Глава 26

– Должна сказать, что ночь закончилась лучше, чем я могла представить, – прошептала Элания.

Когда его женщина прижалась к нему теснее, Бун улыбнулся. Они лежали обнаженные на ее небольшой кровати, она вытянулась у него на груди, покрывала даже не рассматривались, потому что от их тел практически исходил пар, хотя они обессилили после секса еще час назад.

Воздух пропитается темными специями, и Бун гадал, чувствовала ли это Элания.

Связывание у мужчин вампиров не трудно уловить. Но все же он понимал, что многое между ними оставалось невысказанным... это неплохо, наоборот, кажется слишком прекрасным, чтобы быть правдой.

– Знаешь, – прошептал он, – должен согласиться с тобой. Мы с тобой столько раз кончили...

Они занимались любовью черт знает сколько времени, и… к слову о страсти. По неясной причине, может, дело в стрессе, с которым они оба столкнулись, и возможности выпустить накопленную энергию... получился целый марафон. Ему даже показалось, что он заездил ее.

А потом пришло время для другой проблемы. Уборка.

– Может, стоит... – Бун прокашлялся. – Я тебя всю испачкал.

Благодаря низкому сексуальному смеху Элании он почувствовал себя Самцом Года.

– Испачкал, скажешь тоже. К тому же, большая часть во мне... пусть там и остается.

Он улыбнулся так широко, что заболели щеки.

– Ты нереальная. Знаю... знаю, это прозвучит избито, но все же: ты заставляешь меня преклонить колени и при этом возносишь до небес. Это ли не определение волшебства.

– Я бы просто сказала, что нам хорошо вместе. – Она широко зевнула, так, что хрустнула челюсть. – Очень хорошо.

Бун поцеловал ее в макушку, и они замолчали на какое–то время. Спустя минуту она со слоном скатилась с него, ложась на матрас рядом с ним.

– Тебе нужно больше места? – Спросил он, сдвигаясь.

– Кажется, я переборщила с отоплением. Подожди.

Когда Элания поднялась на ноги и подошла к термостату, вмонтированному в стену, Бун восхитился видом ее плеч... ее потрясающей задницы и ног... вспоминая, как склонился между ее бедер, лаская ее лоно ртом. Он не торопился... и с нетерпением ждал возможности повторить. Дарить ей удовольствие, слышать, как она хрипло выстанывает его имя, чувствовать самое ее интимное местечко своими губами. Все это заставляло его снова желать подобной ласки.

– Всего–то на семидесяти, – сказала она растерянно. – Похоже, это мы разгорячились.

– Можешь повторить?

Когда она повернулась к нему, Бун уставился на ее груди. Соски были насыщенно розового цвета, четко очерченные, они венчали налитую грудь, покачивавшуюся в такт шагам Элании.

Желание снова опалило его пах, член дернулся в ответ. Но как бы он не хотел ее, его тело было измотанным.

Элания остановилась возле кровати и посмотрела на его член.

– Не пойми меня неправильно, но ты все еще...

– Твердый? – протянул он. – Это ты так влияешь на меня.

Хотя ему самому в это не верилось. И внезапно пропало всякое беспокойство об отсутствии сил: Элания оседлала его, прижимаясь лоном к его члену.

– Будь честен, – сказала она, упершись руками по обе стороны от него. – И ты всегда можешь сказать нет, если не хочешь...

– Я всегда буду хотеть тебя, – простонал Бун, двигая бедрами, его уставший член требовал больше ласк.

– Если я потружусь за двоих...

– Прошу, трахни меня. – Он закусил нижнюю губу клыками, выгибаясь всем телом. – Я готов умолять, встать на колени…

Элания наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Для этого нет необходимости.

Она протянула руки к его эрекции, приподнимая ее. Когда Элания опустилась на его член, они начали двигаться вместе, снова занимаясь сексом, несмотря на прошедшие два часа дикой скачки. И по какому–то сумасшествию его хватило ненадолго. Как и ее.

Это было самое идеальное безумие.

После того как Элания снова рухнула на его грудь, какое–то время они просто лежали, выравнивая дыхание, а потом она соскользнула с него, снова перекатываясь на спину. Потеснившись, он убедился, что ей хватает места на матрасе и подушке, а потом, когда она сжала его руку, он стиснул ее ладонь в ответ.

Какое–то время они купались в покое... умиротворении.

Но кусавшие за пятки волки снова вернулись к нему, реальность вмешалась в их с Эланией святое место, словно до этого она отступила лишь перед лицом страсти: смерть его отца. Любовник его отца. Завещание его отца. И столько всего прочего.

Закрывая глаза, Бун решил не думать о том, что произошло в Доме для аудиенций. О женщине, которую спас в переулке. Или том, что он сотворил с тем мужчиной... понимая, что это было абсолютно неуместно и что такого он больше не повторит.

А еще был Син...

И, несмотря на свою решимость, он буквально превратился в оголенный провод, адреналин подскочил, словно тишина и умиротворение спальни Элании было плодородным грунтом, в котором взошли ростки стресса.

Но, ради всего святого, он считал, что пережитые оргазмы выкачали из него всю энергию. С другой стороны, он взял вену Избранной, когда его ранили на поле боя. Она придает много сил...

– Я написала подругам Изобель, – прошептала Элания.

Бун резко открыл глаза и повернул голову на подушке.

– Да?

– В «Фейсбук». Я нашла женщину, которая пришла ко мне и сообщила о ее смерти... та, с которой я... хоронила свою сестру. В общем, я отправила ей личное сообщение. А потом подумала, зачем останавливаться на этом? И написала всем, кто оставлял сообщения на ее стене после похорон.

– Кто–нибудь уже ответил?

– Некоторые. – Пауза. Потом: – Я спросила про ее парня. Имя, контакты. Возможное нахождение.

Бун заставил свой голос звучать ровно.

– Кто–нибудь знает о нем?

– Нет. Они слышали про него, но лично не знают и никогда не встречали его. – Опять пауза. – И он не объявлялся после ее смерти.

Бун постарался сдержать проклятье.

– Может, этому есть логичное объяснение.

– Раньше я тоже так думала. – Она вздохнула. – Но если он был агрессивен... не понимаю, зачем Изобель врать мне? И я же видела многое здесь, в этой квартире. Я жила с ней всю жизнь, я видела ее насквозь. Она была счастлива.

Бун мог лишь покачать головой. Из уважения к Элании и ее сестре он старался выбирать слова относительно этого вопроса с бойфрендом, но, черт, его интуиция била в колокола: даже если сестра была счастлива, порой мужчины теряют контроль. Алло... он сам слетел с катушек этой ночью в том переулке.

– Нужно продолжать копать, – сказал он. – Что насчет женщины, которая пришла к тебе? Она ответила?

– Нет, еще нет. И, как и с большинством представителей нашей расы, она использует псевдоним. Поэтому я не знаю ее настоящего имени.

Когда дрожь прокатилась по ее телу, Бун поднял голову и посмотрел на покрывало, сброшенное на пол.

– Ты замерзла?

– Я не знаю, что со мной, – ответила она устало. – Но знаю точно, что рада тебе.

Бун погладил ее руку.

– Я тоже. Тоже рад, что я здесь.

Они молчали какое–то время, и Бун потратил его, пытаясь взять под контроль подрагивающие мускулы. И не только его ноги ожили. Он снова полностью возбудился, похоть наполнила его вены. Но Мистер Счастливчик может быть свободен. Секс – последнее, что было у него на уме, даже если это первое, что значилось на повестке у его либидо. Он ушатал свою женщину и, будем надеяться, Дева Летописица благословит их и дарует множество других дней и ночей в будущем.

– Твои друзья очень любят тебя, – сказала она.

– Я тоже их люблю. – Он попытался заставить свой мозг сфокусироваться на чем–то... чем угодно. – Ты должна встретиться с другими моими одногруппниками. По крайней мере, мы дважды в месяц выбираемся в город. Выясню, когда следующий сбор и дам знать... и я сделаю все, чтобы не пропустить эту встречу.

– Разговоры с тобой о будущем делают меня счастливой.

На этой ноте его подмывало спросить, может ли он переехать к ней, учитывая, что через четырнадцать дней он останется без крыши над головой... а потом пошутить в духе «как тебе такое будущее». Но он промолчал о своих проблемах. Элании хватает...

– Будь я бедным, это имело бы для тебя значение? – выпалил он.

Когда Элания посмотрела на него, глаза в глаза, Бун подумал, что вот он истинный смысл выражения «беседа под одеялом». В их случае – на подушке.

– Я не знала, что ты богат, – ответила она. – Ну, я догадывалась, что ты принадлежишь аристократии, судя по твоему акценту, но не думала о твоем финансовом состоянии.

Он снова сжал ее руку.

– Так что? Если бы у меня не было денег, для тебя бы это имело значение?

– Нисколько. Я не знаю, что такое жить богато. Поэтому если ты не богат, это никак не повлияет на меня, я рада своей жизни.

Бун облегченно выдохнул, не удивляясь тому, насколько был важен для него ее ответ.

– Я рад. Большинство женщин Глимеры интересуют только банковские счета и кредитные карточки.

– Твой брак по договоренности. – Она помедлила. – Почему именно женщина разорвала помолвку?

Элания смутилась от своего вопроса, и Бун улыбнулся, тем самым показывая, что это для нее не запретная тема.

– Деньги тут не причем. Она любила другого. Он, кстати, тоже гражданский. Как–нибудь я познакомлю тебя с Рошель. Она очень приземленная для ее происхождения и была храбрее меня в том вопросе. Она спасла нас обоих.

– Но ты бы женился на ней? – Элания замолчала. – Слушай, если я лезу не в свое дело…

– Мне нечего скрывать от тебя.

Ощутив, как затряслась кровать, Бун посмотрел вдоль своего тела, ожидая увидеть там прокравшегося в квартиру пса, бьющего хвостом обо что–нибудь... но нет. Это его нога непроизвольно заходила туда–сюда, словно прикрепленная к чужому телу.

Усилием воли он заставил себя остановиться и сосредоточиться на вопросе Элании.

– Что до моего намерения жениться на ней, да, думаю да... я понимал, что не люблю ее, но зная аристократию, если бы я отказался от брака, она бы приняла на себя основной удар. Ни один мужчина не позвал бы ее замуж, а семья не простила бы такой позор. Это бы разрушило ее жизнь.