Глава 35

Когда Шайка Ублюдков переехала в особняк Братства, было принято решение открыть ранее законсервированные спальни. Вход в них располагался у дальней стены в гостиной второго этажа, сами помещения протянулись над кухней/складом/прачкой и гаражом.

И на пути к указанному коридору, Бутч не обращал внимания ни на картины маслом с изображением английских пейзажей, развешанных на стенах, ни на свежие вопреки зиме цветы на боковых столиках, ни на гипсовые бюсты, стоявшие под окнами.

Он сосредоточился на Фритце. Дворецкий стоял в третьей части коридора, возле закрытой двери, с озадаченностью на лице.

– Господин? – сказал он, когда Бутч приблизился. – Король велел мне открыть для вас эту дверь?

– Да.

– Король сказал, что вы хотите осмотреть комнаты? По указу моего Господина?

– Да. Таков план.

И да, спасибо Рофу.

Может, сыграли годы в человеческой уголовной системе. Может, он почувствовал необходимость прикрыть свой зад на случай проблем, которые могли возникнуть с персоналом. Или он просто обозначал, что его кузен заправляет всем под той крышей... и среди расы тоже. В чем бы ни была причина, он чувствовал необходимость получить разрешение Рофа на обыск комнат Сина.

И, вот неожиданность, основываясь на показаниях Элании, указавшей на Ублюдка, ему дали такое разрешение.

Бутч остановился перед дворецким.

– Я хочу, чтобы ты был моим понятым, пока осматриваю вещи.

– Понятым?

– Подтвердишь, что я не подкинул что–нибудь и ничего не сделал с имуществом Сина.

Фритц низко поклонился.

– С удовольствием окажу вам любую помощь.

– Договорились. Спасибо. А сейчас, открой эту дверь, посмотрим, что у нас есть.

Дворецкий вставил медный ключ размером с его ладонь в замок, и раздалась череда щелчков, с которыми поворачивался старомодный замок. Петли не скрипели. Фритц никогда бы этого не допустил на своей территории.

Когда лампы из коридора осветили помещение, Бутч, нахмурившись, посмотрел на то, что открылось перед ним... точнее, на то, чего там не было.

– Что за хрень? – пробормотал он.

– Все сделано по его желанию.

Входя, Бутч покачал головой. Комната была абсолютно пустой. Ни ковра, ни кровати, прикроватного столика или бюро. Нет ни письменного стола со стульями, ни антиквариата, которым были забит каждый дюйм этого особняка – словно Дариус страдал шопоголизмом, который удовлетворял только «Кристис»[53].

Бутч посмотрел через плечо.

– Куда Син дел все? Всю мебель, я имею в виду.

– Он попросил избавиться от нее, поэтому что–то я переместил в другие комнаты, остальное отправилось в подвал. Я предложил ему заказать мебель по вкусу, на что мне сказали, что будучи воином из Старого Света, он привык спать в землянках и сторожках лишь с тем, что мог унести на своих плечах. Его стесняли даже примитивные элементы декора.

Бутч прошелся по голым половицам, стук его шагов отдавался эхом от голых стен.

– Ты уверен, что ничего не менялось с момента его переезда? Есть вероятность, что два–три дня назад он пришел сюда и что–то вынес?

Когда Фритц побледнел, Бутч осознал, что натворил. Поспешив к дворецкому, он протянул руки... и опустил их, потому что понял, что прикоснувшись к доджену, только усугубит ситуацию.

– Прости, – спешно извинился Бутч. – Я говорил сам с собой, себе под нос. Я не хотел оскорбить тебя предположением, что ты чего–то не помнишь или не замечаешь по части планировки, мебели и содержимого каждой комнаты, гардеробной, коридора или подвала в этом особняке.

Фритц помедлил, словно беспокоился о том, что Бутч просто хотел подбодрить его, скрывая правду.

– Клянусь господом Богом, – сказал Бутч, доставая крест. – Единственная причина, почему я озвучил это – мне жизненно важно видеть эти комнаты именно такими, какими они были всегда, без чьей–то попытки скрыть или избавиться от чего–нибудь.

– Син подозревается в чем–то? – спросил Фритц. – Он что–то украл?

Да, подумал Бутч. Жизнь. Две. Или даже три.

– Ситуация сложная. – Бутч оглянулся по сторонам. – Да, похоже, это тупик... нет, стоп, есть же ванная и гардеробная. Здесь должен быть гардероб.

Он пересек комнату и заглянул в ванную. Мраморное пространство также было голым, все предметы, к которым привык Бутч, были убраны: ванные коврики, пушистые полотенца, халаты. Только зубная щетка и один флакон пасты. «Крест ориджинал».

Словно парень был также неприхотлив по части фторидов. Бутч открыл шкафчики. Заглянул в уборную.

Бритва и набор для бритья – все, что у него было.

Он посмотрел на Фритца.

– Где он спит?

– Сейчас увидите.

– В гардеробной?

– Да.

Подойдя к двойным дверям, Бутч открыл их и моргнул, когда зажегся потолочный свет.

– Так, это уже преступная трата свободного места, – пробормотал он, окидывая взглядом пустые ряды под вешалки, проходившие по периметру комнаты на уровне плеч.

– Сюда войдет как минимум половина моего гардероба.

Ну или весь гардероб Мариссы, Джейн и Вишеса... и останется место под его гольфкар.

Именно об этом говорил Фритц: в дальнем углу выложенные полукругом пистолеты и ножи выделяли место, подходящее по размеру габаритам Сина.

Одежда, какая никакая, лежала стопкой возле этого алтаря.

Достав телефон, Бутч, стоя в открытых дверях, заснял гардеробную на видео. Потом подошел к одежде. Сделав несколько снимков с среднего и близкого расстояния, он достал пару нитриловых перчаток и принялся изучать слои.

Он нашел вязаную черную шапку. Черные солнечные очки.

И две пары кожаных штанов, которые пахли так, словно им было две сотни лет.

Он посмотрел на Фритца, который стоял в дверях, морщинистые руки теребили перед униформы так, словно ему срочно хотелось пустить их в дело.

– Сколько у Сина кожаных штанов? – спросил Бутч.

– Двое. Я заказал больше пар по его размеру, но они лежат упакованные на первом этаже. Он пока отказывается от них. Ждет, пока что–нибудь совсем износится, так он сказал. И только тогда он заменит их.

Бутч разложил обе пары на ковровом покрытии во всю длину. Сфотографировав их по отдельности и вместе, он перевернул штаны на другую сторону и повторил. Потом сделал то же самое с кожаной курткой перед тем, как обыскать карманы.

Пули. Складной нож. Цепь.

Жевательная резинка с корицей. Да, Ублюдка, очевидно, волновало свежее дыхание и здоровая эмаль.

Сев на пятки, Бутч выругался.

– Что не так? – спросил Фритц.

Он сомневался, стоит ли наседать на дворецкого и спрашивать, ничего ли не забирали из шкафа.

Потому что с декором его реакция была весьма однозначной.

Сосредоточившись на коже, Бутч перевернул штаны передом и уставился на потертости. Пятна. Царапины. Наклонившись, он принюхался, изучая запахи.

Так, кровь лессеров била в нос. Также ощущалась мужская кровь – наверняка самого Сина. Грязь. Пот. Порох. Секс.

Но... не женская кровь. Нигде.

И это хреново. Кожаные шмотки просто так не кинешь в машинку, засыпав все «Тайдом». Их отчистить не так просто, и, судя по заявлению дворецкого, у Сина было всего две пары.

Поэтому, если допустить, что Фритц не ошибается, не Син убил тех женщин, после чего выкинул свои штаны и натянул свежие по возвращении домой. Если только он не заказывает их втайне с доставкой куда–нибудь в центр города.

Если бы у Бутча были выписки с банковских счетов, он бы проверил все переводы. Но что–то подсказывало ему, что человек, живущий в подобных условиях, не станет заморачиваться подобным вещами. Хотя, если пытаешься скрыть улики? «Амазон» доставит другую пару брюк.

Ведь так?

– Что с майками? – спросил Бутч. – Он регулярно сдает их в стирку?

Фритц поклонился.

– Так точно. У него также есть две толстовки, которые он чередует, и еще спортивная одежда для зала.

– Я хочу поговорить с прачкой.

Фритц снова поклонился.

– Одну минуту, Господин. Оставайтесь здесь, я приведу ее к вам.

Оставленный наедине с вещами, Бутч уселся на задницу и свесил руку в перчатке с колена. Смотря на кожаные штаны, он попытался найти брешь в логической цепочке. Другое объяснение тому, почему от мужских штанов не пахло женской кровью.

Может, Син позаимствовал чужую одежду, перед тем как пойти на убийство, а потом выбросил ее. Или Фритц... просчитался.

Хотя это вряд ли.

Наклонившись, он посмотрел на комнату. Такая пустая. Одинокая. Не похоже на личное пространство уравновешенного парня. Но минимализм не означал, что Син – убийца.

Элания, с другой стороны, четко помнила, что видела Ублюдка с убитой, среди одежды Сина были найдены очки и шапка, описанные ею...

– Господин? Это Лильф. – Фритц зашел в гардеробную вместе с женщиной–додженом в униформе. – Она с удовольствием ответит на ваши вопросы.

Когда женщина низко поклонилась, Бутч отметил, что ее отутюженная серо–белая униформа сочеталась с ее седыми волосами.

– Господин, чем я могу быть полезна? – спросила она.

– Привет, Лильф. Спасибо, что пришла.

Бутч поднялся и показал рукой на стопку одежды: три майки, все отглаженные, три тельника, также выглаженные, одна черная толстовка. Также было шесть пар черных носков и ракушка на пах.

– Ты стираешь всю его одежду? Всю одежду Сина? – спросил он.

– Я стираю всю одежду в этом особняке, сэр.

– Хорошо, и, кстати, спасибо тебе за мой гардероб. А сейчас, прошу, в последние пять дней ты не ощущала запах вампирской крови на какой–либо майке, штанах, носках, толстовке... на любой вещи, принадлежащей жителю этого дома? Я имею в виду вампирскую кровь не владельца той вещи.

– Позвольте подумать. – Лильф заскользила взглядом по пустой гардеробной. – Да. Брат Вишес сдал майку со следами чужой крови. Этим утром. Кровь была женской.

Именно в ней он транспортировал тело Мэй.

– Хорошо. Кто–нибудь еще?

– Бальтазар и Зайфер сдали футболки с такими же пятнами. Я определила это по запаху.

Они помогали Ви, подумал Бутч.

Повисла длинная пауза.