И, наконец, третье обстоятельство, оказавшее на меня серьезное влияние, - это наставления отца. Самоучка, кропотливо работавший над собой, он стал грамотным человеком, читал книги и газеты, особенно увлекался математикой и географией. Он не раз говорил мне: "Пробивай себе дорогу трудом, учись грамоте, не пей водку, не кури, будь честным, трудолюбивым. Что знаниями и трудом взято, - будет живо, будет свято навсегда. Не поддавайся соблазнам, не попадай в грязную компанию. Сторонись воров, разгильдяев и пьяниц. Они загубят. Вот тебе три заповеди: честность, труд, познание науки, особенно техники - за ней будущее".

С благодарностью я вспоминаю наставления отца. Он сам был примером трудолюбия, храбрости, презирал трусов, подхалимов, угодников, стремился к знаниям. Поучения отца мне пригодились. на всю жизнь.

Первая мировая война породила тяжелую обстановку в стране. Революционное движение нарастало с каждым днем. 25 октября (7 ноября) 1917 г. рабочие, крестьяне, солдаты и матросы во главе с партией большевиков под руководством В. И. Ленина взяли власть в свои руки. Этот день стал днем победы Великой Октябрьской социалистической революции.

На Дону это известие было встречено трудящимися с большим одобрением. В станицах избирались Советы рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов. Но, как известно, враги революции начали вооруженную борьбу, стремясь задушить молодую Советскую республику.

Под руководством партии большевиков на Дону создаются отряды Красной гвардии и красных партизан под командованием Б. М. Думенко, С. М. Буденного, Д. Жлобы, Шевкопляса, Никифорова и др. На Украине, в районе Луганска, организуются отряды под командованием К. Е. Ворошилова и Е. А. Щаденко, ставшие затем ядром 10-й Красной армии.

На Дону широко разгорается гражданская война. В 1918 г. под Царицыном по указанию В. И. Ленина создаются регулярные части. образовавшие 10, 9 и 8-ю Красные армии.

28 апреля 1919 г. я вместо с братом Ильёй и другом детства Ваней Рябко⁵

 добровольно вступил в 21-й кавалерийский полк 4-й кавалерийской дивизии С. М. Буденного, действовавшей на р. Маныч. Другие мои братья добровольно ушли в Красную Армию в 1918 г. В этом полку я служил до конца гражданской войны рядовым бойцом и командиром отделения. Участвовал в боях под Царицыном, в разгроме Мамонтова и Шкуро под Воронежем, в освобождении Ростова, в разгроме белоказачьей конницы под станицей Егорлыкской, в сокрушении белополяков под Львовом и ликвидации Врангеля, в уничтожении банд Махно. Две лошади были убиты подо мной. Два раза был контужен и один раз ранен. Так начался мой боевой путь.

В ходе боев росли кавалерийские соединения. В ноябре 1919 г. была создана 1-я Конная армия, основой которой послужили 4, 6 и 11-я кавалерийские дивизии. Во главе ее был командующий С. М. Буденный, члены реввоенсовета К. Е. Ворошилов, Е. А. Щаденко.

В 1920 г. на польском фронте я уже был среди сочувствующих партии большевиков. Был избран председателем группы содействия рабоче-крестьянской инспекции полка.

В 1920 г. гражданская война кончилась, и я мог бы уйти из рядов Красной Армии как выслуживший положенный срок, но решил посвятить себя службе в армии. При расформировании 1-й Конной 4-я кавалерийская дивизия была направлена в Петроградский военный округ. Наш 21-й кавалерийский полк дислоцировался в Гатчине.

В 1923 г. в Петрограде я поступил в Военно-политическое училище им. Ф. Энгельса. Все курсанты были членами партии. Вначале меня не принимали, поскольку я был тогда еще кандидатом, но по указанию члена реввоенсовета Петроградского военного округа С. И. Гусева меня приняли в училище в порядке исключения, как конармейца. Это была большая радость для меня. Старался не отставать, хотя и трудно было тянуться за лучше подготовленными курсантами. В 1924 г. я стал членом РКП (б).

В 1925 г. я успешно окончил училище и по ходатайству командования 4-й кавалерийской дивизии был направлен в свой родной 21-й Доно-Ставропольский полк и назначен политическим руководителем пулеметного эскадрона.

Влекло меня на командную работу. В 1927 г. я экстерном выдержал испытание за полный курс 2-го Ленинградского командно-кавалерийского училища. В 1928 г. был назначен военкомом полковой школы, затем военкомом отдельного кавалерийского эскадрона и около года работал комиссаром 21-го кавалерийского полка. В течение двух лет готовился к поступлению в Военную академию им. М. В. Фрунзе. Первый раз я не прошел по конкурсу, но не унывал и с удвоенной энергией стал готовиться к новому поступлению.

В 1929 г. я выдержал экзамены в академию при весьма сложных условиях. В академию требовалось 66 слушателей, а прибыло держать экзамены около 400 человек. Из их числа 31 человек - отличившиеся в боях на КВЖД - был принят без экзаменов, поэтому боролись за одно место 10 человек. Я оказался в числе принятых.

Будучи слушателем третьего курса академии, я женился на студентке Института цветных металлов и золота Д. К. Гутновой.

В 1933 г., успешно окончив академию по бронетанковому профилю, я был назначен заместителем начальника оперативного отделения штаба 1-й механизированной бригады. Бригада носила имя первого своего командира - К. Б. Калиновского. Он был талантливым военачальником, волевым командиром, теоретиком по танкомеханизированному делу. К сожалению, он трагически погиб в авиационной катастрофе в 1931 г.

Не хотелось мне сразу после академии идти на штабную работу. Я настойчиво просил, чтобы меня назначили командиром танковой роты. Считал, что в новом роде войск нужно начинать с азов. Навстречу мне пошел бывший командарм 1-й Конной, который знал меня еще с гражданской войны, - С. М. Буденный. Он поддержал мою просьбу, и меня назначили командиром танковой роты.

И так с танковой роты началась моя служба в бронетанковых и механизированных войсках. Через год я был назначен начальником оперативного отделения 13-й механизированной бригады 1-го механизированного корпуса им. К. Б. Калиновского, развернувшегося на базе механизированной бригады. Командиром корпуса был участник гражданской войны Н. Ракитин, бывший конармеец. Теперь уже после командования танковой ротой, которую мне довелось водить во время парадов на Красной площади, и проведения ряда опытных учений было легче руководить оперативным отделением механизированного соединения.

Большим, радостным событием в моей жизни было рождение сына Бориса в 1935 г.

Год спустя меня назначили командиром учебно-танкового батальона этой же бригады в г. Калуге.

По плану заместителя наркома обороны М. Н. Тухачевского проводилось много опытных учений вплоть до подводного форсирования рек. Надолго остались у меня в намяти четкость цели, глубина замысла, ясность постановки учебных вопросов. Многому я научился у Михаила Николаевича. Если во время гражданской войны я только слышал лестные отзывы о нем как о талантливом, молодом, эрудированном красном полководце, то теперь я от него получал задачи на проведение весьма интересного и ответственного учения - комбинированного форсирования водной преграды танками. Этот опыт пригодился мне и во время Великой Отечественной войны. Обширные знания, исключительная корректность, обаятельность М. Н. Тухачевского подкупающе действовали на нас - тогда еще молодых командиров.

В 1937 г. меня назначили начальником отдела боевой подготовки бронетанковых войск Московского военного округа, а в 1938 г. - командиром 3-го учебного танкового полка в Рязани. Уже в 1939 г., будучи командиром 39-й танковой бригады Резерва Главного Командования, я с бригадой участвовал в освобождении Западной Белоруссии. За успешное выполнение боевого задания был досрочно удостоен звания полковника. А в ноябре того же года пришлось вступить в бой с белофиннами на Карельском перешейке, на р. Тайпален-Иокки. За участие в прорыве первой линии обороны меня наградили орденом Красного Знамени.

Победа далась нам нелегко. Вражеские пушки "бофорс" и "эрликон" прошивали насквозь броню наших танков Т-26. Танк, на котором я шел в бой, тоже был подбит, к счастью для меня, дело обошлось только контузией. Теперь пришлось подумать, как усилить броневую защиту. Мы разрезали автогеном подбитые танки, наращивали их броней лобовые части и башни на исправных танках, иначе говоря, навешивали так называемые экраны. Потом провели испытание, и оказалось, что такое приспособление весьма эффективно. Экран пробивался снарядом, а основная броня получала лишь вмятины. Вначале мы оборудовали 10 таких танков, а потом это количество увеличили. Каждый экранированный танк уничтожал два-три дота и сам не был поврежден.