18

Так вот в чём дело! Святославу с трудом удалось подавить улыбку… Он распекается, выкладывая действительно важные, на его взгляд, вещи, а тут всего-то банальная ревность! И как он забыл, что Жендос видела его с Лисой тогда на вечеринке?

Он встал, намереваясь подойти к насупившейся девчонке, но она обиженно дёрнулась, порываясь убежать. Слава пресёк попытку, поймав её за руку, и притянул, прижимая к себе спиной и сжимая в крепких объятиях.

— Ревнуешь? — шепнул ей на ухо.

— Отпусти, дурак, — Женька попробовала вырваться.

— Это хорошо, что ревнуешь, — тихо посмеивался он. — Только никогда с этим не перегибай.

— Ты издеваешься? — Святослав всё-таки ослабил захват и дал ей повернуться к себе лицом.

— Ничуть.

— Отпусти!

— Не хочу, — продолжал улыбаться он. — Жень, всё, что было раньше — было раньше. Для меня это не имеет вообще никакого значения. Зачем вспоминать об этом сейчас? Я же не припоминаю тебе твоего Йорика.

— Он не мой, — скривилась девчонка. — И вообще, это было… недоразумение.

— Вот и Лиса — такое же недоразумение.

— Но у меня же ничего не было с Кедровым!

— А у меня — с Лисицыной!

— Но я же видела!

— И много ты видела? — скептически уставился Святослав на Женьку.

— Достаточно.

— И теперь тебе не даёт покоя тот факт, что с ней я мог позволить себе зайти чуть дальше, так? А с тобой — нет, — сделал вывод Слава.

Евгения молчала. Значит, так и есть, он прав.

И всё-таки она ещё маленькая дурочка. Как можно было сравнивать то, что сейчас у них, с тем, что было с этой чёртовой сатанисткой? Как Женька не понимает разницы? Ему самому всё казалось настолько очевидным! Да он ни с кем себя так не вёл, как с этой глупенькой нахалкой! Никто ещё не зацепил его настолько, чтобы он просто как какой-то умалишённый с размягчением мозгов переживал за неё, её чувства, её будущее, заботился, опекал. Да просто наслаждался её обществом, ничего не требуя взамен! И даже наоборот — оберегая от всего, что считал пока лишним. Знала бы Евгения, как его физиология восстаёт против такого расклада в его голове!

— Что я должен сделать, чтобы ты успокоилась? — посерьёзнев, спросил Святослав, ткнувшись в её лоб своим.

Женя хмыкнула, отворачиваясь, пытаясь успокоиться и скрыть свои мокрые глаза. Теперь уже ничего… Не просить же у него открытым текстом! Хотя и так было сказано предостаточно, и Слава всё прекрасно понял… Чёрт, она уже жалела, что не сдержалась, что позволила своей идиотской ревности — а это действительно была именно она! — вылезти наружу. Внезапно в Женьке проснулось какое-то собственническое чувство, захотелось убедиться, что внимание Святослава принадлежит только ей одной, захотелось, чтобы у них всё было по-настоящему, чтобы у него не возникло поводов связаться с какой-нибудь очередной Лисой, более опытной, более взрослой, более доступной… И стало просто-напросто обидно, почему с той он позволил себе больше, а с ней избегает такого рода отношений? Чем она хуже?

Да, доводы братец привёл действительно убийственные, но… её девичья душа не хотела успокаиваться, внимая рассудку, который всё понимал и без разъяснений Славы.

Женя вдруг почувствовала себя до ужаса глупо. Уподобилась какой-то истеричке, накрутив себя почти на ровном месте. Ведь и кроме Лисы у Светика явно были девушки. Но он правильно сказал — это было раньше. И никуда от этого не деться. Она действительно перегибает, да ещё и истерит, как безмозглая идиотка!

— Ничего, — ответила она на вопрос Славы. — Всё нормально. Прости, веду себя, как пустоголовая дура.

Так-то лучше! Слава внутренне выдохнул. Больше всего он не хотел разочаровываться в той Женьке, что целиком завладела его вниманием в последнее время. Он верил, что она не такая, как большинство других, встречавшихся на его пути девушек, что её умная головка и живое чувство юмора не дадут опуститься до мелочных выяснений отношений, требуя каких-то дурацких доказательств, громких признаний и прочей слащавой ерунды. И искренне не хотел разуверяться в этом.

Но всё же она была девчонкой. Со всеми вытекающими…

Слава не стал ничего говорить. Просто потянул Женьку за собой из комнаты. Надо было переключиться. Не стоило больше мусолить эту тему.

Но, несмотря на то что дальше вечер был самым обыкновенным их вечером — они ели, болтали, смотрели телик, валяясь на диване, и не поднимали больше неудобных обоим тем, червячок, точивший Женю изнутри, никуда не делся. Она понимала, насколько это глупо, знала, что больше не станет показывать свою неуместную ревность Славе, но ничего поделать с собой не могла — то, что Лисе досталось больше, чем ей, уязвляло. Женька сама готова была обругать себя последними словами, понимая, насколько все её претензии нелепы, но просто забыть, отодвинуть сам факт случившегося не могла — Слава ведь не опроверг то, что у них с Леськой что-то было. Причём, было здесь, в их доме, наверняка в его комнате, на его кровати!

У них остался последний день каникул. Послезавтра в школу. Послезавтра она увидит Маринку в своём классе, а он — Лису в своём. Послезавтра они оба будут вынуждены делать вид, что ничего особенного не случилось, что между ними ничего нет. И это только начало…

Она больше не доверяет Маринке, хотя и уверена, что общение из-за инцидента с Кедром они с той не прекратят. По большому счёту, Жене уже было всё равно, и она почти сразу же простила подругу, хотя так и не сообщила ей об этом — пусть помучается, поделом ей! Но теперь она не сможет по-дружески поведать Маринке об их со Славой отношениях. И более того, она не сможет открыто заявить о своих правах на него её гадкой старшей сестре! И это было самым поганым.

Хотелось рвать и метать!

Она честно старалась успокоиться, переключиться, забыть. Но получалось почему-то из рук вон плохо…