29

— Как же он стал похож на отца! — произнесла тем временем мачеха, невидящими глазами глядя куда-то мимо Женьки. Она нечасто вспоминала прошлое, а если и вспоминала, то, скорее, мельком, не углубляясь, не вдаваясь в подробности. Но, видимо, последние события всколыхнули пережитое когда-то давно. — Ох, как я его любила, Жень, как любила! Надышаться не могла… И отца твоего люблю, ты не подумай! — спохватилась она. — За ним, как за стеной, надёжно, спокойно. И я очень это ценю, — Лара словно извиняясь, посмотрела на Женю, а затем снова устремила взгляд вдаль. — С Александром было иначе. Да и молодые мы тогда были, компромиссов не признавали, полутонов не различали. Но я ни о чём не жалею, ни капли, пусть и выстрадать пришлось немало. Если бы не Святослав… не знаю, как бы выжила без Сашки — жить-то не хотелось, думала не смогу без него… Любил Славкин отец судьбу испытывать, по грани ходить. Скорость любил страшно, жить без этого не мог… И ничего нельзя было с этим пристрастием сделать! И ведь сам всё понимал, но словно зависимый снова и снова шёл, и садился на своего «коня». Недолго судьба была к нему благосклонна, совсем недолго… Скорость мне Александра подарила, скорость же и отняла.

Лариса грустно улыбнулась, на несколько секунд прервав свой монолог.

— Я тогда в медучилище училась, с пар шла. Авария, благодаря которой мы встретились, прямо перед глазами моими и случилась, из-за собаки. Выскочила на дорогу, он и вильнул так, что на обочине оказался. Подлетела я к раненому мотоциклисту — как же, будущий медик, и помощь первую не оказать! А сама перепуганная, дрожу как лист осиновый… Сашка тогда ссадинами отделался, повезло. Так и познакомились. А потом и вовсе закрутилось… Счастливая тогда ходила, Жень, словно и не со мной всё было… Как же — такой парень, лихой, красивый, высокий, волосы почти до плеч — модно тогда было… Глазищи эти серые, смешливые! Всем подругам на зависть, а что-то нашёл во мне, в мышке общажной, черве книжном — ни рожи, ни кожи, ни родителей с деньгами и связями. Времена тогда тяжёлые были… Но ничего, и свадьбу худо-бедно сыграли, и комнату получили, потом вот Славка родился. Ему и трёх не исполнилось, когда Александр разбился, только по фото, считай, отца и помнит…

Лариса на минуту замолчала, а после, переведя дыхание, словно прогоняя нахлынувшие воспоминания, продолжила, уже глядя прямо на Женю:

— Похож на отца Святослав, сильно похож, — повторила она сказанное. — И внешне, и характер тот же — упрямец, каких свет не видывал. Никого слушать не станет, кто бы ни говорил, что бы ни говорили, всё по-своему сделает! И если слово дал, жилы рвать будет, но обещанное выполнит… И хорошо это, правильно, по-мужски. Но как бы себя в угол не загнал! Не верю я ему сейчас, Жень. Не вижу того, что в Александре видела, когда он на меня смотрел, — хмурясь, покачала Лара головой. — Хорошая девушка Лиза, и мне бы радоваться такой невестке. Да не могу… Я ж поначалу с воодушевлением новость приняла, думала, ну вот и замечательно, остепенится Славка наконец, а то всё какие-то залётные-мимолётные, ни рыба, ни мясо… А семья — это ведь тыл, это стабильность, замечательное это дело, семья… Но смотрю сегодня на него, и не вижу счастья в глазах. Шутит, улыбается, а во взгляде тяжесть, озабоченность, даже злость какая-то… Ну разве получится из всего этого что-то путное? Разве можно счастье на обмане построить, пусть даже и это и самообман? Или это я такая несовременная, не понимаю чего-то?

— Наверное, вам просто повезло видеть рядом с собой действительно любящих мужчин, — аккуратно заметила Женя, не зная, как правильно реагировать на такую внезапную откровенность мачехи. — И… может, пока не стоит так торопиться с выводами, Лар?

— И то верно, — вздохнула и улыбнулась та в ответ. — Ох, наверное, зря я себя накручиваю. Мало ли что мне там привиделось… Да и рано пока судить, действительно рано. Поживём — увидим.

Евгению так и подмывало высказать свои предположения насчёт возможной причины скорой свадьбы Святослава… Кстати, а насколько скорой? Возможно, ответ на этот вопрос и прояснит многое…

— А дату они уже назначили? — как можно непринуждённее поинтересовалась она.

— Да в том-то и дело, что нет… — выразительно развела руками Лара, казалось, сразу же понявшая, что подразумевает Женя. — Я ведь прямо у Славы спросила — не беременна ли Лиза. Это ведь первое, что на ум приходит, и не отмахивайся, вижу, что тоже об этом подумала, — махнула она рукой в сторону падчерицы. — Но нет, бабушкой мне в скором времени не стать. И с датой они не спешат, хотят лета дождаться, а может даже и осени… — она многозначительно замолчала. Но потом, будто разом отметая все сомнения, перевела дух, и уже более расслабленно заметила: — Ладно, действительно накрутила я себя на ровном месте, да ещё и тебя вон втянула… Не бери в голову, Жень.

— Да всё нормально, не переживайте, —постаралась она успокоить мачеху.

— А у тебя как? Всё хорошо? А то мы всё о Славе, да о Славе… С тобой-то поди уж год не виделись, не разговаривали по-человечески.

— А у меня как в Т-34, — усмехнулась Женька, и видя непонимающий взгляд Лары, пояснила: — В смысле — глухо как в танке.

— А как же тот… Вадим, кажется?

— Вадим, да. Очередное недоразумение, не заслуживающее внимания.

— Ну и правильно! Нечего на всякие недоразумения время тратить. Как встретишь своего человека, так сразу поймёшь. А недоразумения… и от них польза есть, так ведь? Надо же с чем-то сравнивать!

Женька рассмеялась, снова пряча глаза. Когда-то ей казалось, что «своего» человека она уже встретила…

— Хотелось бы верить…

Уж очень необычным выходил разговор. Никогда они ещё с мачехой не сидели вот так, не обсуждали мужчин. Прошлых, нынешних, будущих… Нет, отношения у них с самого начала сложились замечательные, но Лариса была человеком довольно-таки твёрдых принципов и консервативного воспитания, и поэтому никогда не позволяла себе мешать повседневное с личным, не лезла в душу, не любила толков и сплетен.

— Может, чего покрепче, Жень? Раз пошла такая пляска… Когда мы ещё с тобой так посидим?

— А давайте! Только не шампанское, голова от него потом болит.

— Вино будешь?

— Красное, если есть.

Лара поднялась с места, достала из шкафчика бутылку вина, штопор и пару бокалов. Женя залезла в холодильник, нашла там тарелку с сырной нарезкой, оставшейся со стола, и фрукты.

Вот и импровизированные посиделки получились. С задушевными разговорами под согревающее тепло вина…

А за окном шёл снег. Настоящий зимний снегопад — подарок природы в новогоднюю ночь. Всё ещё слышались тут и там хлопки запоздалых фейерверков, то и дело с улицы доносились громкие голоса и взрывы смеха — люди праздновали, веселились, ходили друг другу в гости. Дома было спокойно, тепло и уютно. В гостиной на минимальной громкости продолжал вещать телевизор, транслируя усыпанных конфетти и серпантином звёзд эстрады с искусственно натянутыми улыбками, в углу переливалась огнями украшенная новогодняя ёлка. А в вазах, расставленных по всей гостиной, красовались три практически одинаковых букета. Светик всё-таки нашёл цветочную лавку по дороге из супермаркета, и подарил всем женщинам в доме Загорских цветы. Женя догадывалась, что цветы в большей степени предназначались матери, которую Святослав не баловал подобным вниманием, ведь обычно находился далеко. Злая ирония заключалась в том, что это были первые цветы, полученные Женей от Славы, и они достались ей банально за компанию… И какими бы красивыми ни были, желание демонстративно выкинуть букет в мусорное ведро пока пересиливало все остальные чувства…

Но к чёрту цветы, сейчас Евгения думала о другом. Здесь, дома, она словно окунулась в прошлое, когда ещё в её жизни не было ныне привычных пьяных корпоративов, клубных тусовок и гуляний с приятелями по ночному городу, когда праздник проходил только так — дома, в кругу семьи. Скучно и до безобразия обыкновенно — таз оливье, никем особенно не любимое, но обязательное шампанское, поздравление президента, бой курантов, соседи, пытающиеся перещеголять друг друга пышностью китайских фейерверков… Скучно, но так безмятежно, так уютно!

Как встретишь новый год, так его и проведёшь… Чушь, конечно. Уже через несколько дней она вернётся в свою квартирку за сотню километров от родительского дома, снова окунётся в неуютные бесцветные будни, где не будет забитого домашними вкусностями холодильника, весёленьких девчачьих обоев на стенах спальни, фонового отцовского ворчания о политике, откровенных ночных разговоров с Ларисой… И не будет Святослава и его балерины…