Впрочем, себя он подстраховал. Если тень подозрений его и коснется, то не одного. Пойди разберись, когда следов нет.

– А нельзя потише? – хрипло попросила я, делая попытку приподняться.

Это не было способом привлечь к себе внимание, скорее отвлечь их, снизив накал общения. Марк и Виктор не препирались, просто не в первый раз обсуждали мои приключения. Мирно уже не получалось.

Глаза я открывала осторожно, опасалась яркого света, но еще раньше, по легкому аромату, витавшему в воздухе, сообразила, что нахожусь в своей каюте. Но в знакомые запахи вплетались и новые нотки. В лапах у медиков я уже побывала.

Мои поползновения оказались напрасными. Я и в лучшей форме вряд ли справилась бы с Марком, в той же, в которой пребывала сейчас, ощущала себя котенком против матерого волкодава. Слегка нажав ладонью на плечо, он без труда вернул меня обратно.

– Вам нельзя вставать. Хотя бы сутки. Обойдется без последствий, но лучше не рисковать.

Сопротивляться я не стала. Время больше не было залогом победы.

– Как вы себя чувствуете? – весьма участливо поинтересовался с другой стороны Шаевский. И ведь не скажешь, что всего пару минут, как шипел растревоженной змеей.

Повернула голову в его сторону. Впечатление было странным. До и… после. Его взгляд еще пылал жаждой деятельности, но лицо уже выглядело спокойным. Мне оставалось только порадоваться, что к врагам он если и имел отношение, то такое же, как и я. Мы с ним играли в одной команде.

– Немного воды, и будет просто великолепно, – не очень эстетично прошепелявила я. Пить не хотела, но вот смочить горло мне точно не мешало.

Стакан оказался у моих губ раньше, чем я закончила говорить.

Действовала парочка слаженно, прямо завидно. Один очень ловко поддержал под спину, второй столь же профессионально напоил, не дав пролиться ни капле.

– Сестры милосердия, – уже задорнее фыркнула я, когда меня и стакан вернули на место.

Марк и Виктор переглянулись весьма озадаченно. Кажется, подумали о тех самых последствиях, которых вроде как не должно было быть.

Не говорить же им и про сделанное открытие, и про запоздавшую реакцию! В мою бытность маршалом чего только не случалось, но чтобы от меня пытались избавиться столь изощренно… Можно было философски заметить, что все когда-то случается в первый раз, но успокаивать себя таким способом мне как-то не хотелось.

– Мне сидеть-то можно? – уже другим тоном уточнила я у Валанда. Мой спаситель, да и выглядел он не в пример Шаевскому более собранным.

– Можно, – отозвался тот с мелькнувшим в глазах смешком. Кажется, мои мысли были написаны у меня на лбу.

Реагировать не стала, позволила вновь себя приподнять и уже сидя прислонить к взбитой посильнее подушке.

– А что с рукой? – поинтересовалась я с той же невинной улыбкой. Память меня не подвела, от локтя и до кисти на коже выделялась широкая полоса биопластыря.

– Защитная сетка в шахте, – вздохнул Валанд. – Неудачно вписались. Край оказался острым.

Его немногословность делала ему честь. Именно эта ячеистая перегородка между двумя потоками и не позволила мне проделать тот трюк, который вытворил Марк.

– Понятно, – скопировала я его вздох и обернулась к Шаевскому. – Рассказывай.

Могла потребовать разъяснений и у Валанда, но предпочла обратиться к Виктору, назначая его первой скрипкой. Вроде как восстанавливая статус-кво, потеряный после того, как он прошляпил действия наших противников.

Тот с горечью усмехнулся, кинул взгляд на Валанда и произнес:

– Я активировал ваш датчик. На него и была завязана команда на аварийную продувку шахты, – вторую фразу после короткой паузы произнес он слишком равнодушно, чтобы не понять цель кажущегося безразличия.

Шансов выбраться живой не было.

Мне оставалось только кивнуть. В мою картинку это вписывалось идеально: рано или поздно нечто подобное должно было произойти. Беспроигрышный вариант. А самое главное, если уметь заметать следы, то вполне можно списать на случайность или сбой в системе.

– А вы как там оказались? – поинтересовалась я у Марка, давая Виктору передышку. Его ярость мне была совершенно не нужна.

– Шел за вами, – скромно улыбнулся он. – По собственной инициативе, – добавил, догадавшись, что столь коротким ответом я не удовлетворюсь.

– Я вас не видела, – с долей сомнения заметила я, предполагая, что услышу.

Не обманулась.

– Главное, что я вас видел.

Возражать очевидному было верхом глупости, я и не собиралась. Не по этому поводу.

– Только не говорите, что отрабатывали на тренировках.

Шаевский и Валанд мрачно переглянулись.

– Отрабатывал. Эта ситуация входит в список нештатных.

– А плазменный нож?

Эти двое вновь посмотрели друг на друга многозначительно.

– Положен по боевому расписанию.

Продолжать допрос в этом же направлении мне расхотелось. Если я правильно понимала суть возникшей проблемы, то противостояние особого отдела и СБ было лишь началом цепочки. Моя версия, что Валанд имеет отношение к разведке, подтверждалась. Не вотчина Шторма – третья сила, действующая независимо от первых двух. Змеиный клубок, да и только.

Я рядом с ними серьезно не смотрелась.

Подняла взгляд на Марка, тот улыбнулся в ответ.

– Покушались-то на вас.

Вот и не верь после этого в чтение мыслей…

А Валанд решил еще и добавить доказательств:

– Как вы догадались?

Мою молчаливую мольбу о помощи Шаевский проигнорировал. Сделал вид, что не заметил, с какой надеждой я смотрю на него.

Пришлось «сдаваться»:

– Он назвался моей тенью.

– Тенью? – переспросил Марк. Не уточняя, а скорее удивляясь. – А вы не поверили?

– По нашим правилам раскрытая тень исключается из списков отдела прикрытия. Такие признания – исключительный вариант, когда других нет. Да и кое-какие нюансы наших внутренних взаимоотношений ему явно не известны.

– Это не основание, – заметил Шаевский.

Соглашаясь, я кивнула. Не объяснять же ему, что не узнала сидевшего напротив меня мужчину, но легко опознала знак, который он сделал. У испытателей он означал: внимание, опасность.

– Других пока нет.

Как ни странно, но объяснять, что для собственного блага мне лучше во всем признаться, никто из них не стал. А то, что они переглянулись уже далеко не в первый раз, можно просто проигнорировать.

– Еще вопросы? – уточнила я, когда молчание начало давить на нервы. Незаметно было, что эта парочка торопится меня покинуть, а организм настоятельно требовал отдыха.

Подоплека моей реплики не прошла мимо их внимания, но вызвала совершенно не тот эффект, которого я ожидала. Валанд, довольно аккуратно сдвинув мои ноги вместе с одеялом, пристроился на кровати, а Шаевский придвинул поближе стул.

– Как собираетесь действовать? – голос Виктора играл обертонами, отозвавшись во мне стоном, который хоть и с трудом, но удалось удержать.

А я так надеялась, что с этими играми покончено!

– Будет лучше, если мы заранее скоординируем свои действия, – вторил ему Валанд, глядя на меня с легким прищуром.

Мол, некуда тебе деваться, девочка!

Я была вынуждена закрыть на мгновение глаза. Еще не хватало, чтобы они увидели в них то, что их обоих ожидает.

*  *  * 

О покушении на меня, кроме Шаевского, Валанда и троицы подстраховывавших его офицеров, знали только Райзер (да и то не в полном объеме) и медики (им тоже был предъявлен подправленный вариант). Ну и Ромшез с техниками, которые подчищали следы. Но эти были изолированы до конца полета. На всякий, так сказать, случай.

Для всех остальных у меня продолжались проблемы со спиной, которые только усилились после прогулки в столовую.

Насколько поверил Левицкий в эту версию, можно было только гадать, но ни проконтролировать активацию датчика слежения, ни узнать об аварийном включении гравитационного продува лифтовой шахты возможности у него не было. В то время как Валанд проводил спасательную операцию, Станислав вместе с Виктором обсуждали именно его судьбу.