Я почувствовал, что машина уже закачалась и теряет скорость. Инстинктивно, по привычке, не дал ей свалиться на крыло. Потом через несколько секунд снова задрал нос машины, дал левую ногу, и мой самолет закрутился в штопоре. Я, конечно, не стал ждать, пока он сделает определенное количество витков, а дал от себя ручку и до отказа «обратную» ногу. Самолет, сделав один-полтора витка, на мгновение как бы остановился и затем перешел в пикирование. А когда мотор заработал (я потерял примерно 500 метров), я снова набрал высоту немного более 2000 метров, вторично перевел его в штопор, сделал витков пять и вывел самолет. После этого пошел на посадку».

Несмотря на то, что день выполнения этого полета Арцеулов держал в строгом секрете и о нем знало ограниченное число лиц, к концу полета на аэродроме собралось много народа. Здесь был почти весь личный состав школы. Наблюдали за этим полетом инструктор школы Б, Л. Цветков, летчики А. И. Егоров, В. П. Невдачин и др. Собравшиеся встретили смелого летчика бурной овацией.

Немного отдохнув, Арцеулов повторяет полет и делает посадку со «штопора», начиная его выполнение с высоты 2000 метров.

Подвиг Арцеулова заслуживает весьма высокой оценки. Его полет, несомненно, был связан с огромным риском. Следует помнить, что несмотря на то, что еще в 1911 году замечательным русским изобретателем Глебом Евгеньевичем Котельниковым был создан авиационный парашют, в результате попустительства царского военного ведомства он не имел широкого распространения в русской авиации. Всего 70 парашютов РК-1 было изготовлено для военной авиации царской России. В Севастопольской авиационной школе парашютов не было, и Арцеулов производил свой экспериментальный полет без спасательного прибора. Движимый чувством любви к Родине и желанием научиться самому и научить других выводить самолет из «штопора», Арцеулов пренебрег опасностью и впервые в мире преднамеренно ввел самолет в «штопор», чтобы проверить предположенные приемы вывода самолета из этой фигуры.

С этого времени «штопор» перестал внушать страх летчикам и, наоборот, стал использоваться ими как фигура высшего пилотажа в воздушном бою. Методика ввода и вывода самолета из режимов авторотации явилась очень важным элементом в развитии техники пилотирования при выполнении фигур.

24 сентября 1916 года, т. е. в день выполнения «штопора», Арцеулов подал рапорт начальнику Севастопольской авиационной школы, в котором просил разрешения ввести «штопор» в программу обучения в отделении истребителей. Получив разрешение, со следующей же недели он стал обучать летчиков-истребителей выводу самолета из «штопора».

В одной из одесских газет появилась статья о полете Арцеулова, в которой подробно рассказывалось о достижении летчика, поднимавшем на новую ступень технику управления самолетом. Вскоре в Севастопольской авиационной школе фигура «штопор» была официально введена в программу обучения.

Отделение истребителей к тому времени было переведено на расположенный недалеко от Качи Бельбекский аэродром, где была организована школа воздушной стрельбы и высшего пилотажа. Когда летчики заканчивали курс истребительного отделения, они выполняли под управлением Арцеулова полет звеном по маршруту Евпатория — Симферополь и обратно. Для полетов группой был разработан и принят строй «пеленг». В этих полетах шли группой или звеном на Качу и над школьным аэродромом одновременно совершали «штопор» группой, после чего производили посадку.

После освоения русскими летчиками приемов вывода самолета из «штопора» резко сократилась аварийность при обучении летного состава, но самое главное — повысилось качество выполнения других фигур высшего пилотажа, так как случайный переход самолета в штопорное положение перестал быть опасным.

Вскоре русские летчики стали применять «штопор» в воздушном бою. Используя эту фигуру, они умело выходили из зоны зенитного обстрела. Выполняли они это обычно таким приемом. Попав под зенитный огонь, летчики преднамеренно вводили самолет в «штопор». Противник, думая, что самолет сбит, прекращал зенитный огонь. Тогда отважные авиаторы выводили самолет из «штопора» и на бреющем полете уходили из зоны обстрела. «Штопор» как фигура высшего пилотажа за короткий срок получил широкое распространение и был заимствован у России летчиками зарубежных стран.

Константин Константинович Арцеулов, являясь продолжателем выдающихся исследований П. Н. Нестерова, обогатил авиацию освоением одной из наиболее сложных фигур высшего пилотажа — «штопора», внеся серьезный вклад в решение этой проблемы. Дальнейшие работы в этой области были выполнены уже после Великой Октябрьской революции.

Совместными усилиями советских ученых, инженеров и летчиков-испытателей в нашей стране впервые в мире было разработано наиболее полное теоретическое обоснование всех видов «штопора» и создана методика вывода самолетов многих типов из этой фигуры. Труды ученых, и в первую очередь профессоров В. С. Пышнова и А. Н. Журавченко, дали советским конструкторам возможность строить самолеты, обладающие высокими противоштопорными свойствами.

Великая Октябрьская социалистическая революция, раскрепостив скованные царским режимом силы могучего и талантливого русского народа и других народов бывшей Российской империи, создала все условия для наиболее полного развития и проявления творческих способностей советских людей.

Руководимые Коммунистической партией, трудящиеся нашей страны, героически преодолевая трудности периода гражданской войны, разруху и голод, приступили к успешному строительству первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян.

Создавая вооруженные силы, способные защищать молодую Советскую республику, Коммунистическая партия и Советское правительство большое внимание уделяли авиации. Был поставлен и решен вопрос о широком использовании авиации на фронтах гражданской войны.

Замечательный патриот своей Родины Константин Константинович Арцеулов все свои знания, опыт, энергию и силы отдавал подготовке кадров красных военлегов. Первое время он работал инструктором Московской высшей авиационной школы, а затем заместителем начальника по летной части этой же школы.

Стремление максимально содействовать развитию советской авиации привело Арцеулова на наиболее ответственный участок летной работы: он поступил летчиком-испытателем на один из авиационных заводов. Именно ему, отважному летчику-новатору, принадлежит честь испытания первого советского самолета-истребителя конструкции Поликарпова под литером ИЛ-400 и ряда других опытных конструкций. Константина Константиновича назначили начальником летно-испытательной станции завода и летчиком-сдатчиком самолетов.

Когда Советским правительством было принято решение о проведении первого большого перелета советских самолетов по маршруту Москва — Пекин, Арцеулов был назначен представителем авиатреста по организации перелета. Он руководил всей подготовкой материальной части к перелету и проводил ее испытание. В успешное завершение этого грандиозного по тому времени перелета немалую лепту внес К. К. Арцеулов.

Константин Константинович был также одним из организаторов советского планеризма.

Планеризм в нашей стране получил широкое развитие только после победы Великой Октябрьской социалистической революции.

Еще не отгремели бои на многочисленных фронтах гражданской войны, как по указанию Коммунистической партии и Советского правительства началось строительство отечественного Воздушного флота. Необходимо было в возможно короткий срок ликвидировать зависимость, России от зарубежных капиталистических стран в области самолетостроения.

По предложению профессора Н. Е. Жуковского было создано первое научно-исследовательское учреждение в области аэродинамики под названием «Летучая лаборатория», положившее начало научно-исследовательской деятельности в области авиации и воздухоплавания в Советской России.