И в дальнейшем, посещая наш фронт, генерал Дегтярев всегда интересовался состоянием «снарядных дел». Он дотошно вникал в детали, помогал находить новые резервы боеприпасов, что для блокадного города было так важно.

Генерал Дегтярев побывал на складе ГМЧ, который размещался в поселке Шувалове, в помещении бывшего овощехранилища. Он проверил, как хранятся снаряды, и остался доволен.

В связи с этим мне очень хочется рассказать о начальнике склада — капитане Василии Ивановиче Князеве. С глубоким уважением вспоминаю я этого высокого, плечистого сибиряка с простым, добрым крестьянским лицом. Удивительно хорошо было с ним работать. Не было случая, чтобы Князев не выполнил в срок какое-либо распоряжение, «отвертелся» бы от канительного дела. Честность, добросовестность, инициатива отличали все его действия.

Вверенное Князеву бесценное богатство — боеприпасы для «катюш» всего фронта — хранилось в безупречном порядке. Хозяйство Князева было поистине беспокойное. Днем и ночью прибывали вагоны со снарядами. И отсюда же непрерывным потоком отправлялись машины с дорогим грузом на все участки фронта.

Вагоны никогда не задерживались на складе сверх установленного срока, хотя график их разгрузки был предельно жестким. Грузовики всегда вовремя отправлялись в ответственный рейс. Людей на складе было мало, но трудились они самоотверженно.

Князев — превосходный организатор. Пожалуй, самая сильная его черта — уменье сплотить людей, направить их энергию на выполнение поставленных командованием задач. Василий Иванович по-отечески заботился о подчиненных, об их быте, питании. И они отвечали ему сердечной солдатской любовью.

Стоило Князеву сказать: «Надо, ребята…» — и сколько бы до этого «надо» ни трудились, люди забывали об усталости, отдавались делу с полным напряжением сил.

В горячие часы Князев и сам таскал ящики со снарядами, а своих подчиненных подбадривал шуткой.

Вспоминаю такой эпизод. Необходимо доставить на Ораниенбаумский плацдарм большую партию снарядов. Для этого выделили в наше распоряжение несколько барж. Стояли они у набережной Малой Невки, берега которой в этом месте были совершенно не приспособлены к погрузочным работам. Снега выпало мало, на дорогах гололед.

Погрузить баржи надо было в течение одного дня силами и средствами склада. Задача казалась непосильной.

Подсчитали вместе с Князевым все возможности, сняли на погрузку хозяйственников, писарей, весь личный состав склада. Все автомашины проверили, привели в полную исправность. Стоило хоть одной на короткое время выйти из строя — не уложились бы в срок.

Составили четкий график, организовали непрерывный подвоз снарядов на набережную по «челночной системе». Ни одна минута не была потеряна при подаче ящиков на баржи. Своими силами изготовили простейшее оборудование для облегчения погрузки. Трудно, например, опускать ящики на дно баржи, — приспособили деревянные спуски.

Любо было смотреть, как трудятся люди.

Ровно в 24.00 буксиры с баржами отправились в путь. К утру они благополучно прибыли на место.

Князев был отважным офицером. Не раз я видел, как он хладнокровно и решительно действовал под огнем врага.

…Фашисты бомбили станцию Веймарн. Горели вагоны со снаряжением и боеприпасами, рвались снаряды. Князев со своими солдатами, пренебрегая опасностью, вытаскивали из огня все, что можно сохранить, спасали снаряды.

Многое сейчас вспоминается о тех далеких днях. И то, какой страх наводили на врага своими сокрушительными залпами наши боевые установки. И то, с какой любовью говорили бойцы всех родов войск о легендарных «катюшах». И то, какую заботу о наших частях проявляли командование фронта и Ленинградская партийная организация.

В трудный час я нередко по поручению командующего ГМЧ отправлялся в Смольный. Не было случая, чтобы заботы реактивных частей оставались без внимания, чтобы их нужды не удовлетворялись.

Простое русское имя Катюша, которым народ назвал новое грозное советское оружие, открывало двери и сердца всех, к кому мы обращались.

Все понимали, что значит в бою залп реактивных минометов.