— Мне страшно.

— Почему?

— Не знаю. Если меня кто-нибудь попытается убить, ты меня защитишь. Правда?

— Конечно, — пообещал я.

Утром в одной из мышеловок обнаружилась пленница. Пришлось ехать на двадцать миль, чтобы выпустить ее на волю. Мы остановились в пустынном месте на побережье, открыли дверцу, мышка выскочила и понеслась к песчаным дюнам.

— Ты прав, — призналась Каро, — так намного лучше. Живи и дай жить другим.

На обратном пути Каро заметила вывеску магазина с товарами для садоводства и попросила свернуть.

— Зачем тебе садовничать? — удивился я.

— Шутишь? Я же обещала миссис Матер.

Не без некоторого удовольствия я поведал Каро про руку Дейла.

Моя жена была просто в ярости, однако виду старалась не подавать.

— Допустим, она совершила ошибку. Но кто ты такой, чтобы ее судить? Ты вообще человека под поезд столкнул.

— Хочешь любезничать с соседкой-кровопийцей? Вперед!

— Я просто хочу, чтобы сад нормально выглядел. Для нас же, а не для нее.

В магазине мы прикупили лопату, грабли, тяпку, садовые ножницы и какие-то семена. Я глазам своим не поверил, когда нам выбили чек — так все дорого! Впрочем, Каро заверила меня, что это хорошее вложение.

— Нет! — возражал я. — Вложение со временем растет в цене! Старые автомобили, букинистические книги — это, я понимаю, вложение. А садовый инвентарь со временем только ржавеет.

На обратном пути мы наткнулись на длинный хвост похоронной процессии. Траурный кортеж двигался со скоростью километров тридцать в час. Проезжать Каро отказалась. Она где-то читала, что обогнать покойника — плохая примета. Таким образом мы доползли до деревеньки Блоксгем и остановились перед церквушкой. Заваленный цветами фоб внесли во двор, и лишь тогда Каро разрешила мне ехать дальше.

По приезде Каро решила опробовать новенькие инструменты и прополоть сорняки подобно любой трудолюбивой хозяйке. Я сделал горячий шоколад и вынес чашку своей благоверной. Пока мы болтали, на дороге показалась миссис Матер. Шла она прямиком к нам.

— Глядите-ка! — Каро гордо указала на вскопанный клочок земли.

— Похвально, — кивнула Джанет и вдруг нахмурилась. — К сожалению, так не делается. Надо избавиться от сорняков.

— А какие из них сорняки?

— Вот эти. — Матер ткнула пальцем в зеленый отросток. — Вы перемешали землю, а надо выдернуть корни. Иначе сад вновь зарастет.

— Ясно, — вздохнула Каро. — Спасибо.

— Я еще приду, посмотрю, как у вас тут работа продвигается, — кинула на прощание Матер.

— Мартышка хренова, — не выдержал я.

— Наверняка она желает нам добра, — неуверенно сказала Каро.

Я развел в камине огонь, развалился в кресле и принялся листать бестселлер этой идиотки Кассандры Мэтленд. Над последней страницей я хохотал в голос, а значит, хоть какую-то толику счастья книга мне подарила.

Мы полагаем, что счастье обусловлено чередой мелких событий. К примеру, я счастлива, если мне нравится работа, если у меня хватает денег, если я довольна своей внешностью, если удачно складывается личная жизнь. И все же у меня может не быть ничего из вышеперечисленного — и все равно я буду счастлива. Истинное счастье происходит изнутри, оно не зависит от внешних событий. Человек бедный, одинокий или больной вполне может быть счастлив. И напротив — на свете есть множество богатых и успешных людей, которые так и не нашли в жизни удовлетворения.

Что же нужно для того, чтобы обрести счастье? Достаточно просто этого пожелать! Неужели все так просто, спросите вы. Именно, отвечу я. Именно так. Надо всего лишь принять то, что вы вечны и неповторимы, а любовь к окружающим есть абсолютное добро. И когда вы поймете это, вы обретете любовь Господню. Надо лишь попросить.

* * *

Я как раз просил Господа дать мне ту самую любовь, когда дверь отворилась, и в дом вплыл жирный живот, а за ним — детектив Флетт. Следом вошла Каро — напряженная и расстроенная. За ней появился детектив Бромли с неизменной подлой улыбочкой на лице. Бромли и Флетт без приглашения плюхнулись на диван.

— Нехорошо уезжать без предупреждения, — заговорил Бромли. — Ой, как нехорошо.

— Чего вам надо? — резко спросил я.

— Это от вас зависит. — Флетт издал неприятный смешок.

— Дело обстоит вот как, — ухмыльнулся Бромли. — Доказательств у нас пока нет, но мы кое-что нарыли. Похоже, про наследство ты правду говорил. — Он кивнул на Каро. — Ее папаша внезапно умер, а вам это только на руку сыграло.

— И что? — ледяным тоном осведомилась Каро.

— Что еще мы имеем? Уоррен Дживонс, — продолжал Флетт. — Кто-то столкнул его под поезд. К сожалению, камеры на станции в этот момент не вели запись. У нас есть свидетельница, но произошедшее настолько выбило ее из колеи, что у нее случился нервный срыв. На суде ее показания легко опровергнуть. Правда, недавно нам пришло в голову, что портрет подозреваемого почему-то напоминает кое-кого в этой комнате.

Каро начала извергать проклятия. Бромли махнул рукой, она замолчала.

— Нам дела нет до Уоррена. На Питера Каллагана нам тоже плевать. А уж тем более на ее отца. Но мы сильно подозреваем, что вы двое в последнее время сильно заняты. Честно говоря, по большей части доказательства косвенные. Но, опять же, обвинения часто строятся на основе косвенных доказательств. Как думаешь, Джордж? Флетт кивнул.

— На вас легко можно завести дело. Не вопрос. Или вы могли бы быть с нами повежливее. Решайте сами.

Каро посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Флетта.

— Вы что, ждете, что мы вам деньги дадим?

— Ну почему сразу деньги? — рассмеялся Бромли. — Мы могли бы вас всего-навсего трахнуть.

— Что?

— Ну, разок-другой, — пояснил Флетт. — Нам много не надо.

— Вы хотите нас трахнуть? — поразился я. Флетт вздрогнул от отвращения.

— Да не тебя, придурок. Ее.

— Пошел вон! — рявкнула Каро. — Вон, мерзавцы! Бромли тихонько захихикал:

— Не строй из себя целку. Мы же знаем, что ты ублажала Иисуса.

— Выметайтесь! — вмешался я.

— Ей всего-то и надо, что ножки раздвинуть, — подхватил Флетт. — Не так уж сложно.

Каро схватила вазу и кинула в детективов. Ваза разбилась об стену. Бромли с Флеттом расхохотались и встали. Я уловил в их дыхании пары алкоголя.

— Подумайте пару дней. Мы никуда не торопимся. — Бромли смахнул пылинку с плаща.

Они ржали всю дорогу до машины.

Каро прошла в сад. Смеркалось. Поднимался ветер — горький, пропахший морем. Вдалеке мерцали желтые огни деревни.

Каро молча копала.

— Ты, наверное, считаешь, что мне стоило их пристрелить, — заговорил я.

Каро копала. Ее лицо сделалось белее луны.

— Но это же нам только на руку! — продолжал я. — Они не смогут нас преследовать по закону — после такого-то предложения. Они просто пытаются на нас надавить, а на самом деле ни на что не способны.

Молчание.

— Не понимаю, что ты так переживаешь.

— Не понимаешь? Откуда они узнали, Марк? О нас с Иисусом?

— Понятия не имею.

— А я вот думаю, что это ты им сказал.

— Да нет, мы же договорились. Ничего лишнего я не ляпнул. Ты не веришь? Да ладно. Вопрос в другом — как они нас нашли?

Из ратуши доносились странные звуки. Я повернулся и увидел, как Джанет Матер гасит там свет и запирает двери. Потом она подошла к нам, вертя в руках ключи. Момент она выбрала определенно неудачный.

— Все садовничаете… — неприятно улыбнулась Джанет. — Может, вы и мой сад вскопаете — с вашим-то усердием?

Каро не подняла головы.

— Да, дорогуша, постарались вы на славу. Я бы хотела вынести вам благодарность от лица деревенского комитета.

Казалось, Матер не ощущает витающей в воздухе ненависти.

— Конечно, — продолжала она, критически оглядев участок, — дом тоже не мешало бы привести в порядок. Окна хорошо бы помыть.