– Возможно, у меня нет магических способностей, но я и так неплохо справляюсь, – сказала она, пожимая хрупкими плечами.

Не успела она закончить, как Аларик прыгнул навстречу, взывая к своей силе и образуя две энергетические сферы на ладонях обеих рук. Трио кровососов ринулось к стрелявшей, намереваясь убить, и Аларик знал, что кто бы ни был организатором атаки, мишенью служила она, Квинн. Убей лидера североамериканских бунтовщиков и, возможно, всё человеческое повстанческое движение канет в лету.

Аларик чуть не рассмеялся своей мысли. Ну, может не движение, а вот один единственный мужчина – воин и он же жрец – да, этот атлантиец сошел бы с ума от горя. И миру крупно повезёт, если в приступе безумия Аларик не уничтожит его на корню.

Квинн заметила его приближение и развернулась, чтобы они могли сражаться спина к спине. Она выстрелила, а он обеими руками швырнул энергетические сферы, принося забвение и окончательную смерть вампирам и оборотням.

Когда волна нападавших схлынула – то ли они погибли, то ли решили перегруппироваться – Аларик услышал, как единственный вампир, сражавшийся на их стороне, выкрикнул имя Серай.

– Это Дэниел. Что случилось? – спросила Квинн.

– Серай упала, – сказал Аларик мрачно. – От ран или необдуманного использования магии после одиннадцати тысячелетий анабиоза. Так сразу и не поймёшь.

Дэниел пролетел по воздуху к принцессе и приземлился над её распростертым телом. Он прорычал ей что-то, а потом полоснул своими скрещенными кинжалами атакующего вампира с такой сверхъестественной скоростью, что даже Аларик едва успел заметить манёвр.

Однако покатившуюся по земле голову кровососа он разглядел.

– Надо им помочь, – проронила Квинн и побежала.

Аларик не стал тратить время на споры, а просто последовал за мятежницей, чтобы защитить.

Тут послышался чей-то крик, и Квинн так резко затормозила, что Аларик чуть не сбил её с ног.

– Тигра ранили, – закричала какая-то женщина с надрывом.

– Джек? Джек! – выкрикнула Квинн и бросилась в другую сторону.

Аларик знал, что Квинн может не пережить гибели Джека. Многие годы они сражались бок о бок в рядах мятежников как близкие друзья и могущественные союзники.

Они никогда не были любовниками. По крайней мере Аларик на это надеялся, но долгое время сомнения разъедали его мысли. Мысли, с которыми он боролся лишь в самой темноте, когда кошмары облачались в свои одежды и шествовали сквозь сознания смертных.

Он знал, что Джек любил Квинн. Принять это было довольно тяжело.

Когда они приблизились к Джеку, усилием воли Аларик очистил сознание от подобных размышлений, а Квинн рухнула вниз на колени на холодную, каменистую землю и бросилась на истекающего кровью тигра.

– Джек! – рыдала она снова и снова, словно молотом круша хрупкие бастионы рассудка Аларика. – Спаси его! Ты должен его спасти.

Аларик воззвал к Посейдону, чтобы почерпнуть магическую силу и излечить умирающего. Жрец запрокинул голову, закрыл глаза, напряг все мышцы и сухожилия, заставляя своё тело удерживать дополнительную энергию. Повернулся к Джеку и направил магию на тело тигра, но она срикошетила в него, сбила с ног прямо на твёрдую землю.

Аларик мог излечить практически любую рану, но даже ему, верховному жрецу самого бога морей, не дано вернуть тех, кто уже прошёл смертные врата. Теперь придётся причинить боль любимой женщине. Аларик глубоко вдохнул, невзирая на едкую вонь сражения, желчи и крови, что пропитали воздух.

– Мне очень жаль, Квинн. Он мёртв.

***

Когда повстанцы, которые еще были в состоянии передвигаться, подошли ближе, Квинн закричала, не желая верить происходящему, и закрыла своим телом Джека, словно оберегая от беспощадного ока жреца. Но смерть настигала всех смертных – даже атлантийцев, – и единственная мысль Аларика была о том, чтобы перенести любимую отсюда, пока не вернулись враги. Он встретился взглядом с Дэниелом и понял, что вампир хоть и держал на руках Серай, находящуюся в полубессознательном состоянии, чувствовал боль Квинн через кровную связь.

– Я не могу ей помочь, – тихо сказал Дэниел с мрачным выражением лица.

– Нам надо уходить, пока они не вернулись. Мы потеряли больше половины бойцов, и я представления не имею о размерах их солдатских резервов.

Аларик присел на корточки рядом с Квинн.

– Нельзя оставаться здесь. Ты же знаешь, что Джек не одобрил бы этого, – сказал он, дотрагиваясь до её руки.

– Нет, оставь меня в покое! – Она вырвалась, но потом схватила его за руку и потянула в сторону распростёртого тела Джека.

– Постой. Ты можешь его исцелить, – сказала Квинн умоляюще. – Ты же вылечил меня тогда. Я видела, как ты поставил на ноги многих людей. Значит, можешь спасти и Джека.

– Его уже нет, Квинн. Я правда могу исцелять жуткие раны, и ты знаешь, я сделал бы для тебя всё, но не в моих силах воскресить мёртвого. На это способны только боги.

Квинн снова закричала, не обращая внимания на слёзы, которые катились по лицу. Слишком глубоко было горе, чтобы обращать внимание на что-то еще.

Серай, уже в сознании, но все еще на руках Дэниела, неожиданно заговорила:

– Он не умер. Его жизнь висит на волоске, но небольшая часть Джека задержалась здесь. – И ледяные мурашки, одна за другой, побежали по спине Аларика от звука её пронизанного магией голоса.

Аларик воззрился на неё, подняв руки, словно пытаясь предотвратить возможное нападение Серай. Она отмахнулась и потеряла к нему всякий интерес, обратив всё своё внимание на Квинн и Джека.

– Опусти меня, рядом с Джеком, – сказала Серай Дэниелу, который тотчас повиновался.

Аларик прищурился. Может, Дэниел и союзник, но древнейший инстинкт жреца стремился не позволять вампиру приближаться к атлантийской принцессе. Однако сейчас это не проблема.

Серай осторожно подвинула Квинн на другую сторону и легла на тело Джека, но командирша мятежников её отпихнула.

– Нет! Что ты делаешь? Слезь с него!

Серай обернулась к Аларику и заговорила с ним телепатически:

«Она должна позволить мне попытаться вернуть его, – я верю, что малая толика его естества ещё по эту сторону врат смерти».

Аларику понадобилось лишь мгновение, чтобы прочитать по ауре Серай силу её магии, и он осторожно отстранил мятежницу от тела Джека.

– Дай ей шанс, Квинн. Древние обладали знаниями, которые мы давно позабыли.

Квинн задрожала в его объятиях, когда Серай нежно провела руками по окровавленному тигриному меху. Принцесса начала напевать мелодию прежде, чем повернуться к мятежнице.

– Часть его… животная половина… ещё задержалась… едва-едва… на этом берегу, не пересекла реку смерти. Я могу позвать тигра Джека, и помочь ему вернуться, но человеческая ипостась почти наверняка навеки утрачена.

Квинн, излучая подозрительность, спросила:

– Что ты такое?

– Я Серай из Атлантиды, и «Император» одарил меня древнейшей магией, которая исчезла с лица земли, прежде чем мой континент опустился на океанское дно, – ответила атлантийка, окружённая серебристым сиянием. – Я даю тебе право сделать выбор за него, так же как когда-то мне даровали выбор жизни или смерти для того, кого я любила. Должна ли я позволить ему встретиться со своими предками в загробном мире или ты желаешь, чтобы он жил, пусть даже и наполовину?

– Я выбираю жизнь! – воскликнула Квинн. – Верни его к жизни, слышишь? Чего бы это ни стоило. Верни хотя бы часть, а остальное я потом как-нибудь найду. Со временем. Заставь его жить.

Серай запела, и потоки магии закружились вокруг неё в танце изящной мощи, такой запутанной и сложной, что Аларик сомневался, что кто-либо из ныне живущих видел подобное. Всего через несколько секунд тело Джека выгнулось на земле, и он надрывно закашлялся.

– Знает ли Джек, кто он такой? – спросил Аларик.

– Если честно, я понятия не имею, что он вспомнит, – ответила Серай. – Или кого узнает. Если он вернулся лишь тигром, то может быть небезопасным для окружающих.