Целую вечность – хотя едва ли она длилась дольше нескольких мгновений – ничего не происходило. Я не знал, что мне делать. Я ждал какого-то знака, который подсказал бы, что ему нужно.

– Анжело? – наконец сказал я.

Он взглянул на меня. В его глазах было столько смятения, боли и гнева, что у меня обовалось сердце. Я шагнул к нему и завернул его в свои объятья. И он не высвободился, как я ожидал, но прильнул ко мне, словно стоять самому ему было трудно. Он дрожал, и я обнял его покрепче.

– Зак, – прошептал он, – скажи, что мне делать.

– Анжело? – неуверенно позвала она его из-за двери.

– Одну минуту, – крикнул я. Потом тихо обратился к нему: – Не спеши. Она может и подождать.

– Почему, Зак? – спросил он шепотом. – Почему ей именно сейчас понадобилось вернуться?

Ответа у меня не было. Да и вряд ли он рассчитывал на ответ. Я чувствовал, как к нему постепенно возвращается самообладание. Мало-помалу его дыхание выровнялось. Он перестал дрожать и напрягся в моих руках.

– Что мне делать? – повторил он. На этот раз тверже.

– Тебе решать, Анж. Но я думаю, тебе стоит послушать, что у нее есть сказать.

Он кивнул у моей груди, потом сделал глубокий вдох и мягко от меня отодвинулся.

– Мне остаться? – спросил я.

По его лицу было видно, что он колеблется, но потом он твердо сказал:

– Да.

– Хорошо.

Он откинул с лица волосы, выпрямил спину. Зашел за диван, чтобы потом, когда она зайдет, между ними была преграда. Потом взглянул на меня и сказал:

– Я готов. Наверное.

Я открыл дверь, и женщина подняла на меня испуганный взгляд. На ее щеках были слезы.

– Проходите, – сказал я и отошел в сторону.

Она зашла внутрь и остановилась. Пока я закрывал дверь, она так и стояла посреди комнаты, нервно озираясь по сторонам и глядя куда угодно, но не на Анжело. Сразу же стало ясно, что ни он, ни она не знают, с чего начать разговор, и потому я подошел к ней и протянул ей руку.

– Насколько я понимаю, вы его мать?

– Да. – Она пожала мне руку. Ее ладонь была маленькой, а рукопожатие слабым. – Нита.

– Я Зак. Друг Анжело.

– Больше, чем друг. Он мой… – Анжело осекся. Он выглядел встревоженным, словно не собирался этого говорить, и теперь явно не знал, как закончить фразу. Я стоял и гадал, скажет ли он, как есть. Наконец он негромко промолвил: – Он мой босс.

– Что ж, – скованно сказала она, – приятно с вами познакомиться, Зак.

– Взаимно.

Заметив в глазах Анжело немое извинение, я ободряюще ему улыбнулся, и он, явно почувствовав себя лучше, немного расслабился.

– Может, присядем? – предложил я. В гостиной был только диван, на который Нита и Анжело тотчас уставились с нескрываемым страхом. – Вон там. – Я показал в сторону обеденного стола на кухне, и они оба кивнули.

Я пошел впереди них. Сдвинул бумажную кучу в сторону, а журнал убрал в самый ее низ. Если он не хотел говорить матери, что мы не просто друзья, то можно было не сомневаться, что видеть, какие у него есть журналы, ей тоже не полагалось.

– Спасибо, Зак, – сказал он тихо. Обернувшись, я с облегчением увидел, что он усмехается – той самой своей усмешкой, – и был рад тому, как быстро он взял себя в руки.

Мы сели. Я и Анжело с одной стороны маленького стола, Нита напротив.

– Значит, ты так и живешь в Денвере? – спросила она.

– Как видишь, – ответил он холодно.

Она облизнула губы, откашлялась и сделала еще попытку.

– Ты работаешь где-то поблизости?

– У Зака.

Она ждала продолжения, но он все молчал, и она поникла, поняв, что ничего сверх этой информации он не скажет.

– Ты хорошо выглядишь, – сказала она. – И так похож на отца.

– Будто я знаю, кто он.

Она рассеянно кивнула. Огляделась по сторонам, словно тема для разговора могла возникнуть сама собой, и, когда этого не произошло, снова перевела взгляд на Анжело.

– Ты не расскажешь, – осторожно заговорила она, – что случилось, после того, как…? – Конец вопроса повис в воздухе.

– После того, как ты бросила меня у соседей? – зло спросил он. Я взял его под столом за колено, но он сбросил мою ладонь. – А ты сама-то как думаешь? Пришел соцработник и забрал меня. Потом за десять лет я сменил тринадцать приемных семей. – Она прикрыла глаза, втянула в себя воздух, но он не остановился. – Первые держали меня аж по паре лет, прежде чем отправить обратно. Но подростки никому не нужны, и в последних меня выкидывали еще до того, как я успевал распаковать рюкзак. – Он откинулся назад и, скрестив на груди руки, вперил в нее озлобленный взгляд. – Короче, весело было – охереть. Спасибо, что спросила.

Какое-то время она сидела и переваривала его тираду. Затем сделала глубокий вдох и, опасливо глядя на него, произнесла:

– Ты хочешь о чем-нибудь спросить меня?

– Типа какого хера ты меня бросила? Или где тебя носило двадцать гребаных лет? Или почему ты сподобилась найти меня только сейчас? – Он умолк, потом засмеялся резким и злым смехом, пока она сидела, уставившись на руки у себя на коленях. – Не, спасибо. Неинтересно.

Она только кивнула, и я увидел, что в глазах у нее собираются слезы. Ее страдания не смягчили Анжело. Он так и сидел, гневно на нее глядя и не произнося ни слова.

– Нита, – заговорил я, подавшись вперед. – У вас есть еще дети? У Анжело есть братья или сестры?

Она покачала головой.

– У меня была дочь, но…

– Но ты и ее подкинула соседям, да? – спросил Анжело, и его мать вздрогнула.

– Нет, – промолвила она тихо. – Она умерла. Еще малышкой. – Она сделала глубокий, судорожный вдох. – Это было очень давно.

Анжело продолжал сверлить ее взглядом, поэтому отреагировать пришлось мне.

– Сожалею.

Она смотрела на него с таким несчастным лицом, что мне почти стало жаль ее.

– Анжело? – Она потянулась к нему через стол. Он же, взглянув на ее руку, точно это была змея, отодвинулся так стремительно, что ножки стула взвизгнули, скрипнув по полу. Она быстро убрала руку и вернула ее на колени. – Анжело, прости меня. Я была такой…

– Не надо, – перебил ее он. – Мне не нужны ни твои гребаные извинения, ни оправдания.

– Хорошо, – сказала она, кивая. – Я это заслужила. – Она неловко поерзала на стуле. – Анжело, я знаю, что не имею права о чем-либо просить… – Он фыркнул, и она заговорила быстрее, чтобы успеть закончить фразу до того, как он перебьет ее. – Но мне бы очень хотелось получить возможность узнать тебя.

– Похер.

Она моргнула, явно не понимая, значит ли его ответ «да» или «нет». Так и не дождавшись объяснения, она попыталась заговорить с ним снова.

– Отец не связывался с тобой?

– Нет.

Она вздохнула.

– Со мной тоже. Я искала его, но… – Она пожала плечами. – Мои родители умерли, так что, если у тебя и остались бабушка с дедушкой, то только с его стороны.

Анжело просто смотрел на нее с пустым выражением на лице. Тогда она, видимо, решила ненадолго оставить его в покое и повернулась ко мне.

– Значит, Анжело работает на вас?

– Да. – Я улыбнулся ему. – И помощника лучше него у меня еще не было.

Мои слова возымели нужный эффект. В его каменной броне появилась крохотная трещина – неуловимый призрак улыбки во взгляде, когда он посмотрел на меня.

– Это хорошо, – сказала она. Огляделась и заметила на кухонной стойке коробку. – Ты въезжаешь или переезжаешь?

Анжело молчал, глядя на меня так, словно я должен был ответить вместо него. Но я просто продолжал улыбаться, и тогда он вздохнул и сказал:

– Переезжаю.

– Куда?

– В Коду. В горы.

Она нервно улыбнулась.

– Здорово.

– Мы уезжаем через несколько дней.

Я не был уверен, осознал ли он, что именно только что произнес, но, увидев, как глаза его матери распахнулись, понял, что сейчас будет.

– Ты женат? – спросила она с надеждой.

– Практически. Женатей уже не буду.