В детском саду было много хороших мальчиков и девочек, но всех правдивей считался Миша — никогда неправды не скажет.

И вот какая история случилась с ним недавно.

Пошли ребята в лес — посмотреть, как и что там растёт.

Шли, взявшись за руки, а тётя Катя объясняла:

— Вот смотрите, ребятки, это растёт ёлочка, а на ней еловые шишки. Это вот под деревом хороший грибок — сыроежка. А это вот плохой гриб — поганка.

Вот видите, хороший грибок скромно в тени стоит, а вредный мухомор на солнышко выбежал, красотой похвалиться…

Тётя Катя много знала.

Миша загляделся по сторонам и немножко отстал. Ему понравился в лесу огромный дуб, под которым даже темно. Посмотрел Миша вверх и вдруг видит- высоко на посохших ветках дуба торчат грибы.

Вот так чудо! Побежал он догнать ребят, чтобы всем показать свою находку, да немного заблудился.

Его искали, аукали… Он искал, аукал… Да эхо помогало. И столько в лесу было ауканья, что не разберёшься, кто где потерялся.

Когда нашли друг друга, тётя Катя рассердилась на Мишу:

— Ты почему отстал?

— Тётя Катя, я не напрасно отстал: я нашёл грибы на дубу.

— Ах ты, врунишка! Да разве грибы на дубу растут?! — всплеснула руками тётя Катя.

Все рассмеялись.

А Миша не сдаётся:

— Я сам видел. Дуб, а на ветках грибы! Пойдёмте — покажу!

На обратном пути Миша нашёл тот самый старый, тёмный дуб с густой листвой и сухими ветками у вершины. Посмотрел вверх, а грибов нет. Нет — как и не было. И с одной стороны зашёл — не видно. И с другой — ничего. Глаза протёр: сухие ветки есть, а грибов на них нет.

Огорчился Миша и заплакал.

Пошли они домой, а тётя Катя его утешает:

— Ничего, Миша, не плачь! Это тебе, наверное, приснилось.

— Конечно, приснилось, приснилось! — подхватили ребята. — Миша сказал правду, которую он увидел во сне… Во сне всё можно увидеть: как рыба попадается на пустой крючок, как можно летать, размахивая руками, как булки на дереве растут — не то что грибы на дубу!

Так и ушла детвора из леса, не поверив Мише.

А белочка, следившая за детьми из своего дупла, скрытого среди густых ветвей дуба, поглядела им вслед и покачала головой; если бы умела говорить, наверное бы сказала:

«Ай-яй-яй! Зачем же обижать правдивого мальчика! Ведь грибы-то высохли, пока вы там аукались. Я их на веточки надела, я и в дупло их убрала — в свою зимнюю кладовку. У меня и сушёные грибки здесь спрятаны и отборные орешки, только я болтать про это не люблю, чтобы мне не завидовали!» Нырнула в дупло и притаилась.

Однажды весной раскапризничался в детском саду мальчик Вася:

— Хочу яблока! Хочу яблока!

Вынь да положь!

Услышал это дедушка Яков, мастер на все руки. Он тут же рядом был, в столярной мастерской, где мастерил для ребят маленькие стулья, столы, выпиливал кубики… А сегодня он мастерил птичьи домики для весенних гостей. Покачал дедушка головой, потряс бородой и говорит Васе:

— Хочешь есть яблоки — делай скворечники!

Вася очень хотел есть яблоки и стал помогать дедушке мастерить скворечники.

Вот сделали они много маленьких домиков с крылечками. Выстроили их в ряд на скамейке в саду и любуются.

— А где яблоки? — спрашивает Вася.

— Постой, сначала надо развесить скворечники. Развесили домишки в саду по деревьям, и, когда дедушка понёс обратно в сарай длинную лестницу, Вася побежал за ним:

— Дедушка, а яблоки?

— Ну, милый мой, это надо спросить с хозяев домиков. Вот как прилетят они…

Скворцы прилетели и так радостно защебетали, увидев новенькие домики, что даже заглушили ребячьи голоса. Несколько дней суетились, хлопотали, таскали пух, перья, вату, паклю — устраивали гнёзда.

— Ну, дедушка? — напоминает Вася.

— Постой, потерпи — видишь, им некогда.

Вася терпел. А скворцам всё было некогда: целый день в саду работали. Ребята грядки копают, вишни и яблони окапывают, а скворцы по всем деревьям прыгают, червяков обирают и щебечут, щебечут без умолку…

— Послушай, о чём они щебечут, — сказал Васе дедушка, опираясь на лопату. — Они говорят: «Нам — червячка, Васе- яблочко! Нам — червячка, Васе — яблочко!»

Вася прислушался к птичьему языку. Похоже, что так.

— А когда же мне яблочка?

— Теперь скоро, вот только деток выкормят.

Выкормили скворцы своих деток, научили летать, и те — сразу на деревья. И тоже червяками занялись. Ползёт червяк, чтобы в яблоко забраться, а скворец его-тюк! — и отправит в рот. Молодые червяков клюют, а старые на крылечке посиживают и распевают:

«Чем меньше червячков, тем больше яблочков! Чем меньше червячков, тем больше яблочков!»

И верно: к осени всё меньше оставалось червяков и всё больше наливалось в саду яблок.

Да такой поспел урожай, что ребята ели, ели — всех не поели. На зиму оставили.

На что уж Вася — и тот разгуливал с большущим щекастым яблоком в руках, а есть его не мог, только любовался. Глаза ещё хотели, а зубы онемели.

Увидел его дедушка Яков:

— Ну как, хороши скворушкины яблочки?

— Хороши…

— А спасибо сказал?

Взглянул Вася на птичьи домишки, а они пустые. Улетели скворцы в тёплые края, не дождавшись его благодарности. Сидят на крылечках одни воробьи и чирикают: «Ничего, ничего, ничего!»

Утешают его. Скворцы ведь не за спасибо работали. За хорошие домики сберегли в саду яблоки.

Много раз слышал Вася, как бабушка ругала котика Киску:

«Ах ты, разбойник! Зачем ты по горшкам лазишь? Зачем ты портишь топлёное молоко? Зачем снимаешь пенку? Вот я тебе задам!»

Вася тоже любил топлёное молоко и, слушая это, сообразил. Взял соломинку, проткнул пеночку так, что было совсем незаметно. Пососёт молочка через соломинку, когда захочет, и убежит гулять на улицу.

Бабушка берёт горшки и удивляется: как же это так? Молоко убывает, а пенки целы.

Стала следить.

И застигла Васю, когда он с соломинкой пристроился молоком полакомиться.

Засмеялась бабушка, гладит его по голове и говорит:

— Киска, Киска! Теперь мы станем звать тебя Киской, а котика — Васькой.

Вася очень обиделся. Заплакал. Стал жаловаться папе, маме. Они рассказали соседям. Соседи — своим детям. Дети — друзьям и подружкам. И всех это так насмешило, что, куда бы Вася ни пошёл, все дразнят: «Киска! Киска!»

Вот какая получилась катавасия!

А что было делать, когда молока хотелось! Неужели пенку снимать?

Как бы вы поступили на его месте?