– Просто дематериализуйся через мою сторону.

– Хорошо. Спасибо.

Бутч выбрался из машины и придержал дверь.

– Что до R8, то полноприводная «Ауди» работает круглый год. Самое главное – хорошая резина. Хотя просвет спереди никакой. Два дюйма – максимум.

Из всех новобранцев Бутч больше всего любил Буна. Может, потому, что парень был надежного, легкого в общении типажа, из таких формируется костяк хорошего коллектива. В конце концов, Бутч всегда хотел быть таким парнем… и, в свою человеческую бытность, провалился по всем фронтам. Но, наконец, спустя три десятилетия в попытке затопить алкоголем свои чувства, он достиг своей цели. Всего–то требовалось встретить женщину своей мечты, спровоцировать превращение в представителя иной расы и отпустить себя в плане стилевого самовыражения.

Но была иная причина, почему он позаботился о парне после прошлой ночи. Он не мог не почувствовать схожесть, ведь сам терял члена своей семьи.

Бун появился с другой стороны R8 и окинул взглядом заброшенные здания с выбитыми окнами.

– Безопасно оставлять здесь тачку Ви? Если ее угонят?

– Полное покрытие по страховке. – Бутч закрыл дверь. – Но, что более важно… все решат, что это тачка наркоторговца. Гарантирую, когда вернемся, она будет на этом самом месте.

Бутч закрыл автомобиль, и они бок о бок пошли по дороге.

– Нельзя никому доверять на улицах, но ты всегда можешь положиться на законы улиц.

Из–за сугробов на потрескавшихся тротуарах им пришлось идти посреди укатанной транспортом дороги. Даже если единственные пешеходы в этой части города – наркоторговцы на углах и проститутки вдоль дорог, траффик был достаточно плотным, чтобы утрамбовать снег на изрытом ямами асфальте.

– Могу я задать вопрос? – сказал Бун.

– Спрашивай.

– Запись звонка. Который поступил на линию экстренной помощи… Ви смог отследить, откуда звонили? Ну, он же хорошо в этом разбирается, разве нет?

– Он думает, что это одноразовый телефон. Если это так, мы не выясним, кто владелец, только если он сам не решит ответить на чертов звонок и поговорить с нами.

– И она не представилась. – Бун резко рассмеялся. – Ерунду сморозил, да? В записи я не услышал ее имени.

– Расскажи, что ты услышал.

– Она была напугана. Сильно напугана.

– Что еще? – Когда Бун дословно повторил сообщение, Бутч кивнул. – Да, ты верно расслышал. Но что насчет заднего фона?

– Ты про время звонка?

– Нет, про сам звонок. – Бутч посмотрел на него. – Что ты услышал?

Новобранец нахмурился.

– Ничего… – Темные брови выразительно взлетели вверх. – Ааааа. Значит, она звонила не из клуба. Иначе мы бы услышали музыку и шум толпы вокруг нее.

– Именно. И Ви сказал, что в подвале фабрики связь не ловит… значит, у звонившей там тоже не ловил сигнал.

– Тогда она звонила снаружи.

– Или вообще не отсюда.

– Что ты имеешь в виду?

Когда они переходили улицы, Бутч посмотрел направо и налево, хотя не было ни одной машины поблизости.

– Предвзятость восприятия[20] – опасная вещь, когда дело касается расследования, особенно в самом начале. Правде нужно место и время, чтобы раскрыться. И единственная для этого возможность – разрешить мозгу и чувствам регистрировать каждую деталь и при этом не позволять своей рациональной части вцепиться в какой–нибудь быстрый и очевидный вывод. У данного расследования есть свое решение. Будь уверен. Но нужно заслужить право на это откровение, и мы это сделаем, возложив наши предположения в качестве жертвы на алтарь ОМБ–я–понял–как–это–было.

– Но ведь придется принимать некоторые решения, верно? Например, кого допрашивать? Что спрашивать?

– Правда скажет тебе, кого допрашивать, что спрашивать и куда направиться. Ты сам ничего не решаешь. – Бутч покачал головой. – Я повторюсь. Ты должен следить за предвзятостью восприятия. Она проникает и заставляет тебя, намеренно или нет, отрицать наличие фактов, которые не поддерживают придуманное тобой заключение. Правда абсолютна, но она – как существование Господа. Ты осознаешь это, только когда окажешься прямо перед ней.

– У тебя были нераскрытые дела?

– У меня было девяносто два процента раскрываемости. Учитывая, что я бухал по–черному, работая на ОПК[21], это, скажем, чудо.

– Вау. Должно быть, ты был очень хорош в своем деле.

Бутч вспомнил, как последний раз видел свою сестру Джейни, она махала ему рукой, уезжая на машине своей смерти, полной молодых парней.

Он покачал головой.

– Нет, я просто не умел сдаваться. Даже если это убивало меня, а я едва не сдох, я не останавливался, пока не находил убийцу моей жертвы, всех до одного. – Он посмотрел на новобранца. – Есть еще кое–что, что нужно держать в памяти. Твои шансы найти преступника возрастают с геометрической прогрессией, если ты обыгрываешь его в нужде держаться на шаг впереди. Рано или поздно все убийцы, даже самые хорошие, оступаются. Ты должен быть готов воспользоваться проявлением этого закона Мерфи.

– Я запомню это. Обещаю.

Ииии, именно поэтому он любил работать с этим парнем, – подумал Бутч. Бун внимательно слушал, принимал советы и критику, и старался изо всех сил.

Протянув руку, Бутч сжал плечо новобранца.

– Я в этом уверен, сынок.