В русской народной поэзии А. занимает заметное место. Звучные А. рассыпаны в тексте «Слова о полку Игореве»:

...Трубы трубят в Новеграде, стоять стязи в Путивле...

...Нощь стонущи ему грозою, птичь убуди; свист зверин въста близ...

...С зарания в пятк потопташа поганыя плъкы половецкыя...

Многие русские пословицы и поговорки построены в звуковом отношении на А. и на рифме, которая вышла из А., находящейся под ударением: «Как возьмет голод, появится и голос»; «Тише едешь, дальше будешь»; «Один с сошкой, семеро с ложкой». У поэтов досиллабической и силлабической эпохи стихосложения А. не встречаются: в то время русские поэты усердно трудились над выработкой новых ритмических форм стиха, и такие детали, как А., были вне поля их зрения. Лишь в 18 в., когда реформаторы русского стихосложения В. Тредиаковский и М. Ломоносов развили основы нового метрического стиха, появилась тенденция к использованию А. как средства звуковой выразительности. Ученый и экспериментатор, Ломоносов сочинил специальные аллитерационные стихи, в которых преобладал звук «г»:

Бугристы берега, благоприятны влаги,

О, горы с гроздьями, где греет юг ягнят,

О, грады, где торги, где мозго-круглы браги...

(«О сомнительном произношении буквы „г“ в Российском языке»)

Удачны опыты аллитерирования стиха у А. Сумарокова, Г. Державина и К. Батюшкова. Великолепны А. в стихах А. Пушкина.

Нева вздувалась и ревела

Котлом клокоча и клубясь.

Шипенье пенистых бокалов

И пунша пламень голубой.

Кто к торгу страстному приступит?

Свою любовь я продаю...

В следующих стихах Пушкина применена тонкая А. — комбинация созвучий согласных и гласных:

Унылая пора! очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса...

В духе пушкинского артистизма встречаются прекрасные А. и у других поэтов, например:

Как Волги вал белоголовый

Доходит целый к берегам.

(Н. Языков)

Волга, Волга, весной многоводной

Ты не так заливаешь поля...

(Н. Некрасов)

В стихах символистов, культивировавших А., нередко нарушается чувство меры; их А. вычурны и назойливы, что особенно относится к Бальмонту, поразившему когда-то современников стихотворением «Челн томленья», сплошь построенном на механической смене аллитерирующих звуков — в, б, ч, с и др.:

Вечер. Взморье. Вздохи ветра.

Величавый возглас волн.

Близко буря, в берег бьется

Чуждый чарам черный челн...

Чуждый чистым чарам счастья,

Челн томленья, челн тревог

Бросил берег, бьется с бурей,

Ищет светлых снов чертог...

Другое стихотворение Бальмонта «Влага» сплошь аллитерировано на «л»:

С лодки скользнуло весло,

Ласково млеет прохлада.

«Милый! Мой милый!» — Светло,

Сладко от беглого взгляда.

Лебедь уплыл в полумглу,

Вдаль, под луною белея.

Ластятся волны к веслу,

Ластится к влаге лилея.

Слухом невольно ловлю

Лепет зеркального лона.

«Милый! Мой милый! Люблю» —

Полночь глядит с небосклона.

Оригинальны А. в следующих стихах И. Северянина:

Элегантная коляска в электрическом биеньи

Эластично шелестела по шоссейному песку.

«Дозировать аллитерацию, — писал В. Маяковский в статье „Как делать стихи?“, — надо до чрезвычайности осторожно и по возможности невыпирающими наружу повторами. Пример ясной аллитерации в моем есенинском стихе — строка: „Где, он, бронзы звон или гранита грань...“. Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова».

Одним из элементарных видов А. является звукоподражание, например в поэме В. Инбер «Пулковский меридиан» (рычанье фашистских самолетов над осажденным Ленинградом):

Вверху рычат германские моторы:

— Мы фюрера покоррные рабы,

Мы превращаем горрода в грробы,

Мы — смерть... Тебя уже не будет скорро.

Или в стихотворении П. Антокольского «О парне из гитлеровской дивизии»:

Трое суток было слышно, как в дороге скучной, долгой

Перестукивали стыки: на восток, восток, восток...