Всегда Ваш, Гораций Майонезов. 11 июня. Волшебный лес, «Пыш-Холл».

Часть первая. «Хандропсих».

Скоро выставим раму вторую,

Мир приблизится, станет ясней;

Посмотри, уже голубь воркует

На ограде с подругой своей!

(из соч .L.W.L., поэтессы XVII в.)

9.00

- Тетка Черепаха начала думать.

9.10

- Ее мысли стали приобретать конкретные формы. Утки с Розалией и Сигезмундом уехали в Синий лес на выставку картин из мороженого и, наверняка, уже приобщились к искусству. Кро сопровождает Ро в Брюсселе на конкурсе «Золотой соловей». Итак, Дульсинея, ты совсем одна, задумайся о смысле своего существования, познай самою себя, как тебе советовал один гордый грек, ведь тебе уже 20 … до столетнего юбилея (хм, а может до 120 летия? … надо найти паспорт).

9.20

- Тетка Черепаха в белом махровом, вышитом васильками халате с капюшоном, уселась возле камина в дедовом кресле и принялась лечиться травяным отваром и Шубертом. Однако, отвар казался горьким, а бравурный марш был назван Теткой Черепахой «кобыльей радостью». Пожилая дама пребывала в глубокой печали. Красный бархатный халат был украден неизвестным злоумышленником прямо с вешалки из прихожей в прошлый вторник. В кармане унесенного халата остался рецепт рисового пирога, который так и не подкинули в почтовый ящик, осматриваемый Че каждые 1,5 часа.

9.45

- Тетка Черепаха подошла к полукруглой стеклянной двери, протерла очки и посмотрела во внутренний дворик. Всходило розовое солнце. И снежинки, и снеговик, слепленный утками, были тоже розовыми. Красиво. Но нет стрижей с цвирканьем догоняющих друг друга. Небо пустое.

9.50

- Тетка Черепаха взяла с пыльной полки пыльный томик любимой поэтессы XVII века L.W.L.

- Так, так, - зашептала печально Че, листая очень печально старые страницы, - где это загадочное стихотворение?

Она искала стих «Посвящаю Т.Ч.»:

«Отведу тихонько штору,

В комнату войду,

При луне в глухую пору

Все тут на виду.

Две кровати, стол и стулья,

И комод в углу,

И лежат узоры тюля

Тенью на полу.

На скрипучий стул присяду,

Погляжу в окно,

На стекле двенадцать сряду

Искор возжено.

Полуночный сад блистает,

И луны светлей,

Снег пушистый осыпают

Яблони с ветвей.

Протяну к комоду палец, -

Дрогнет, как живой,

Там фарфоровый китаец

Круглой головой.

У него есть в горле спица,

Маятник – на ней;

Чуть запела половица

Под ступней моей.

А когда-то шла неслышно

Я на лунный свет,

И кивал китаец пышный:

«Девочка, привет!

Я фонарики для детки

Вынес в белый сад!»

И я видела на ветке –

Все миры висят!»

Ни тпру ни ну. Ничегошеньки. Ни гугу. Никудышка. Не нашла. Поставила книгу на место. Снова взяла, решила погадать. Сегодня 25 января, смотрим 25-ю страницу, 1-ю строчку. Так: «Две обезьянки – шахматистки застыли в камне навека». Че вытянула трубочкой пухлые губы. Думай, Дульси, к чему бы это? Определенно, к пирожному с клубникой!

10.00

- Тетка снова уселась в старое кресло и уставилась на бронзовые часы на рояле. Сверху на часах застыли две пыльные фигуры: одна с сигарой в зубах везла в гору тачку и была похожа на Рузвельта, вторая фигура сидела в тачке и напоминала Черчилля. Тетка Черепаха не отрывала круглых печальных глаз от секундной стрелки. Вот так и проходит жизнь. Круг за кругом: чувствительность – чувство – слово – речь – мысль – мышление – творчество – молитва – тишина – пустота – большой взрыв - чувствительность – чувство … На какой стадии ты? На стадии большого взрыва. Возьми себя в руки, детка!

10.15

- Че взяла себя в руки. Не торопись, девочка, если хочешь получить все и сразу, получишь ничего и постепенно. В рецепте рисового пирога было 13 ингредиентов, 3 из которых ты уже успешно вспомнила: мука, рис, соль. Тебе осталось вспомнить только10.

10.20

- Тетка Черепаха решила отвлечься от тяжелой умственной работы и открыла старый фотоальбом. Ясные глазки. Кругленькие свежие мордашки. А вот уже озорные улыбки. Че с подружками. Ах, что за бусы и перчатки у подружек! А вот и первый лишний подбородок. Неужели эта царственная красавица – она?! А вот режиссер, который всегда кричал: «Не наденешь, коротышка, каблуки в 15 см, пущу тебя на черепаховые гребни!». Любил расфуфыриться. Носил желтые туфли и желтый галстук в оранжевую «елочку». Умер при загадочных обстоятельствах: во сне громко закричал: «Я вас спрашиваю, рахитики, где массовка!» Сердце не выдержало. Да, старушка, ты пережила всех своих режиссеров. А сколько их было! Маленькие женщины созданы для любви, а такие, увесистые, как ты – для каторжной работы. Эх, сколько сношено бархата и гипюра! А сколько французских духов вылито «за ушки»! Гм … действительно, сколько ведер духов использует средняя женщина за среднюю жизнь?! Почему никто не ведет такую статистику?!

Тетка Черепаха с силой захлопнула альбом так, что засушенная в нем веточка сирени превратилась в пыль и посыпалась на белоснежный Теткин халат.

Из Оливковой комнаты высунулась всклокоченная голова прапрадеда Фемистоклюса, заспанная и недовольная.

- Держи хвост мушкетом, Клотильда! – пробрюзжала голова, - Взбодрись, безутешная, народной песней «Шарик Жучку взял под ручку и пошли они гулять»! Или сшей себе юбку из бархата в леопардовое пятно!

10.30

- Принесли письмо от Кро. Он писал:

Дорогая маменька!

Брюссель встретил нас мокрым снегом и ветром. Пишу в номере. Напротив отеля купол какого-то собора, словно гигантский позолоченный желудь на фоне свинцового неба. Ро натерла кровавый мозоль на левой пятке черными лакированными туфлями с шелковыми розами, теми, что в прошлом году ей подарила супруга японского императора. Пластыря не нашлось, Ро надела на ногу целлофановый пакет и пошла в душ согреться и порепетировать «Кармен», уже приходили соседи и администратор, просили убавить телевизор. Больше всего нас потрясли мраморные львы возле королевской резиденции – очень родные морды! Одного из них мы назвали «сытый Пыш», а второго – «голодный Фига». В королевской оранжерее были и гортензии, но я забыл спросить для Вас, чем они их поливают. Думаю, что ни синькой и ни марганцовкой. Местный садовник обогатил нас любопытной информацией, оказывается, первый унитаз на нашей планете был изобретен крестником Елизаветы Первой! Да, маменька, в театре один очень древ …, я имею в виду, пожилой осветитель, хорошо Вас помнит. Он сказал: «Как же, как же, Вы очень похожи на свою мать, молодой человек! Она пела в этом театре в те дни, когда наша «Брюссельская капуста» встречалась с вашей «Молодой сеньорой». Я написал записку: «Ставлю все свои бутерброды на «Капусту»» и бросил ее с колосников на сцену. Эта толстушка – хохотушка подпрыгнула, крутанулась на каблучках, подняла записку, пропев: «Что за любовное посланье?!» Публика замерла. А прочитав записку, Ваша матушка ударила себя веером по бедру и спела прямо в зал: «Я на «Сеньору» ставлю три пиццы!» Весь зал пришел в негодование, со всех сторон зашикали и зашипели: «Что взять с этой глупой иностранки! Надо правильно петь: «Я на сеньору надену тряпицы!»» Вы никогда не рассказывали, маменька, эту забавную историю. Надеюсь, «Сеньора», как всегда, не проиграла?

Вчера до двух часов ночи тряслись от холода и вспоминали Ваши голубцы в томатной заливке.

С любовью к Вам, Ваш сын Кро!»

11.00

- Тетка омочила письмо и свой кружевной платок горькими слезами. Бедные дети! Голодные, холодные, израненные! Но есть и приятное! «Сеньора» в те далекие дни выиграла 5:2! «Капустники» рассказывали на каждом углу, что мяч был кубической формы, ворота кривые, а судья пришел в очках своей бабушки! Эх, было время! Правда, тогда все панически боялись паровозов…