– Не наше, – пробормотал мужчина.

Подняв руку, он натянул черную шапку ниже. Действовал на уровне рефлексов и лишь впоследствии осознал движение.

Он готовился вмешаться. Схватить кого–нибудь. И он не хотел, чтобы его опознали впоследствии.

Как выяснилось, испытание само нашло его.

Из хаотического клубка людей отделилась женщина, и, опознав в ней свою расу, он задумался, какого черта вампирша делает среди этих бесхвостых крыс. Но потом она так зацепила его внимание, что ему стало плевать на все подробности.

Казалось, она торопилась, оглядываясь по сторонам, ее черные волосы были спутаны под прикрывавшей ее глаза и половину лица маской, помада размазана, лиф перекошен, и грудь грозилась выпрыгнуть из чаши.

Ее диссонирующая аура изменилась в тот миг, когда они встретились глазами. Тело застыло на месте. Дыхание замерло, а потом снова пустилось в ход – в более спокойном ритме. Руки поправили бюстье.

Он мог поспорить, что мысли в ее голове также упорядочились.

И сосредоточились на нем.

Оставляя потасовку, из которой она выпорхнула, позади, женщина направилась в его сторону, перекинув подвижные локоны через плечо, высоко вздернув подбородок.

Для того ли, чтобы смотреть ему в глаза с ее низкого роста, или же показать свою независимость и решительный настрой, он не знал. Да и плевать ему было.

– Меня зовут Найтингейл[9], – заявила она.

Это должно что–то сказать ему? – задумался мужчина.

Вместо ответа он скользнул взглядом, скрытым за солнечными очками, по изгибам ее тела. Длинные, очень длинные волосы каскадом спускались по ее плечам до самых бедер, вьющаяся копна отливала голубым в свете лазерных лучей. Черное бюстье подчеркивало талию и поднимало груди, образовывая полушария, которые она смазала чем–то мерцающим. Губы были кроваво–красного цвета… шея – бледной и красивой.

– Как тебя зовут? – протянула она.

Мужчина сделал вдох через нос, пробуя ее запах. Она была возбуждена, сексуальные порывы направлены на него, она хотела, чтобы он сократил расстояние и утолил ее голод.

Его кровь закипела. И, чувствуя возбуждение, его тальмэн готовился к броску. Если бы женщина знала, кто он на самом деле, она никогда не выделила бы его из толпы. Но подобные места предлагают именно такого рода опасность и экстрим, не так ли? Анонимный секс с незнакомцем, которого ты можешь облачить в любую свою фантазию, каждая из сторон удовлетворит потребности, которые по тем или иным причинам нельзя выразить в обычной жизни, реальность на время дает тебе укрытие.

Укрытие, что залатает отсутствие настоящего влечения, брезент из фантазии, что накроет дыры, образовавшиеся на месте сорванной крыши реальности.

Месть, – решил он. Он оценил адское пламя в ее глазах и взгляды, которые она бросала на толпу, словно кто–то в клубе вывел ее из себя и, он мог поспорить, она хотела отомстить за это сексом с другим.

К слову о том, чтобы выпустить пар.

Протянув руку, мужчина коснулся пальцем мягкой кожи между ее ключицами, впадину, мягкое углубление к ее горлу не защищал наряд. Он надавил, слегка перекрывая доступ кислорода, и женщина охнула.

А потом застонала, словно от приятной боли между ног.

Мужчина снова надавил, в этот раз жестче… чувствуя, как горло сопротивляется давлению.

Именно сопротивление возбудило его окончательно, и плотная эрекция уперлась в ширинку.

Мужчина знал, что произойдет дальше. Они найдут темный угол, а, может, даже останутся среди толпы в масках. Руки обхватят ее талию и скользнут на ягодицы. Он притянет ее к себе и потрется возбуждением о нее… учитывая ее рост, на порядок ниже его, он упрется в живот чуть ниже вздернутых грудей.

Полная трепета, она предложит себя, раздвинет перед ним свои ноги.

Он будет дрожать из–за тальмэна – она решит, что от возбуждения.

А потом он заберется под длинную юбку, его толстый жесткий член скользнет в ее глубины, женщина кончит и в своей маленькой смерти, как ее называли французы, никогда не узнает, насколько близка была к смерти настоящей.

Он не кончит.

Никогда не кончает.

И, если самоконтроль не подведет его, она никогда не узнает, какую ошибку совершила, выбрав его. Но если же он утратит самообладание? Что ж, она получит более важный урок… раз и навсегда, разумеется. Потому что мертвецы не рассказывают сказки, а также не учатся на своих ошибках.

– Скажи, как тебя зовут, – выдохнула она.

Он чувствовал произносимые слова вибрацией под пальцем, и огонь в его крови и инстинкт убийцы становились сильнее при виде ее в маске. Настолько, что он мог рассмотреть каждую ее волосинку по отдельности и еле заметное биение яремной вены.

Мужчина сосредоточился на ее губах.

Обхватив огромной ладонью ее затылок, он притянул лицо женщины к себе, а тело последовало за головой подобно воде, разливаемой из вазы. Но он не поцеловал ее. Даже когда она запрокинула голову и прижалась бедрами к нему, готовая почувствовать его губы на своих, он замер в миллиметрах.

Свободной рукой он поднял ее запястье и, не разрывая зрительного контакта, с шипением обнажил клыки.

Он прикусил ее лишь слегка, но в нужном месте, и выступившая кровь потекла по бледной, нежной коже ее предплечья.

Женские груди вздымались в тесном бюстье, мерцающая пудра на коже ловила блики света.

– И как ты поступишь дальше? – прошептала она.

Сдвинув хватку на ее руке, он вытянул язык и скользнул по созданной им дорожке, слизывая жидкость, покинувшую ее вену, выпивая темное вино. На вкус приемлемо, хотя он не мог похвастаться высокими стандартами, поэтому он припал губами к тонкому, словно от лезвия, разрезу.

Посасывая.

Облизывая.

Он почувствовал мгновение, когда она кончила. Женщина зажмурилась и прикусила нижнюю губу, жесткие, белые клыки смяли красную плоть. Она прижалась бедрами к его бедрам и заерзала, а он подумал, что приятная жалящая пульсация, что охватила ее лоно, скорее провоцировала, чем несла удовлетворение.

– Отведи меня в подвал, – простонала женщина.

На подземном уровне было безлюдно. Не было любопытных глаз.

Почти никто туда не заходит, а случайным прохожим неинтересно ничего, кроме них самих.

Хороший вызов.

Мужчина подхватил ее, раздвигая ее ноги своим торсом, прижимая пышные груди к своей груди. Он нес ее, придерживая одной рукой – она почти ничего не весила.

Женщина не взглянула на толпу, когда они уходили. Сейчас у нее на уме был только он.

Путь на нижний уровень определить легко, и, пока они продирались сквозь толпу в том направлении, женщина уткнулась в его шею лицом. Потиралась лоном о его торс. Добравшись до стальной двери с отметкой «ВЫХОД», он толчком открыл панель. На бетонной лестничной площадке пахло щелочью и плесенью, а температура резко падала по мере удаления от испускающих жар тел и системы отопления в открытом пространстве.

– Как тебя зовут? – прошептала женщина в его ухо.

Вниз, вниз, вниз, под эхо топота его тяжелых ботинок и еще более тяжелого тела. На нижнем уровне он мысленно открыл замок и широко распахнул стальную дверь. Коридор впереди освещался старыми лампами на потолке, моргающими в их ржавых, допотопных светильниках, от тусклого освещения тени танцевали в зловещем вальсе. Запахи в холодном, затхлом воздухе доказывали, что многие использовали этот коридор с той же целью, что и эта женщина…

Тальмэн распустил щупальца под его кожей, новый виток агрессии охватил тело, отчего он задумался, а не лишиться ли он контроля этой ночью…

Он осознал, что его накрыло затмение, лишь когда оно отступило, мир обрушился на мужчину волной ощущений, ведь с потерей осознанности он лишился всего: зрения, слуха, осязания и вкуса.

Но он ощущал женщину… и она была жива.

Он прижал ее ко второй двери, руками пытаясь забраться под ее юбку…

Ну, это был один из них. Другой пытался отыскать замок и мысленно отпереть дверь.

По прошлому опыту он знал, что за каждой из деревянных дверей располагались складские помещения, заставленные брошенным производственным оборудованием, гниющие деревянные ящики и толпы крыс, нашедших дом в темных, влажных пещерах.

Внутри… он сделает с ней большее.

Когда мысль пронеслась в голове, он не смог определить, что говорило в нем. Возбуждение… или монстр. Они были разными, но порой он не мог отличить их.

– Твое имя, – спросила она, потираясь об него. – Как тебя зовут…

– Син, – прорычал он в ее горло. – Меня зовут Син.