да, черт подери, действительно хочу.

Упершись рукой о дверной косяк, он наклоняется вперед с невероятным самодовольством.

— Потому что я —Каррик, мать его, Райан, и денег у меня дохера и больше. Благодаря этим двум пунктам я могу купить почти все, что захочу, включая номер комнаты в отеле, где ты остановилась.

Но не меня. Ты не можешь купить меня, Каррик.

Р-р-р-р! Я готова хлопнуть дверью, чтобы та врезала по его гребаному заносчивому лицу. Это не он. Не настоящий он. Это не тот Каррик, с которым я общалась весь прошлый месяц, чтобы узнать его получше.

Это... Не знаю, что это за проявление такое, но эта версия —Каррика-пьянчуги, и мне очень хочется ударить по его богатому привлекательному лицу.

Я делаю шаг вперед, тыкая пальцем в его грудь, вынуждая его опустить руки и отступить назад.

— Какого хера? Это не ты! Ты не говоришь дерьмо, подобное этому, особенно мне! А прийти сюда так, словно ты владелец этого места, отыскать мой номер и разбудить меня перед самым рассветом ты не имел никакого права! Знаешь, кто-то назвал бы это нарушением закона или, может, вторжением в личную жизнь, ну или долбаным преследованием! — Говоря последнюю часть, я срываюсь на крик.

Для приличия он хотя бы стал выглядеть кающимся. Под влиянием моей ярости он отходит назад.

— Господи. — Он выдыхает, дрожа, запуская руку в свои волосы. — Все идет не так, как я хотел.

— Нет? А как ты думал все будет проходить, когда ты объявляешься здесь нежданно-негаданно в пьяном угаре и ведешь себя, как напыщенный индюк?

Он неотрывно смотрит мне в глаза.

— Может я и пил, но точно не пьян.

Рукой проводя по спутанным от лежания в кровати волосам, я двигаюсь в сторону номера.

— Слушай, я устала и не в настроении ссориться с тобой.

Я начинаю закрывать дверь, но он подставляет руку, останавливая меня.

— Прошу, Андресса. Просто подожди...

Я выдыхаю, смотря ему в глаза.

— Чего?

— Я писал тебе.

— Знаю.

Я вижу по его выражению лица, что он ждал такого ответа.

— Почему ты не ответила мне? — спрашивает он мягко. Звучит так, словно он уязвлен.

Хорошо. Потому что я тоже уязвлена. Уязвлена до глубины гребаной души.

— Потому что мне было нечего тебе сказать.

Он выглядит так, словно ему сказали, что его любимая машина разбилась на части.

Каррик делает шаг назад, будто собирается уйти, но затем останавливается.

— Я не переспал с ней.

Слова были сказаны настолько глухо, что на миг я усомнилась, были ли они действительно произнесены им.

Ох.

Услышав это, меня охватило ощущение облегчения. И это неправильно, потому что я не должна чувствовать что-либо, особенно к нему.

Он пристально смотрит на меня. В его глазах столько отчаяния, что глубоко внутри мне стало больно.

— Зачем ты говоришь мне это? — Мой голос холоден, лишен всяких эмоций.

— Потому что... я думал... не знаю, что я думал. — Он качает головой. — Просто хотел, чтобы ты знала, что я не законченный ублюдок, как ты обо мне думаешь.

Ублюдок лишь наполовину.

— Прости. Я чертовски сожалею.

— Тебе не за что просить прощения. Ты в свободном плавании. Ты можешь делать что захочешь и с кем захочешь. Это меня не касается. Я никто, помнишь?

Это ранит его. Я вижу это по его глазам.

Хорошо. Сейчас он чувствует хотя бы толику того, что чувствовала я, когда он сказал мне это.

Затем, на удивление, его боль преобразуется в гнев. И это выводит меня из себя.

— Ты не думаешь, что я сделал что-то не так? Я целовал тебя, вдавливал тебя в тот гребаный диван, желая трахнуть, а через несколько часов ты находишь меня у лифта с другой женщиной, которую я был готов отыметь.

Вообще-то мне не нужно воспроизводить детали одной из худших ночей, бывших у меня за долгое время. Он пытается спровоцировать меня? Потому что если это так, то у него получается— даже слишком хорошо.

— Но это же обычная ночь для тебя, не так ли? — огрызаюсь я, лишь распаляясь.

Это удар ниже пояса, собственно, к чему я и стремилась.

К чему я не была готова, так это к тому, насколько паршиво мне будет видеть выражение боли на его лице.

Я отступаю от него на шаг, создавая между нами расстояние.

— Слушай, я устала и зла, а ты выпивший. Нам не стоит вести этот разговор сейчас. Мы ни к чему не придем.

— Да, ты права. — Каррик выдыхаясь, находясь в расстроенных чувствах. — Прежде чем уйду...  Я хочу, чтобы ты знала, мне жаль. Больше, чем просто жаль. Ты заслуживаешь лучшего обращения. У меня крыша нахер поехала. А о том, что я сказал... Боже, Андресса, ты не никто. Ты все. Не считая моего отца, ты лучший человек из всех, кого я знаю. — Рукой запутавшись в волосах, он смотрит мне в глаза. — И не то чтобы это извинения за мое поведение, просто я не могу... справиться, когда меня отвергают.

Определенно.

— С того места, где я стояла, не было похоже на то, чтобы она тебя отвергала.

— Господи, Андресса. Я имею в виду тебя.

Отводя взгляд в сторону, я прячу свою боль и складываю руки на груди.

— Что ты хочешь от меня услышать, Каррик?

Он подходит ко мне. Вынуждает посмотреть ему прямо в глаза.

—Просто скажи мне, что я не проебал все. — Его голос опускается практически до шепота, шепота, в котором слышится отчаяние. — Я не хочу потерять друга. Не хочу потерять тебя.

Я проглатываю всю собственную горечь, когда боль обхватывает мое сердце и стискивает его покрепче.

— Ты не потерял меня. Мы просто... облажались, мы справимся с этим. Все у нас будет в порядке.

И я игнорирую тихий голосок в моей голове, вопрошающий о том, как, черт подери, что-либо из вышеперечисленного может быть в порядке, если у меня совершенно точно есть к нему чувства?

Барселона, Испания

Я В ИСПАНИИ, уже поздний час, на улице жарко. Я все еще у трека, заканчиваю работу после сегодняшней тренировочной сессии. Я здесь одна, так как сказала ребятам возвращаться в отель. Они умирали от желания пойти выпить, моя же усталость достигла того уровня, что даже размышлять о подобном не было сил, потому и сказала им, что все закончу сама.

Наконец на сегодня все сделано, и моя готовность отправиться в постель настолько абсолютная, что это даже не смешно.

После случившегося в Китае и Бахрейне у нас с Карриком все пришло в норму.

Пока мы были в Бахрейне, то, когда оказывались рядом, вели себя тише воды, ниже травы. Затем, когда встретились в Корее на очередном этапе гонок, до этого не пересекавшись несколько дней, мы просто вернулись к тому, какими были прежде. Но даже проводя время вместе, мы не остаемся наедине. С нами всегда ребята и Петра.

Не уверена, почему так получается: то ли он делает это сознательно, то ли я на подсознательном уровне стремлюсь к этому. Я просто рада, что мы все еще друзья.

Но образ, где он с той женщиной в Китае, словно выжжен у меня в мозгу. Хотелось бы мне, чтобы был способ соскоблить его оттуда.

— Мне нужна услуга.