К 5 декабря сил у нас было явно недостаточно, а на следующий день мы могли уже иметь по 2 полка от каждой из новых дивизий. Это сильный ударный кулак. К 7 декабря должны были прибыть и третьи полки, которые потребовались бы лишь на второй день. Взвесив все обстоятельства, военный совет армии попросил разрешения у командования фронта начать наступление 6 декабря ночью, причем без артиллерийской и авиационной подготовки, внезапно. Просьба была удовлетворена.

Теперь оставалось уточнить план.

Вместо 379-й дивизии, немного запаздывавшей, решили поставить в первый эшелон 82-ю кавалерийскую из подвижной группы, спешив ее, в группе Чанчибадзе оставить пока только 107-ю дивизию, усиленную танковым батальоном, а с прибытием 379-й стрелковой дивизии обстановка покажет, как действовать дальше.

Отказались мы и от артиллерийской подготовки перед началом наступления. Это было довольно необычное решение. А руководствовались вот чем. Конкретных целей для артиллерийской подготовки было мало. Противник опирается на узлы сопротивления, организуя их в населенных пунктах. Да и с боеприпасами у нас не густо. В этих условиях для поддержки наступающей пехоты выгоднее иметь дивизионы, батареи, даже отдельные орудия непосредственного сопровождения, иначе говоря, бить неприятеля прямой наводкой.

Почему мы стремились начать наступление ночью? Нам важно было свести на нет преимущество противника в танках и авиации, внезапно сблизиться с ним вплотную, почти смешаться с ним, навязать ему свою волю, принудить сражаться оружием ближнего боя - пулеметом, автоматом, винтовкой, гранатой и даже врукопашную - словом, тем, чем мы были тогда сильны, чтобы танки и авиацию врага в основном исключить из боя. А в данной обстановке этого можно было достигнуть только ночью. Решающими в этом случае должны были быть действия мелких подразделений и одиночного бойца. Вот тут-то и пригодятся охотничьи навыки, стойкость сибиряков и уральцев.

При решении этого вопроса мы исходили из того, что наша атака пехотой против танков противника в условиях хорошей видимости не сулит успеха: пехоту просто перебьют танки. А в темноте им трудно ориентироваться, тем более когда бой примет характер рукопашной схватки. Да и завести боевые машины будет трудно (мы знали, что фашистские танки не имеют системы подогрева), и авиация в это время суток слепа. Словом, ночь - союзник смелых и умелых. А сибирякам и уральцам смелости и умения не занимать.

Подсчитав свои силы и ориентировочно прикинув силы противника, получили примерно такое соотношение: на направлении главного удара в 9-километровой полосе мы имели 20 стрелковых батальонов, 265 орудий и минометов, 20 танков, а противник - 10 стрелковых батальонов, 150 орудий, 150 танков. Таким образом, в пехоте и в артиллерии на нашей стороне почти двойное превосходство, но по танкам враг был сильнее в 7 - 8 раз. Рассуждая математически, наступать при таком соотношении сил нельзя. Военная паука требовала при наступлении на участке главного удара иметь не менее чем тройное превосходство над противником. Так нас учили в свое время в академиях, но жизнь часто учит и другому...

Вспомнились бои в гражданскую войну в 1919 г. под Воронежем в кавалерийском корпусе С. М. Буденного, где тогда мне довелось воевать. У нас было всего 2 дивизии - 4-я и 6-я, обе из добровольцев, а у белогвардейцев 6 дивизий, т. е. в 3 раза больше. Но мы сражались за правое дело, за интересы трудящихся. И мы победили, наголову разбив белогвардейские банды царских генералов Мамонтова и Шкуро. «Вот как бывает в действительности», - говорил нам командир нашего полка Ф. М. Литунов.

В ротах и батальонах 30-й армии шли занятия ночью. Отрабатывались движение по азимуту, по световым ориентирам, взаимодействие между пехотой, артиллерией и танками. Времени было очень мало, но все же командиры и бойцы сделали многое.

В бою, особенно ночном, бойцу важно чувствовать плечо соседа. Это подсказывало, что наступать надо цепью. А такой тактике начиная с 30-х годов у нас перестали учить. Из уставов был исключен, например, боевой порядок «цепью» для взводов, рот, батальонов, позволявший командиру видеть свое подразделение в наступлении, а бойцам иметь «чувство локтя» - дружнее идти в атаку.

«Цепь» заменили боевыми порядками «стайкой», «змейкой», «клином» - по существу изолированными, разрозненными группами. Некоторые товарищи объясняли, что при новом построении меньше будет поражений от огня противника. Теоретически все вроде бы правильно... Осудили тогда некоторые теоретики и сплошные траншеи, окопы, ходы сообщения. Вместо них ввели индивидуальные ячейки, разбросанные в шахматном порядке и оторванные друг от друга. Аргументировали это новшество так: наш боец стал сознательным, он будет стойко сражаться в индивидуальном окопе, и потерь понесем меньше. На практике же ячейки не позволяли командиру отделения, взвода, роты наблюдать за действиями своих подчиненных, а стало быть, и надежно управлять подразделением в обороне и при переходе в атаку.

Опыт войны настойчиво требовал вернуться к старым боевым порядкам, возродить, в частности, наступление «цепью», а в обороне иметь сплошные окопы и траншеи. Так мы и поступили, этому стали учить командиров и бойцов и не раскаялись, что наряду с новым использовали и неоправданно отмененное полезное старое. Кстати, немного позднее эти положения были снова узаконены нашими уставами. Применяли и подвижную оборону.

Учитывая опыт прошлого, можно прийти к выводу, что с появлением ракетно-ядерного оружия не теряют значения авиация, морской флот и танки. Спору нет, атомное оружие обладает огромной разрушительной и уничтожающей силой. И все же боевые задачи могут успешно решаться только при тесном взаимодействии всех видов вооруженных сил и родов войск.

Но вернемся к последовательному изложению событий. Не теряя ни минуты, готовились к предстоящему решающему сражению командиры дивизий М. А. Щукин, Ф. В. Чернышев, В. А. Чистов, Н. В. Горин, П. Г. Чанчибадзе, К. Н. Виндушев, П. С. Иванов, А. Ф. Чудесов, С. В. Соколов, военкомы А. Ф. Крохин, И. И. Новожилов, М. С. Банных и др.

Большую работу проводили все штабы соединений, которые возглавляли достойные командиры И. Ф. Щеглов, А. А. Ветлугин, А. В. Чижов, В. К. Рощиненко, Н. В. Ягодкин, Б. С. Маслов и др. Нельзя не упомянуть о тыловых работниках армии, дивизий, частей и подразделений. Эти неутомимые труженики постоянно были заняты доставкой всего необходимого для обеспечения наступления.

В один из дней, когда 30-я армия готовилась к контрнаступлению, к нам приехал начальник политуправления Западного фронта В. Е. Макаров. Начальник политотдела армии Н. И. Шилов рассказал ему, что в полках не проходит ни одного партийного собрания, где не разбирались бы заявления бойцов и командиров о вступлении в партию, о том, как дружно вливается молодежь в ряды Ленинского комсомола.

Начальник политуправления побывал во многих частях, беседовал с бойцами и командирами, а перед отъездом подвел итоги своих наблюдений в штабе армии:

- Вы будете действовать в составе группировки, наносящей главный удар. Задача очень ответственная. От того, как ваша армия выполнит приказ, в значительной степени будет зависеть успех всего контрнаступления Западного фронта. Клин должен быть взят в первые же дни. Это важный узел дорог.

Весьма большое значение военный совет армии придавал партийно-политической работе в частях. Армейская и дивизионные газеты рассказывали о боевом опыте, приводили примеры героизма и отваги бойцов и командиров в последних сражениях под Москвой, помещали материалы о самоотверженном труде жителей столицы.

Часто бывали в наших войсках корреспонденты центральных газет. Фронтовики благодарны им за это, а особенно спецкорам «Правды» Л. Н. Толкунову и Н. Н. Денисову, военному журналисту В. П. Гольцеву, писателю Ираклию Андроникову и кинооператору А. Г. Семину, спецкорам Е. З. Воробьеву и В. Е. Медведеву. Со многими я встречаюсь и сейчас.

С наиболее яркими боевыми эпизодами знакомили новичков наши агитаторы. В подразделениях с огромным интересом слушали рассказы о том, как удалось комсомольцу Качалову из 185-й стрелковой дивизии истребить 35 фашистов; командиру танкового взвода лейтенанту Стропину подбить из засады 5 вражеских танков; как сжег 6 немецких боевых машин командир танка Андронов, а механик-водитель танка Т-34 сержант В. Н. Крот броней и гусеницами раздавил вражескую батарею; как сапер 20-го запасного полка Клочков установил в тылу врага противотанковые мины, на которых подорвалось 5 танков, а командир взвода мотоциклетною полка А. П. Архангельский захватил 5 гитлеровцев...