повторял только Тарас. Не уважали козаки чернобровых панянок,

белогрудых, светлоликих девиц; у самых алтарей не могли спастись они:

зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки подымались

из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками, от

которых подвигнулась бы самая сырая земля и степовая трава поникла бы от

жалости долу. Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с

улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя. «Это вам, вражьи ляхи,

поминки по Остапе!» – приговаривал только Тарас. И такие поминки по

Остапе отправлял он в каждом селении, пока польское правительство не

увидело, что поступки Тараса были побольше, чем обыкновенное

разбойничество, и тому же самому Потоцкому поручено было с пятью

полками поймать непременно Тараса.

Шесть дней уходили козами проселочными дорогами от всех преследований;

едва выносили кони необыкновенное бегство и спасали казаков. Но Потоцкий

на сей раз был достоин возложенного поручения; неутомимо преследовал он

их и настиг на берегу Днестра, где Бульба занял для роздыха оставленную

развалившуюся крепость.

Над самой кручей у Днестра-реки виднелась она своим оборванным валом и

своими развалившимися останками стен. Щебнем и разбитым кирпичом

усеяна была верхушка утеса, готовая всякую минуту сорваться и слететь

вниз. Тут-то, с двух сторон, прилеглых к полю, обступил его коронный

гетьман Потоцкий. Четыре дни бились и боролись козаки, отбиваясь

кирпичами и каменьями. Но истощились запасы и силы, и решился Тарас

пробиться сквозь ряды. И пробились было уже козаки, и, может быть, еще раз

послужили бы им верно быстрые кони, как вдруг среди самого бегу

остановился Тарас и вскрикнул: «Стой! выпала люлька с табаком; не хочу,

чтобы и люлька досталась вражьим лясам!» И нагнулся старый атаман и стал

отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную сопутницу на морях,

и на суше, и в походах, и дома. А тем временем набежала вдруг ватага и

схватила его под могучие плечи. Двинулся было он всеми членами, но уже не

посыпались на землю, как бывало прежде, схватившие его гайдуки. «Эх,

старость, старость!» – сказал он, и заплакал дебелый старый козак. Но не

старость была виною: сила одолела силу. Мало не тридцать человек повисло

у него по рукам и по ногам. «Попалась ворона! – кричали ляхи. – Теперь

нужно только придумать, какую бы ему, собаке, лучшую честь воздать». И

присудили, с гетьманского разрешенья, спечь его живого в виду всех. Тут же

стояло нагое дерево, вершину которого разбило громом. Притянули его

железными цепями к древесному стволу, гвоздем прибили ему руки и,

приподняв его повыше, чтобы отовсюду был виден козак, принялись тут же

раскладывать под деревом костер. Но не на костер глядел Тарас, не об огне он

думал, которым собирались жечь его; глядел он, сердечный, в ту сторону, где

отстреливались козаки: ему с высоты все было видно как на ладони.

– Занимайте, хлопцы, занимайте скорее, – кричал он, – горку, что за лесом:

туда не подступят они!

Но ветер не донес его слов.

– Вот, пропадут, пропадут ни за что! – говорил он отчаянно и взглянул вниз,

где сверкал Днестр. Радость блеснула в очах его. Он увидел выдвинувшиеся

из-за кустарника четыре кормы, собрал всю силу голоса и зычно закричал:

– К берегу! к берегу, хлопцы! Спускайтесь подгорной дорожкой, что налево.

У берега стоят челны, все забирайте, чтобы не было погони!

На этот раз ветер дунул с другой стороны, и все слова были услышаны

козаками. Но за такой совет достался ему тут же удар обухом по голове,

который переворотил все в глазах его.

Пустились козаки во всю прыть подгорной дорожкой; а уж погоня за

плечами. Видят: путается и загибается дорожка и много дает в сторону

извивов. «А, товарищи! не куды пошло!» – сказали все, остановились на миг,

подняли свои нагайки, свистнули – и татарские их кони, отделившись от

земли, распластавшись в воздухе, как змеи, перелетели через пропасть и

бултыхнули прямо в Днестр. Двое только не достали до реки, грянулись с

вышины об каменья, пропали там навеки с конями, даже не успевши издать

крика. А козаки уже плыли с конями в реке и отвязывали челны.

Остановились ляхи над пропастью, дивясь неслыханному козацкому делу и

думая: прыгать ли им или нет? Один молодой полковник, живая, горячая

кровь, родной брат прекрасной полячки, обворожившей бедного Андрия, не

подумал долго и бросился со всех сил с конем за козаками: перевернулся три

раза в воздухе с конем своим и прямо грянулся на острые утесы. В куски

изорвали его острые камни, пропавшего среди пропасти, и мозг его,

смешавшись с кровью, обрызгал росшие по неровным стенам провала кусты.

Когда очнулся Тарас Бульба от удара и глянул на Днестр, уже козаки были на

челнах и гребли веслами; пули сыпались на них сверху, но не доставали. И

вспыхнули радостные очи у старого атамана.

– Прощайте, товарищи! – кричал он им сверху. – Вспоминайте меня и

будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что,

взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся

козак? Постойте же, придет время, будет время, узнаете вы, что такое

православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы:

подымается из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы

не покорилась ему!..

А уже огонь подымался над костром, захватывал его ноги и разостлался

пламенем по дереву… Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая

сила, которая бы пересилила русскую силу!

Немалая река Днестр, и много на ней заводьев, речных густых камышей,

отмелей и глубокодонных мест; блестит речное зеркало, оглашенное звонким

ячаньем лебедей, и гордый гоголь быстро несется по нем, и много куликов,

краснозобых курухтанов и всяких иных птиц в тростниках и на прибрежьях.

Козаки живо плыли на узких двухрульных челнах, дружно гребли веслами,

осторожно минули отмели, всполашивая подымавшихся птиц, и говорили про

своего атамана.

[1]  Свиткой называется верхняя одежда у малороссиян. (Прим. Н.В. Гоголя.)

[2]  Пышный – здесь: гордый, недотрога.

Здесь и далее, за исключением специально оговоренных случаев, примечания

С.И. Машинского

[3]  Пундики – сладости

[4]  Вытребеньки – причуды.

[5]  Рейстровые козаки – казаки, занесенный поляками в списки (реестры) регулярных войск.

[6]  Охочекомонные – конные добровольцы.

[7]  Броварники – пивовары.

[8]  Комиссары – польские сборщики податей.

[9]  Очкур – шнурок, которым затягивали шаровары.

[10]  Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)

[11]  Консул – старший из бурсаков, избираемый для наблюдения за

поведением своих товарищей.

[12]  Ликтор – помощник консула.

[13]  Шемизетка – накидка.

[14]  Кулиш – жидкая пшенная каша с салом.

[15]  Крамари под ятками – торговцы в палатках.

[16]  Бараньи катки – куски бараньего мяса.

[17]  Кошевой – руководитель коша (стана), выбиравшийся ежегодно.