БЛОК СОБЫТИЙ № 1 (Размышления после пикника)

Новый день начался отвратительно.

Сладко проспав после затянувшейся за полночь вечеринки полновесные девять часов, Эльза смогла разлепить веки только в начале одиннадцатого. Поразившись (её не разбудили!), она решила, что теперь уже всё равно, и принялась лениво тереть кулаками глаза и отчаянно зевать. В голову лезли разные позорные мысли типа того, что неплохо было бы приостановить на сутки это нудное движение вперёд, разбить бивуак, поставить походный богатырский шатёр, как это делалось в легендарную эпоху Святогора, отослать Стасика и Кирюху куда-нибудь на разведку или вообще подальше, а самой разодеться в пух и прах и на мягких коврах филастинской ручной работы сказочно провести время с заботливым Сержиком. Он, оказывается, очень хороший — не то что эти два бездельника, которые, небось, и сейчас вовсю храпят в соседнем вездеходе. Надо же было вчера так её обидеть! Пускай и не специально, но всё же…

…Миновав странный городок вместе с его «зоной ночной смерти» и добравшись до безопасной поляночки, Эльза мысленно покаялась во всех дневных грехах и решила восстановить добрые отношения с мальчиками, закатив для них настоящий пир из отборнейших деликатесов своего персонального меню. Она старательно выбирала самые дорогие вкусности, самые редкие напитки, которые тут вряд ли кто пробовал; строго просчитала калорийность, чтобы не переусердствовать на ночь глядя; определила, какими специальными приправами следует сжечь лишнюю энергетику кушаний, и только собралась через Станислава пригласить сюда остальных, как тот встал с водительского кресла, небрежно пожелал ей спокойного сна и умотал на отдых к Инфантьеву, оставив опешившую мисс фон Хётцен с самым растерянным видом.

Приподнявшееся было настроение не просто вновь упало — оно рухнуло, разбилось, рассыпалось и разлетелось по кабине мириадами мельчайших пылинок. Делая редкие глотательные движения, Эльза осела на пол, равнодушно освободила от заколки свой «хвост» и затрясла разваливающимися грязно-серыми прядями. Захотелось завыть по-волчьи, высоко задрав морду. Эльза подумала, впялила глаза в низкий потолок и завыла, огласив вездеход громкими, тоскливыми звуками. Увы, призывного крика гордой, одинокой волчицы не получилось — слетавшая постоянно с контральто на фальцет и обратно мелодия тянула разве что на жалобы самки шакала или гиены из-за недоставшегося ей куска падали. Прекратив унизительное занятие, молодая женщина отбросила волосы назад, зашвырнула пищевую карту куда-то за спину и задумалась над своей дальнейшей вечерней судьбой. Почувствовав приближение слез, её потянуло вдоволь наплакаться, но вдруг дверь кабины приоткрылась, и возникла плотная фигура рыцаря. В одной руке он держал объёмистую флягу с фирменной вишнёвочкой, а в другой — букет полевого цикория, синие цветки которого словно бы взбирались вверх по стебелькам.

Эльза чуть с ума не сошла от радости. Серж был едва ли не силой втащен в вездеход, где за него принялись всерьёз. Он был усажен в одно кресло, затем в другое, потом в поисках наиболее удобного места пересажен на кровать… на другую кровать… на третью… С него стащили сапоги и переобули в удобные домашние тапочки; впопыхах предложили принять душ и тут же извинились, сообразив, что сейчас это сделать невозможно; принесли огромное мохнатое полотенце и тотчас его унесли, увидев, что оно не требуется; расположили напротив низкий столик, разыскали за пультом управления меню, накрыли свежую скатерть и принялись наваливать на неё и те яства, что были задуманы, и те, которые только-только пришли в голову; запустили громкую музыку и моментально оборвали, заметив, как гость недовольно поморщился; включили тихую, но вскоре незаметно выключили, убедившись, что и к ней не проявлено должного интереса; стрелой вылетели из машины с кучей нарядов в руках — там, на вольной воле, не обращая ни на что внимания, быстро сбросили с себя верхнюю одежду и, оставшись в вызывающе белевшем в ночи одном нижнем белье, стали вдумчиво выбирать подходящее облачение; с фантастической быстротою, минут через десять, закутались в голубой шёлковый халат, заляпанный сверху донизу зелёными виноградными кистями, и туго-натуго затянулись пояском; наскоро продрали свои платиновые локоны расчёской и пригвоздили их к макушке с помощью трёх заколок-ромашек; тут же выдернули их, выбросили и поменяли на виноградинки; неторопливо вплыли обратно в кабину, где с инстинктивным удовлетворением будущей жены и хозяйки принялись наслаждаться видом крупного, домашнего мужчины, уплетающего за обе щёки приготовленный ужин; скромненько примостились рядышком и просияли, когда этот мужчина временно прекратил поглощать закуски и протянул обёрнутый цветным платочком букетик с извинениями за свой излишне резкий тон в часы дневных переговоров по передатчику. Затем он позаботился наполнить Эльзин бокал настойкой, крепость которой определили оборотов в тридцать пять, но лихо проглотили единым духом и, отбросив в сторону церемонное ломанье, пошли жевать, перебивать и стрекотать по-сорочьи. От вишнёвки разыгрался настоящий аппетит, и на этом творческом подъёме мисс фон Хётцен сначала достойно конкурировала с рыцарем в соревновании по очищению стола, но скоро почувствовала, что может лопнуть — и отнюдь не в фигуральном смысле. А Серж методично продолжил титаническую битву и скоро одержал в ней полную победу, фактически единолично уничтожив наготовленное на троих. Вдобавок он не забыл оценить кулинарную изысканность отведанных блюд и, к полному восторгу Эльзы, признался, что так вкусно покушал впервые в жизни.

Кроме того, рыцарь мужественно сделал необходимую уборку, не позволив утруждаться тайком отдувавшейся после ужина хозяюшке, отчего та, расчувствовавшись, чмокнула его куда-то в шею в тот момент, когда он, склонившись, шутливо докладывал о восстановлении чистоты и порядка. Поцелуйчик был вполне логично воспринят как предложение более тесного соседства, и Серж моментально очутился на коечке рядом с Эльзой, сразу же завладев её рукой. После цветочного презента это был второй по счёту важный знак внимания, что, конечно же, оценили по достоинству. Рука была предоставлена в безраздельное владение энергичному мужчине — вплоть до самого плеча с дальнейшими разветвлениями в любую интересующую его сторону. Тут же естественным образом завязался непринуждённый разговор на темы личного порядка, из которого каждый вынес важную для себя информацию. В частности, мисс фон Хётцен выпытала, что полная ратных испытаний жизнь помешала рыцарю хотя бы раз жениться и обзавестись семьёй, а также, что с Младшей Королевной у него всегда были только чисто дружеские отношения. А Серж мимоходом установил, чем вооружён звездолёт Командора на орбите, каков запас его свободного хода, и что за профессиональный позывной имеет обладательница такой замечательно совершенной фигурки.

Донельзя польщённая обладательница, пожалев про себя, что не имеет павлиньих перьев, дабы распустить их в пышный хвост, решила, что давно пора продемонстрировать расточителю комплиментов и свои чудесные ножки! Для этого требовалось слегка раздвинуть полы халата — дальше они сами постепенно будут скользить в стороны, создавая действие невероятно интригующей силы. А вот когда приблизится критический момент, тут-то и представится прекрасная возможность по-настоящему испытать загадочного рыцаря и выяснить его моральный облик! Правда, уже прилично разогревшаяся экспериментаторша и сама не слишком твёрдо представляла, чего она хочет добиться…

Плохо или хорошо, но важная проблема так и осталась неразрешённой. Эльза допустила типичную ошибку, характерную для всех вечеринок, приближающихся к финишу: то есть автоматически хлебнула ещё, когда было уже совершенно ясно, что организму больше не хочется. Опьянение свалилось сразу, вселенная сузилась до размера салона вездехода и принялась вращаться со всё убыстряющейся скоростью. Дальнейшие события дочь Командора не помнила даже в тумане, ибо она просто-напросто отключилась. Последним порывом угасающего сознания было чувство гордости за свою личность, которая отважилась поставить очень смелый опыт с непредсказуемыми последствиями. Серж теперь вполне мог изготовиться и приступить к главному приятному делу! Если, конечно, ему нравилось возиться с бесчувственным бревном женского пола — пусть даже с самыми наиразвосхитительнейшими формами и габаритами…

Воспитанность благородного рыцаря, однако, превзошла все пределы. Когда сознание Эльзы вновь кое-как затлело, то оно не сразу, но всё же оценило и правильную, горизонтальную позу его владелицы, и полностью запахнутый халатик с непотревоженным пояском, и огромную куртку — частично на плечах, частично на полу. Сержа не было, но некоторые признаки позволяли установить, что он провёл остаток ночи на соседнем ложе и перед тем, как заснуть, наверняка до-о-лго любовался отдыхавшей напротив оригинальной девицей, отважно доверившей ему свою честь и достоинство. И то, и другое оказалось в полном порядке.

Какой приятный парень, подумала Эльза и с натугой потянулась, отчётливо осознав, что ей не хочется никуда больше ехать, а ехать-то всё же придётся! С этой заметной червоточинки и начал портиться плод её внутреннего настроения. А тут ещё и дикий просып, и недовоспитанные соседи-мальчики, которые невесть чего могут подумать. И черепушка что-то подозрительно тяжёлая…

Окончательно понизил жизненный тонус секретный звонок братана. Он оказался настолько перенасыщен завораживающими подробностями, что у ещё не созревшей для активной мозговой деятельности сестрёнки всё перемешалось в голове. Однако признаться героическому Роману, что разведчица класса «прима», находясь на боевом задании, только-только продрала зенки, когда иные люди уже готовятся к принятию первого аперитива, было никак невозможно. Пришлось вставлять кое-какие замечания, порой, наверное, невпопад, потому как Роман тогда переспрашивал: «Что-о? Повтори, пожалуйста, я, кажется, не совсем понял…» При этом тон его был уважительным, что говорило о непререкаемости профессионального авторитета любимой родственницы. Не желая его разочаровывать, Эльза небрежно предупредила, чтобы он не смел целоваться с Малинкой больше одного раза в сутки. Сказано это было абсолютно наугад. Ответ Ромки сразу же смахнул остатки сна, потому что в нём соединились и смиренное согласие с таким напутствием, и провокационный вопрос: «А сколько раз можно с Ольдой?» — «Ты что, спятил?! — (восторг, ужас, недоверие). — Она же под подозрением как "сверхсотница", причём, может быть, моего уровня!» — «Ерундистика! — ответствовали весьма легкомысленно. — Твоего уровня у неё только характер и язычок, а всё остальное — от фантазирующей распутницы!» — «Так она шлюшка? Ух, ты…» — «Да нет же, скорее, любит поиграть в неё, и я…» — «И ты этим воспользовался? Молодец!!» — «Не путай меня кое с кем! Я на работе, а момент для столь радикальных действий ещё не наступил. Пока что ограничиваюсь собиранием коллекции из местных дриад, вешающихся мне на шею. Не хватает только Старшей Королевны, но и с ней уже пообещали познакомить. И даже заверили, что непременно покорю её сердце!» — «Не сомневаюсь. Вот что значит иметь густые каштановые кудри и нос а ля мистер Вселенная…»