Девушка передернула плечами от образов, вызывающих непередаваемое омерзение, и отвернулась к расписанной солнышком стене.

Вениамин был прав. После случившегося пять лет назад она не имела оснований в нем сомневаться.

Лера до сих пор помнила худенькую, болезненную женщину в простой одежде и обрюзглого бородатого мужчину – Валентину и Семена Кариных.

Впервые она их увидела в кабинете директора. Человек с багровым лицом, в некрасивом клетчатом пиджаке заверял Кирилла Эдуардовича, старого главу приюта, в своей полной компетентности в качестве удочерителя.

Тогдашний директор если и отличался от Вениамина, то только в худшую сторону. Он частенько напивался, любил устраивать оргии и имел склонность к садизму. Внимательно проверять анкеты людей, собирающихся взять себе ребенка, он не утруждался.

Леру отдали в семью Кариных. Поначалу она была очень счастлива, как и все прочие дети из её окружения, внезапно получившие настоящий дом и любящих родителей. Вот только радость эта длилась недолго. Её приёмная мать была тихой покладистой и глубоко несчастной женщиной, все время находящейся под давлением мужа. Она боялась лишний раз открыть при нем рот, вероятно, чувствуя свою вину из-за отсутствия родных детей.

Лера не знала, какие отношения должны быть в семье, но представляла себе все по-другому. Несмотря на первое разочарование, девочка пыталась вести себя хорошо и услужливо, помогать по дому и доставлять как можно меньше проблем. Приемный отец не поднимал на неё руку и не повышал голос. Вел себя внимательно и по-доброму.

Иллюзия счастья растаяла в один из пасмурных осенних вечеров. На тот момент девочка провела в новом доме около месяца. Из органов опеки перестали звонить с вопросами, удостоверившись, что с ребенком все хорошо, а в поведении отца наметились настораживающие перемены.

Тот вечер был одним из самых ужасных в жизни Леры. Семен, как обычно, вернулся с работы, и даже принес ей шоколадку, ласково назвав доченькой. После этого он взял девочку за руку и молча ушел с ней в комнату. Там мужчина устроился на диване и, расстегнув ширинку, мягким голосом объяснил своей дочке правила их сегодняшней «игры».

Лера на тот момент неплохо знала, что к чему, и, округлив от удивления глаза, убежала из спальни в надежде спрятаться за приёмную мать. Но та в свою очередь сделала вид, что ничего не происходит, и вышла с кухни, оставив девочку наедине с отцом.

В этот треклятый вечер было все. И испуг, и боль, и унижение, и ощущение собственной беспомощности. В этот вечер, впрочем, как и во все последующие вечера, проведенные под крышей Кариных. Лера пыталась не сломаться морально, ожидая очередного звонка из детдома, но потихоньку становилась все покорнее и покорнее. Приемная мать никак не реагировала на поведение мужа и не пыталась помочь дочери. Любая связь с внешним миром в доме отсутствовала. Стационарный телефон был выключен, а мобильный Семён все время носил с собой.

Долгожданный звонок не принес облегчения. Лера кинулась к телефону, но отец легко её скрутил и запер в комнате. Биться и кричать было бесполезно.

После этого случая девочка решила выбраться во что бы то ни стало, тем более приёмный отец с каждым днем становился все более жестоким.

Случай выдался через два дня после проверочного звонка. Лера в изнеможении лежала на покрывале, даже не пытаясь прикрыть свою наготу. Ей хотелось одного – умереть. Ненавистные стены, оклеенные приторно голубыми обоями, идеальный порядок, царящий во всей комнате и омерзительное пение «папочки» из душа. Отстраненный, блуждающий взгляд упал на окно. Десятого этажа вполне достаточно, чтобы раз и навсегда со всем покончить.

Девочка встала и, словно в дурном сне, подошла к подоконнику. Неслышно отодвинув штору, она потянулась к раме, чтобы распахнуть её, но не сделала этого. На краешке бетонного подоконника лежал мобильный.

Лера словно проснулась. Поняв, что это её шанс, девочка набрала номер приюта, который всех детей заставляли выучить назубок, и с замиранием сердца принялась ждать ответа.

— Директорская, слушаю, — бархатистый ласковый голос на другом конце трубки.

— Это Лера. Лера Шмелева, — давясь внезапно подступившими слезами, прошептала девочка. — Заберите меня, пожалуйста.

В этот момент сильнейший удар опрокинул её на пол. Телефон выпрыгнул из рук и залетел под кровать.

— Кому ты звонишь, отвечай! — Семен, прикрытый только махровым полотенцем, грозно возвышался над свернувшейся в комочек девочкой.

Лера от страха и боли не смогла вымолвить ни слова. Семену самому пришлось лезть под кровать и доставать мобильник. Посмотрев список исходящих, он стал небывало нежен.

— Доченька, кому ты звонила, скажи? — склонившись над Лерой, спросил мужчина. — Я не сделал тебе больно? Скажи что-нибудь, я же так тебя люблю.

Лера лежала, чувствуя во рту привкус крови, сочащейся из разбитой губы. В голове витала удручающая пустота и полное безразличие. Если за ней не приедут сегодня, она умрет или… убьёт.

Семен не стал настаивать на разъяснениях. Не удосужившись переложить девочку на кровать, он принялся спешно собираться, приказав жене паковать вещи. Какие планы были у этого страшного человека, Лере узнать так и не довелось. Звонок в дверь раздался меньше чем через полчаса.

Мужчина влетел в комнату и, рывком подняв Леру с пола, засунул ей в рот кляп. После звонка в дверь последовала телефонная трель. Ругнувшись сквозь зубы, Семен выключил звук. Его жена молча мялась рядом.

Минут через пять пара вздохнула с облегчением. Навязчивые звонки прекратились. Мужчина, расправив плечи, упал в кресло и потянулся за сигаретами. Лера устало закрыла глаза, даже не попытавшись достать кляп, и в этот момент послышался громкий удар со стороны двери. Семен подскочил и заметался, как пойманная в западню крыса. Через считанные секунды комната наполнилась людьми.

Два человека в форме заламывали руки сопротивляющемуся хозяину квартиры. Лере было все равно. Полнейшая апатия захватила все её тело. Спасение пришло, а желание жить не появилось.

Кто-то аккуратно замотал её в плед и бережно достал изо рта кляп.

— Тише, тише, малышка, не плачь, — тихо шептали на ухо.

Лера перевела стеклянный взгляд на лицо говорившего. Им оказался Вениамин – заместитель директора.

Сильный, работящий мужчина лет тридцати, следящий за порядком в приюте. Местами суровый, местами жестокий, но в тот момент самый дорогой человек в мире.

Лера прижалась головой к его груди и безмолвно зарыдала. Шум и суета вокруг перестали иметь значение. Остался только мятный запах, исходящий от рубашки, и ощущение дома и безопасности.

Вениамин сам сводил Леру к врачу, а потом целый день гулял с ней в парке, кормил мороженым и катал на аттракционах. Она рассказала ему все до мельчайших подробностей, хотя поначалу была уверена, что никогда этого не сделает. Он не просто слушал эту исповедь, но и записывал её на диктофон.

Суд над Кариными состоялся через месяц, и выступать на нём благодаря записям девочке не пришлось. Семья была лишена права на усыновление и удочерение, а также заплатила огромный штраф. Но деньги и связи, а также тот факт, что девочка не была лишена невинности, позволили Семену Карину остаться на свободе.

В приюте тоже произошли перестановки. Кирилла Эдуардовича сместили с поста директора за халатность, и эту должность получил Вениамин Петрович Волков.

Лера закусила губу и перевернулась на спину. Картины из прошлого не желали покидать её голову. Но одна мысль была еще более яркой: Вениамин - редкий подонок, но она ему должна. Должна уже дважды.

========== Портрет ==========

За последние несколько дней девушка и так слишком много времени провела в постели, и увеличивать его из-за хандры ей не очень хотелось. Тем более вспоминать былое в такой погожий денек казалось кощунством.

Сев на кровать, Лера задумалась над сегодняшним днем. Если верить Виталику, в любую минуту может состояться встреча с «папочкой» тет-а-тет. После разговора с директором острое неприятие удочерителя переросло в обычную настороженность, а предстоящее свидание уже не казалось походом на эшафот.