Ну-ну… На мой взгляд, подозрительным был уже сам крейсер. О его команде разговор был особый.

Но вместо этого я грустно вздохнула, словно смирившись с тем, что так получилось, и произнесла:

– Значит, у нас разное понимание того, как встречают родную бабушку.

Закончила и… пожалела, что находилась сейчас не в кабинете Ровера. Уж больно хотелось посмотреть на его физиономию, когда он услышит мою реплику. Ее весьма вольный перевод гласил, что хотела бы я знать, какой *** дилетант готовил эту часть операции. В более точной трактовке, все выглядело не столь страшно. Я просто предупреждала, что столкнулась с тем, что может осложнить мои дальнейшие действия.

Валенси думала недолго. Ее взгляд стал тяжелым, ноздри раздулись, заставив меня инстинктивно отшатнуться. Кресло мягко приняло меня в свои объятия, словно намекая, что дальше отступать некуда.

– Дай мне час, и у тебя будет капитанская каюта и два его помощника в качестве стюардов. И разговаривать ты со мной будешь не от связистов, а…

– Остынь, – сменив гнев на милость, многозначительно улыбнулась я подруге, давая понять, что причина ее реакции от меня не ускользнула. Нас слушали. Теперь и с моей стороны. – Ты же знаешь, неудобства делают журналиста злее.

Теперь уже улыбалась и она. Самодовольно. Вот, мол, какие кадры подготовила!

Имела право. Моей наставницей в журналистике была именно она. В маршальской службе полученные у нее навыки тоже лишними не были.

– Уговорила, злая журналистка, – продолжила Вали уже другим тоном, – есть идеи, с чего начинать?

– Как и говорили, – приняла я деловой стиль общения. Пусть речь шла и о расследовании, определенные слова должны были дать Роверу достаточно информации для нужных мне выводов, – с главного архива. Подтверждение от них я уже видела в почте. Еще сбросила запрос в аналитический центр, меня интересует выборка по расовой принадлежности и генным группам сосланных и их потомков.

– Считаешь, что проблема может…

– Не считаю, Вали, – перебила я ее. – Но ты же знаешь, у меня – нюх. – Когда мысль мелькнула, я сама ужаснулась, а потом подумала и… Окраинная планета, фактически предоставленная сама себе. Всех сдерживающих факторов – база пограничников, но и она на дальней орбите. В случае чего – запас по времени.

– Не хотелось бы мне, чтобы ты была права, – опять тяжело вздохнула она. – Мне бы радоваться, такой материальчик можно заполучить, но… Наверное, я неправильный главный редактор.

Я усмехнулась вместе с ней.

– Давай не будем загадывать. Лучше попробуй добыть мне допуск к архивам базы. И…

Теперь перебила она. Выглядела при этом загадочно.

– Уже! Транспорт дожидается тебя в порту. Вместе со страховкой. Возвращать не обязательно!

Ну, Ровер! Ну, шеф! Похоже, разбитый в пыль гоночный кар он мне будет вспоминать до конца моей жизни. А ведь все на благо любимой конторы!

– Это было лучшее известие за весь день, – кровожадно усмехнулась я. – Считай, что репортаж уже у тебя. Можешь готовить анонс.

– Смотри, – подмигнула она мне, довольно потирая кончики пальцев, – ты – обещала.

Отключилась она раньше, чем я успела сказать какую-нибудь гадость.

Но… она была права, меня за язык никто не тянул, так что придется думать не только о загадках СБ, поиске Горевски, но и о взрывоопасном материале для подруги.

Боюсь, за последнее выговор от Ровера мне обеспечен. Он не любил, когда мы рисковали своей жизнью не ради его заданий.

*  *  * 

Закончив разговор с Вали, я загрузила из внешки интерактивную карту Зерхана. На второй экран вывела данные, полученные из центрального судебного архива.

Больше двадцати тысяч имен, за каждым из которых прошлое, приведшее к приговору, неслучившееся будущее, несбывшиеся мечты, несозданные семьи, нерожденные дети…

Беспорядки начались в грузовом порту, перекинулись на небольшой городок, приютившийся у того под боком – Шираш и сейчас оставался планетой отнюдь не первого плана, – и покатились волной, обтекая мелкие сельскохозяйственные фермы и будоража поселения покрупнее.

Причина была банальна – голод. Колонизировать – колонизировали, а ради чего это сделали, так и не поняли.

Освоили только один материк, еще на двух бывали лишь разведочные команды. Климат ничем не примечательный, где-то чуть холоднее, где-то жарче, где-то есть вода, где-то ее не хватает.

Выделяйся планета чем-нибудь стратегически важным, получила бы особый статус. А вместе с ним – инфраструктуру; дотации, позволяющие по более доступным ценам закупать технику; инвестиции, дающие возможность строить заводы и производить то необходимое, в чем нуждалась колония, чтобы успешно развиваться.

Не получилось. Вместо этого один «ушлый» тип решил устроить на планете экологически чистую курортную зону. А спустя десять лет после того, как ему это удалось, началась резня.

Сначала это был стихийный митинг, затем – кровавая бойня, закончившаяся вводом войск.

Кто прав, а кто виноват – почти не разбирались. Все, у кого оказалось оружие… Оружие было практически у всех.

Третью часть отправили на рудники купольной колонии Трош, остальных – тоже на рудники, но Зерхана. В отличие от Троша Зерхан был открытой планетой, не требующей особого допуска, так что женам, пожелавшим отправиться вслед за своими мужьями, не отказали.

Работая «в четыре руки», как я сама называла этот процесс, течения времени совсем не замечала. Рассматривала голоснимки, изучала биографии, так сказать, «до» того периода, который интересовал, и одновременно с этим «гуляла» по городу, в котором мне предстояло искать моего бегунка. Попутно успевала делать записи в тетради. Символы, условные обозначения, ассоциации, неожиданно возникающие в голове мысли.

Иногда появлялось ощущение, что меня тут несколько. В какой-то мере так оно и было. Результат специальных тренингов для тех, кому приходилось работать под прикрытием. Самое главное – не забыть, какая ты на самом деле.

Мне в этом плане было легче, все мои копии отличались моим же скверным характером.

Ощущение присутствия постороннего рядом с собой сбило рабочий ритм, вызвав желание скинуть кому-нибудь на голову что-нибудь тяжелое. Вывалиться из процесса – легко, вернуться…

– Вы что-то хотели? – не слишком дружелюбно поинтересовалась я, разворачивая кресло к стоящему сбоку офицеру. И тут же улыбнулась, прося простить. Тот молча протянул кружку-непроливайку, из-под крышки которой тянуло ароматом настоящего кофе. – Извините, я просто не ожидала…

Стерва – стервой, но я умела быть благодарной.

– Вы уже три часа не отрываетесь от экрана, я подумал…

Он не смутился, но взгляд на мгновение опустил.

– Вы – мой спаситель! – добавив немного патетики, с чувством произнесла я. – Еще бы сигарету…

– Вы же не курите! – с легкой иронией тут же отозвался тот, принимая приглашение к разговору.

У меня, конечно, было чем заняться, кроме очередного любопытного экземпляра, знающего обо мне достаточно, чтобы не ошибиться сразу по трем пунктам. И сорт кофе, и время, когда он мог мне потребоваться, и сигареты. Я действительно не курила.

Но если я собиралась разобраться с тем, чем же их пугаю, не стоило разбрасываться предоставляемыми возможностями.

– Но я же могу помечтать.

Я продолжала сидеть, откинувшись на спинку кресла, он – стоял напротив. Мой ровесник или чуть старше, вряд ли с Земли, слишком яркий цвет глаз, такие бывают только у выходцев с Аршона или Эльдореи. Местные мутации.

Как принято на флоте, коротко остриженные волосы, едва заметная небрежность в одежде, расстегнут верхний фиксатор на кителе. Но в этом нет ничего предосудительного, дежурство – не парад, да и из начальства в отсеке только он один. Выправка… Ничего, за что бы мог зацепиться взгляд, раскручивая ассоциативную цепочку. Таких, как он, на крейсере двенадцать на дюжину и еще один. Нашивки капитана третьего ранга и имя под ними – Истер Ромшез.