Не прошло с тех пор и месяца, как крепость Шамураман осадили орды самых ужасных мутантов, которых когда-либо порождала больная Земля. В этом зверье уже давно не осталось ничего человеческого — лишь когти, клыки и жажда крови. Твари захватили подвалы и нижние этажи замка, окончательно отрезав людей от окружающего мира. Однако мудрые строители крепости предусмотрели и такой поворот событий: осажденных людей некоторое время могли прокормить тепличные комплексы и каскады висячих садов. А разрушить систему водопровода у мутантов просто не хватило ума.

Последние люди, запертые на верхних уровнях крепости, поняли, что срок, отпущенный им богами человеческими, уже подошел к концу.

О том, что было дальше, Корво рассказал мне вскользь.

Я понял лишь то, что эти люди смогли продержаться гораздо дольше, чем ожидали, чем позволяли имевшиеся ресурсы. Я узнал, что брата короля Грифа, дядю Айну, как до сих пор называет его Корво, разорвали мутанты в одной из бесчисленных битв на границе этажей человеческих и подвалов выродков.

Корво очень рано стал королем. Возможно, это его и спасло. Кто знает, может прошел бы год-другой,  и он уже совсем не вспомнил бы о «тайной надежде Шамурамана», поведанной дышащим брагой отцом.

— Да нет же! — воскликнул Корво, когда я высказал ему это предположение. — Был же старик Хро. Он тоже знал эту тайну. А умер он, когда мне было восемь лет. И перед смертью он мне рассказал все. — Корво хлебнул спирт из разового пластикового стаканчика. Раскатисто рыгнул. — Я, правда, не поверил не единому его слову. Поверишь такому! Но нас очень сильно прижало…

— Не умирай! Говори!

— Она существует… мы ее видели! — наконец смог произнести Овен. Он лежал на полу в луже дымящейся крови. Рядом с ним на коленях стоял Корво. Король Корво. В трех шагах от них валялось изрубленное косматое тело гоблина — мутанта, принадлежащего к распространенному виду захватившей Шамураман нечисти. Еще двух мертвых гоблинов бойцы из дружины Корво брезгливыми пинками отправили вниз по винтовой лестнице, которая вела на нижние этажи. Старший из воинов, однорукий Шейм, бросил вслед за трупами две зажигательные гранаты в глиняной оболочке. На лестнице занялось жаркое маслянистое пламя (всем известно, что покрытые густой шерстью гоблины до смерти боятся огня). После этого воины заколотили дверной проем, через который можно было попасть на лестницу оббитыми железом досками.

 С первого взгляда было видно, что Овен — уже не жилец: на шее — рваная рана, в видневшемся позвоночнике застрял обломавшийся клык гоблина.

— Что вы видели, Овен? — Корво осторожно потряс умирающего за плечи. С глаз Овна сползла дымка беспамятства.

— Небесную ладью, — выдохнул раненый. Его окровавленные губы расползлись в улыбке.

Корво вскочил на ноги. Значит, это — правда! Рассказанное старым Хро и отцом — совсем не сказка!

Два дня назад десять человек по приказу короля Шамурамана отправились в отчаянную экспедицию на самое дно твердыни, вглубь обжитых мутантами подвалов. Назад вернулся только один воин, преследуемый ордой голодной нечисти.

— И еще, — прохрипел Овен, — Валет тоже выжил.

Корво снова склонился над раненым.

— Где же он? — Валет был одним из лучших стрелков крепости. Известие о том, что он остался в живых, еще больше обрадовало Корво.

Овен нахмурился и сплюнул кровь.

— Там, в подвалах. — лицо умирающего исказила гримаса боли. — Сошел с ума он! Совсем рехнулся, дурак несчастный!

 Овен схватил Корво за запястье и отрывисто заговорил:

— Он единственный из нас побывал внутри ладьи. Сам пошел. Через минуту выскочил. Кричит: «Они не люди! Они не люди!», и давай из ружья — по нашим! Рейми сразу и уложил. Стикса тоже пришлось оставить… В общем, только мы с Колей смогли уйти.

— Кто не люди, Овен?

— Сначала мы сражались с гоблинами, — голос раненого стал слабеть, — затем с тварями без лиц, у которых вместо пальцев щупальца до пола, а потом…

— Кто не люди, ты слышишь, Овен?

Овен поднял глаза на короля.

— Я ведь честно служил твердыне?

Корво мрачно кивнул.

— Тогда освободи меня, боги человеческие уже заждались мою душу.

— Ты заслужил покой, — сдавленным голосом произнес Корво и быстро перерезал Овну горло.

Совет держали здесь же. Корво не видел смысла переносить его в тронный зал: к чему церемонии, когда их осталось не больше трех десятков человек. Это вместе с двумя старухами и пятью калеками.  И большинство из обитателей Шамурамана стояло сейчас с оружием в руках, охраняя вход на лестницу, с которой все отчетливей доносилась возня гоблинов. Человеческие дети больше не рождались в этом мире. Корво был одним из последних, кто появился на свет не инопланетным чудовищем. О своих троих детях, двое из которых родились гоблинами, а третий — червем, он постарался забыть. Конечно, после того, как собственноручно сбросил их с крепостной стены.

Задумчиво вытирая с лезвия меча кровь Овна, Корво рассматривал лица своих воинов. Среди них было и пять молодых женщин — все в кольчугах и с ружьями в руках. Корво знал, что их тела, также как и у мужчин, были покрыты бороздами уродливых шрамов от гоблиновских сабельных когтей.

— Земли висячих садов давно не дают урожаев! — начал свою речь Корво. Воины согласно загудели. — Нет больше ни пшеницы, ни томатов, ни даже чеснока. Животные не спариваются друг с другом, мы добиваем последних свиней. Вы все знаете, что еды у нас осталось на несколько дней, если, конечно, мы не начнем жрать трупы гоблинов. Не думаю, что кто-нибудь на это согласится… — Корво замолчал, переводя дыхание. Посмотрел на остывающее тело Овна, на Анетку, так и не сумевшую родить ему наследника, на поигрывающего боевым топором седобородого Шейма.

 - Остается только выбрать, как нам умереть: сходя с ума от голода или в зубах у гоблинов, которые нападают каждый день…

 На лицах слушающих читалось отчаяние. Корво продолжил:

 - Но у нас есть последняя возможность спастись! — он понизил голос. — Это то, о чем говорил мне отец перед смертью. Вы слышали Овна — она действительно существует: небесная ладья из человеческого прошлого, способная перевезти нас туда, куда мы пожелаем.

Шейм перестал забавляться с топором.

— Даже если эта ладья и есть, — прохрипел он своим страшным голосом, (когда-то на крыше крепости ветровик чуть было не оторвал ему голову), — какой в ней прок? Куда нам на ней податься? Кругом ведь выродки да твари!

Корво согласился:

— Я и не надеюсь, что мы сможем найти не измененные, нормальные земли. И едва ли мы где-нибудь встретим людей. Но остались же, наверное, тихие острова, где выродков мало или они еще не успели приобщиться к человеческой плоти. Возможно, мы найдем старые, покинутые крепости, где осталась пища и оружие, и цветут висячие сады.

На Корво посыпались вопросы:

 - А как мы сможем поднять ладью в воздух?

 - Да, король, как? Ведь никто из нас не обучен управляться со сложными машинами.

Корво развел руками:

— Верно. Но другого выхода все равно нет! Надо пробиваться к ладье сейчас, пока мы совсем не ослабли от голода и у нас еще остались патроны.

— Как скажешь. Ты — король. Верно, мужики? — неожиданно подмигнул Корво Шейм. — Как по мне, то мы все и так уже мертвы.

— На том и порешили, — рассказывал мне Корво. — Собирались не долго. Чего было тянуть? Гоблины нас атаковали почти каждый день, и мы постоянно теряли людей. Через неделю-другую вполне могло оказаться, что в поход идти уже некому.

— Последний крестовый поход, — протянул я, подливая себе и королю еще спирту в разовые стаканчики.

— Что? — переспросил Корво и тут же продолжил: — Против нечисти у нас была одна верная, ни разу не подводившая стратегия.

Они шли через загаженные гоблинами заброшенные залы тесным четырехугольным строем. По краям шагали воины с горящими факелами на длинных древках. (Отличное средство для отпугивания гоблинов.) «Факельщики» были готовы в любой момент отбросить древки и взяться за мечи. За ними следовали стрелки. В их рядах шел и Корво с фамильным автоматом наготове.