Вечеринка получилась беспрецедентная по масштабам: шесть тысяч человек танцевали внутри крепости и еще около трех тысяч просто не смогли переправиться на остров. Всю ночь между гранитной пристанью в Кронштадте и причалом форта курсировали пассажирские теплоходы, дым стелился по водной глади, вокруг места событий плавали десятки яхт и катеров, в небе полыхали вспышки света и мерцали лучи лазеров.

Впервые за всю свою историю форт пережил подобное потрясение: в огромном дворе крепости был устроен танцпол, в десятках крепостных залов — бары и чилауты, показывали видео, перформансы, кино и слайд инсталляции. Это был результат концентрации творческих сил двух столиц.

Арт-видео обеспечивали: «Речники», Юрис Лесник, «КБ Светосила» , Группа «Север» (Москва), А. Штейн, «Обледенение архитекторов» (Москва), К. Преображенский (Москва), М. Бархнн (Москва), М. Розанов (Москва), «Медиа Арт Фес» (Германия), «Гетеродин», Амнго, «Кинокульпросвет» , «Голос солнца», «Знаки», «Лазер перфекшн».

Играли: Зауэр, Попова, Компас Врубель (Москва), Дэн (Москва), Бумер, Тук, Квест, Стив, Хаас, Арам, Лавскн, Слон, Зорькин (Москва), Лист (Москва), Кефир, Рудык (Москва), «Два самолета», И. Вдовин, О. Гнтаркин, Ворон, Пак, «Лунатики», Юджин, Демидов, «Скандал» (Москва), «Чугунный скороход».

Но корпоративная эйфория развеялась уже к следующему году. Энергичные москвичи крепко потянули одеяло на себя и в результате непривычного для питерцев прессинга единолично завладели фортом «Александ I».

Прекратив взаимоотношения с оборотливыми москвичами, уже в следующем, 2001, году «Корпорация счастья» перевела свои ежегодный open-air на развалины форта «Шанц». Менее потрясающее воображение, но более приспособленное для рейва пространство было окружено береговыми батареями и земляными валами и собрало под открытым небом пять тысяч человек.

Теперь все интересы «Корпорации счастья» по производству гигантских танцевальных акций сосредоточились на дамбе, защищающей Петербург от наводнений. Уникальные ландшафты и невероятные технические сооружения манили промоутеров. В результате поисков они обнаружили невероятных размеров площадку с поистине индустриальным пейзажем.

В 2002 году под огромным бетонным мостом (судопропускное сооружение) на дамбе была проведена самая крупная акция из всех, что состоялись до этого. При интенсивной помощи спонсоров «Корпорация счастья» провела этот open-air и поставила своеобразный рекорд посещаемости - пятнадцать тысяч человек танцевали на танцполе размером с футбольное поле.

2003 год стал финальным рывком в этой промоутерской гонке открытых вечеринок-гигантов. Близилась помпезная годовщина северной столицы — 300-летие Санкт-Петербурга. Гигантский бюджет, выделенный на празднование, вызвал к жизни целый ряд подготовительных комитетов, а их истерия по поводу мер безопасности привела к тому, что танцевальные рейвы стали рассматриваться городскими властями как организованный способ увода молодежи из города. Случилось невероятное — городские чиновники официально пригласили «Корпорацию счастья» для производства двух open-air и поставили эти мероприятия в план на солидное финансирование.

Развернув невероятную по масштабам деятельность, «Корпорация счастья» подготовила этот мегапроект, но в конце концов пала жертвой чиновничьего надувательства и, неполучив обещанных денег, с жуткой финансовой пробоиной едва доплыла до финиша.

Примерно в это же время один из главных героев этой истории Алексей Хаас познакомился с энергичными коммерсантами, предложившими ему реанимировать легендарный проект девяностых — клуб «Тоннель». Как выяснилось, коммерсанты завладели могильником старого «Тоннеля» и решили вложить в его переоборудование и дизайн кругленькую сумму. Новость о возрождении прародителя всех клубов очень долго держалась в строжайшем секрете, и все это время под землей велась кропотливая работа.

Когда все было готово и молодежная среда уже радостно бурлила от нетерпения, новый клуб со старым названием громогласно стартовал. С первой же вечеринки стало ясно: новый «Тоннель» станет лучшим клубом в городе.

Так и получилось. Как только началась бесперебойная работа н «Тоннель» набрал полные обороты, он начал зарабатывать бездну денег. Но прошло совсем немного времени, и этот проект завершился так же нелепо, как и многие другие до него, — Алексею Хаасу и Лене Поповой при шлось оставить собственное детище и уйти из клуба из-за занудства и невыносимой жадности его фактических владельцев.

Клубы уже никого не удивляли и не волновали, как прежде, но это не означало, что клубная культура стояла на месте или достигла совершенства. Напротив, с воскрешением «Тоннеля» начала образовываться свежая формация клубов, и четко обозначился новый уровень в их организации. Яркий пример подобного подхода - Культурный центр «Пар СПб», ставший одним из самых любимых молодежью клубных проектов своего времени. Грамотная политика в кратчайшие сроки вывела это заведение на профессиональный уровень, и долгое время «Пар» был визитной карточкой Петербурга в международном клубном мире.

Клубы открывались и закрывались, горели короткой и яркой жизнью или чадили копотью. Некоторые из них так и пропали, не оставив о себе никаких воспоминании, а некоторые амбициозно воображали себя центром мира и пускали золотую пыль в глаза посетителям, отчего и разорились.

Время шло. Менялась мода, музыка и публика Список питерских клубов постоянно обновлялся, но конец этой истории пришелся на время, когда еще существовали подвальный «Абсент» и роскошная «Плаза», студенческий «Порт» и вычурный «Магриб», гигантский «Просвет», подземный «Тоннель», уютный «Decadence», неунывающий «Грибоедов», интернациональный «Пар» и неугомонная «Мама».

Все эти клубы жили по своим правилам, а отличались друг от друга лишь интерьерами, музыкой, ценами и степенью чванства хозяев. Некоторые из этих мест с ходом времени обуржуазились и, пропитавшись запахом кухонь, превратились в малопонятную европейцам русскую версию ночных клубов. Другие продолжали держать марку и, не гоняясь за длинным рублем, сохраняли стиль. Список клубов-ресторанов появился во всех глянцевых журналах и бесплатных газетах. Все это стало столь же обыденным, как реклама прочих развлечений. Даже власти стали более терпимы. Не то чтобы милиция полюбила ночную жизнь, просто пропало то бешенство, с которым она топтала молодежь в середине девяностых.

Изменилась и сама молодежь. За те пятнадцать лет, что отделяют нынешние клубы от времени появления первого «Танцпола» на Фонтанке, 145, успело народиться и вырасти новое поколение. Эта молодежь уже не видела крушения красной империи и не знала ужасов бандитского беспредела, она выросла в комфортном современном мире с мобильными телефонами, Интернетом и поголовным медстрахованием. Посещение клубов для этих молодых людей стало такой же частью жизни, как катание на роликах, поход в кино, шопинг или занятия фитнесом. Для них строились все новые и новые заведения, устраивались крупнейшие рейвы. Бюджеты этих гигантских акций давно перевал или за сотни тысяч долларов, они свободно собирали десятки тысяч людей, стадионы. В индустриальном грохоте масштабного бизнеса развлечений сформировались целые касты диджеев, возникли промоутерские компании, появились узнаваемые бренды, установились цены, образовался настоящий товарный рынок, и все в нем встало на промышленный поток. Вечеринки стали проводить холодные и расчетливые профессионалы, играют на них супердиджеи, выглядит все это дорого, а оттого скучно и мертво.

Настоящая жизнь и ощущение новизны переместились куда-то в другую область коллективного сознания, оставив ночные клубы сформированной и прижатой к потолку возможности отраслью отдыха.

2

Густая августовская жара, пахнущая щекочущей нос автомобильной гарью, затопила центр города и вытеснила из его пыльных улиц последние остатки свежего воздуха. Сизый туман от нагретого асфальта висел над Невским проспектом, колебал перспективную даль главной улицы и уходил жаркими струями в небеса. Город гудел тысячами моторов, гудками, перестуком каблуков, смехом и возгласами людей. В палящем зное этого уличного ада, цепляясь взглядом за всякие диковины, вышагивал Андрей Хаас. Он промаршировал уже большую часть своего пути, оставив за спиной Фонтанку, канал Грибоедова, Мойку, и теперь нырнул под гулкую арку Генерального штаба. Поток туристов вынес его на простор Дворцовой площади, и легкий бриз, гулявший нал этим каменным полем, принес долгожданное дуновение не свежести.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: