– Итак, как видите, делянка почти полностью очищена и на ней высажены сеянцы нового леса, – пояснил Орлов. – В будущем мы научимся убирать и перерабатывать также прошлогодние листья, хвою и опилки. Пока же они запахиваются на месте и служат удобрением.

      Хрущёв впервые воочию наблюдал тот процесс, который он уже пять лет стремился организовать – синергетическое кумулятивное развитие прогресса на основе слияния многих технологий, начало которым было положено информационным вбросом из 2012 года.

      Пять долгих лет страна «приседала», накапливая силы для могучего рывка. Разрабатывались технологии, накапливался опыт, осмысливалась информация. Страна наращивала производственные мощности, догоняла Запад по ключевым позициям, где было особенно большое отставание. И вот, сработало. Несколько совершенно разных технологий слились воедино, образовав невиданный доселе производственный комплекс, способный выполнять задачу в самых разных природных условиях, при этом минимально повреждая и загрязняя окружающую среду.

      Мазуров внимательно наблюдал за реакцией Хрущёва. В январе Первый секретарь засыпал его и Орлова вопросами. Сейчас он, как заворожённый, пристально наблюдал за работой могучих машин.

      Наконец техника выбралась из леса на расчищенное место, смолкли двигатели.

      – Невероятно! – Никита Сергеевич был искренне восхищён. – Сергей Фёдорович, Кирилл Трофимыч, это же не работа, это – балет! «Лебединое озеро» в исполнении машин. Потрясающе! Никогда ничего подобного не видел!

      – Алексей Николаич, товарищи, – обратился он к коллегам, – где-нибудь в мире есть что-то подобное?

      – Насколько мне известно, пока ещё нет, – ответил за всех Байбаков. – Такого единого комплекса точно не существует.

      – Тогда у меня нет другого выхода, кроме как ходатайствовать перед Верховным Советом и Советом Министров СССР о присуждении товарищам Орлову и Мазурову Ленинской премии за создание в сжатые сроки уникального лесотехнического комплекса, – развёл руками Хрущёв. – Алексей Николаич, поддержишь?

      – Поддержу с радостью, – ответил Косыгин.

      – Э-э-э... Никита Сергеич... – Мазуров замялся. – Я считаю, правильнее будет мою часть передать разработчикам техники. Ведь Сергей Фёдорович не один всё это разработал, тут большой коллектив трудился.

      – Хорошо, пусть так! Пишите список, – распорядился Первый секретарь. – Всех достойных поощрения. Всех, кто особо отличился. Никого не забудьте.

      – Простите, Никита Сергеич, – вступился за Мазурова Орлов. – Без организаторских усилий Кирилла Трофимовича мы бы не добились и десятой доли того, что вы сегодня увидели.

      – Ну, видите, скромный он у нас! – засмеялся Хрущёв. – Ничего, вас я придумаю как поощрить, товарищ Мазуров.

      Он пожал руки Орлову и Мазурову, затем окинул взглядом бригаду водителей, операторов и пильщиков, столпившуюся возле машин.

      – А теперь я пойду, поговорю с рабочими, – Никита Сергеевич решительно направился в толпу.

      Он ещё около двух часов расспрашивал рабочих, рассматривал машины, стараясь подробно узнать обо всех достоинствах и недостатках. Через два часа запыхавшийся, но довольный Первый секретарь выбрался из кабины МАЗа, и, шагая к остальным, издалека показал поднятый вверх большой палец.

      – Замечательные машины, товарищи! Чудо, а не машины! Будет чем на выставке американцам нос утереть! Спасибо! Спасибо вам большое!

4.

      К оглавлению

      При первом своём посещении ОКБ-1 Сергея Павловича Королёва в конце 1953 года Хрущёв сразу поставил перед коллективом ОКБ задачу создания целого семейства искусственных спутников народно-хозяйственного и военного назначения. (АИ, см. гл. 01-10) Эту задачу он определил как основную. Приоритет полёта человека в космос он тоже считал необходимым, но спутники были важнее. Никита Сергеевич понимал, что космос, особенно поначалу, будет поглощать народные деньги, как чёрная дыра. Его, как хозяйственника, это не устраивало. Любая технология должна приносить пользу и доход, считал Первый секретарь ЦК.

      Любой космический аппарат – это, прежде всего, множество различных внутренних систем. Системы электроснабжения, ориентации, термостабилизации, навигационные, и т. п. На 1954-й год ни одной из них ещё не было, всё предстояло создавать с нуля. Корпус спутника, как ни странно – вопрос второй. Когда Феоктистов проектировал «Восток-1», он вначале расположил все агрегаты на открытой треугольной раме, без внешней обшивки, и лишь потом, когда в ходе обсуждения компоновки было высказано сомнение в работоспособности систем корабля в условиях открытого космоса, по его воспоминаниям «не меняя компоновку, обвёл системы внешним контуром герметизации».

      Когда Хрущёв давал задание на проектирование спутников, носителя для них ещё не существовало. Михаил Клавдиевич Тихонравов был несколько удивлён наполеоновскими планами Первого секретаря по созданию спутниковой группировки, но за работу взялся активно и с энтузиазмом. Под его руководством в отделе 29 ОКБ-1 разрабатывались все необходимые спутниковые системы. С начала 1956 года (несколько ранее, чем в реальной истории) к нему присоединился Константин Петрович Феоктистов. Для разработки некоторых элементов, вроде солнечных батарей, и целых сложных систем привлекались сторонние организации.

      Отдельно разрабатывались системы управления и ориентации, над ними работали сначала Николай Алексеевич Пилюгин и Виктор Иванович Кузнецов, затем после отказа Пилюгина разрабатывать системы управления космических аппаратов, ими занялся Борис Викторович Раушенбах. Заместителем Королёва по системам управления был Борис Евсеевич Черток.

      Такое созвездие выдающихся учёных и инженеров не могло не добиться успеха. Однако, поскольку Тихонравов и Феоктистов были плотно заняты разработкой пилотируемого космического корабля и спутника-фоторазведчика на его базе, Сергей Павлович Королёв, почитав в ИАЦ кое-какую литературу, с середины 1957 г поставил руководителем «спутникового направления» ведущего конструктора Михаила Фёдоровича Решетнёва, назначив его, одновременно, своим заместителем по ИСЗ.

      Михаил Фёдорович взялся за дело, творчески переосмыслил всё, что успел наработать с 1954 года Тихонравов, а успел он немало (АИ). Также ознакомился с кое-какой информацией, которую предоставил ему Королёв. Эта информация во многом перевернула его представления о космических аппаратах. Вскоре он доложил Главному конструктору о готовности разработать на основе наработок отдела 29 две универсальные спутниковые платформы, именовавшиеся в документах, что дал ему Королёв, «космический аппарат универсального ряда». Первая платформа, представлявшая собой спутник массой до тонны, именовалась КАУР-1, вторая, более тяжёлая, была названа КАУР-2.

      (http://www.astronautix.com/fam/kaur1.htm, http://www.astronautix.com/fam/kaur2.htm. В реальной истории их разработка началась лишь в 1961 году, после полёта Гагарина)

      Замысел Решетнёва Королёв одобрил.

      – Хорошо задумано, Михаил. Давай, делай. Но прежде нужно сделать одну штучку поменьше и полегче. Спутник связи. Михаил Клавдиевич по этой теме уже много наработал, но сейчас он «Севером» занят. Посмотри, что он сделал, и неси свои предложения, посмотрим, обсудим.

      Вскоре Решетнёв принёс эскизный проект лёгкого 50-килограммового спутника связи. (http://www.astronautix.com/craft/strela1.htm, в реальной истории разрабатывался с 1962 г, первый запуск в 1964 г https://ru.wikipedia.org/wiki/Стрела-1_(КА), по другим данным масса 75 кг). Столь малого веса удалось достичь за счёт прогресса в твердотельной электронике.

      Особенностью этого спутника была круговая орбита высотой 1500 км, отсутствие ориентации, и, первоначально, функционирование по принципу «почтового ящика». Абонент посылал сообщение на спутник, аппарат запоминал его, затем, входя в зону приёмного пункта, по программе или по радиосигналу транслировал сообщение получателю. Первоначальный срок жизни спутника на орбите предполагался 3 месяца, но затем, по мере совершенствования конструкции солнечных батарей и радиационной защиты аппаратуры, этот срок увеличили сначала до 6 месяцев, а потом и до года. Полностью функционирующая орбитальная группировка должна была состоять из 24 спутников.