— У вас сегодня на вечер что в расписании? — спросил он у меня, доедая.

— Помыться и поспать, — красноречиво зевнула я. — Слав, половина девятого уже. Я больше никакого мозгоправства не выдержу.

— Пойдем погуляем?

— Куда погуляем?! — изумилась я.

— Ты городок видела? Знаете ли вы, госпожа Янтарева, что у нас тут замечательный парк? И воздух?!

— Так темно же, — слабо возразила я. — И холодно.

— Ты что? Трусишь и мерзнешь?! — Возмутился собеседник. — Учти — таких не берут в космонавты!

Под тяжестью обвинений я смирилась.

— Жди внизу. Пойду за курткой. И учти — это вы люди свободные, а у нас в десять отбой.

— В чем проблема? Дверь запрут и не пустят? Не переживай! — отмахнулся Славка. — Приютим, обогреем…

— Не угрожай, а то передумаю, — предупредила я, взбегая по лестнице.

Вернулась в 21–50. Даже помыться успела.

Вот вы знали, что кандидаты в космонавты экзамены сдают? Да-да. По общеобразовательным дисциплинам (физике, математике, русскому языку), и по специальным — устройство ракеты, этапы полета, системы управления движением и прочее такое. Самое интересное, что материалы для подготовки нельзя забирать из учебного корпуса в комнату, копировать любым способом и даже конспектировать. Можно только заучить. Наизусть. Объем? Три 'Войны и мира' и полное собрание сочинений писательницы Танцевой.

Сидим в аудитории почти круглосуточно, выходим только на очередной тренинг, в спортзал и в столовую. Каждый день пишем какие-то психологические тесты, или, как Славка говорит, самооговоры. И мы еще ранние отбои ругали и тихий час с двадцати двух. Восемь часов сна — сказка была, а не жизнь! Сейчас часа четыре-пять, даже в единственный выходной, в воскресенье. Потому что в это коротенькое воскресенье надо впихнуть все личные дела. Пообщаться с родными, хотя бы по скайпу, в салон сходить, вспомнить, что ты женщина. Побыть в одиночестве. Я очень уставала от толпы…

Правда, один раз поддалась искушению. Славка позвонил, долго мне рассказывал, что для полноценного отдыха нет ничего лучше смены обстановки и уговорил-таки меня выбраться в Москву. И ни куда-нибудь, а на каток на Красной площади. Теплый февраль уже согнал снег, улицы были серые, и только здесь законсервировали кусочек праздничной зимы. Мы взяли коньки на прокат, катались. Я, правда, чаще падала и лежала, не в силах встать от беспричинного, совершенно детского смеха. Прошлись по Варварке, по Зарядью. Не знаю почему, но я очень люблю этот кусочек старой Москвы. По набережным вернулись к Кремлю, свернули на Волхонку, где Слава оставил машину.

— Ну что, теперь в ресторан? — спросил Славка, пока двигатель прогревался.

— В какой? — со скепсисом оглядела я себя. — Мы оба в джинсах. Слушай! Хочу на Арбат! Не помню, как это кафе называется, Пампушечная? Вареничная? Но там подают самые вкусные котлеты по-киевски.

— Не вопрос, поехали.

— Какой поехали, тут ходьбы минут пятнадцать, — я решительно выбралась обратно на тротуар, замоталась в шарф.

— Люда, с твоей страстью к пешим прогулкам я ростом ниже стал. Стоптался!

— Идем, мне завтра с утра опять попу плющить.

Славка расхохотался и обнял меня.

— Люда, — он вдруг стал серьезным, посмотрел мне в глаза. — Мне кажется, мы очень подходим друг другу. Ты мне нравишься, очень.

— Ты мне тоже, — легко призналась я.

— Тогда поедем?

Я прекрасно его поняла и почти согласилась, но…

— Слава. Мы не можем точно знать, объединят ли нас в пару. Если да — отлично, просто замечательно, но если нет? Прости, я, к сожалению, очень практичный человек. И не хочу привязываться к тебе сейчас.

— А если маленький приятный секс без обязательств? — мурлыкнул мой соблазнитель.

— Прости, но опять нет, — вздохнула я. — В данный момент меня больше влекут котлеты.

Перед экзаменами я отчаянно мандражировала. Мы с Катькой были единственными гуманитариями среди технарей и откровенно-снисходительно отношение лично меня очень раздражало. На очередную реплику Луизы я не сдержалась и ответила довольно резко.

— Моим любимым предметом в школе была физика. Отлично развивает логику. А моя профессия, да будет вам известно, невозможна без систематизации данных, анализа и запоминания большого объема информации, построения выводов. Что касается результатов, по счастью, оценку мне будет давать комиссия.

— Но на всякий случай ты ведь подстраховалась. Завела близкое знакомство, — усмехнулась она.

Ученая степень, оказывается, не гарантирует отсутствие бабской глупости, подумала я. Вслух хотелось послать во всех направлениях сразу, но ответила я, как учили. На тренингах.

— Луиза, ты до сих пор не поняла? — искренне изумилась я. — Это же часть тестирования. Ты что, до сих пор ни с кем?! У тебя же целый раздел не пройден!

Под молчание, в книгах называемое 'гробовым', я вышла из аудитории. Следом выскочила Катька, давясь и задыхаясь, промчалась мимо меня в комнату отдыха. Но даже закрытая дверь не спасла меня от ее веселья. Она хохотала так заразительно, что я не выдержала, зашла и мы долго и облегченно смеялись, подвывая и всхлипывая, до слез и опустошения.

Экзамен мы сдали. Комиссия осталась заседать за закрытыми дверями, а я ушла в Зимний сад, набрала маму и отца, потом сестру. Слушала мамины отчеты про моих племянников, расспрашивала о делах и новостях, смотрела на родные лица и была абсолютно, неестественно спокойна. Измени то, что можешь изменить, прими то, что изменить не в силах. Кто-то мудрый сказал. И еще что-то там было… Да. Научись отличать первое от второго.

Нас пригласили в зал заседаний. На столе у председателя лежал итоговый протокол и восемь тонких папок.

— … успешно прошли отбор и зачислены в отряд космонавтов в качестве кандидатов в космонавты…

Шесть фамилий из восьми. Я прошла. Я прошла!

— Два кандидата, Анастасия Рысьева и Ландыш Сибаева, будут привлечены к работе над следующим проектом. В подготовке к полету на Марс будут участвовать восемь человек, по итогам подготовки будет определен основной экипаж и дублеры. Командиры: космонавт-инструктор Игорь Серебро и космонавт-инструктор Владислав Келлер. С составом экипажей каждый ознакомится лично. Все свободны.

Секретарь протянула мне папку, я машинально открыла ее тут же, не отходя от стола. Там была короткая биографическая справка на каждого, характеристика должности специалиста, и четыре фотографии на двух листах. Попарно. Не ошибешься.

— Люда, — он тронул меня за плечо. — Думаю, нам лучше поговорить не здесь.

— Да, Слава, — ответила я машинально, не слыша, не понимая. Я смотрела на фото Игоря рядом со своим.

Глава 3. Притяжение.

Янтарева, почему ты настолько эгоцентричный человек? Почему ты, в конце концов, так нелюбопытна?! Ты общалась с этими людьми несколько месяцев, а что ты о них знаешь? Вот конкретно о своем командире? И э…. партнере? Нет, это звучит как фигурное катание. О своем… напарнике? Еще не лучше! О своем любовнике? Рано… Вот что ты опять?! Вместо того, что бы думать о по-настоящему важных вещах, думаешь о ерунде. Лингвистка, блин!

Я вихрем пронеслась по этажу, забежала в комнату за курткой, на ходу оделась и сбежала вниз. Меня гнало желание остаться одной, помолчать, подумать, и я в каком-то паническом состоянии почти бежала по городку, сама не знаю куда. Пришла в себя где-то на аллее за корпусами, задыхаясь, остановилась.

Спокойно! Спокойно. Думай. Анализируй. Откуда такая истерика, Людмила Евгеньевна?

Усталость, напряжение, волнение, успешное прохождение отбора. Слишком сильные эмоции и необходимость сдерживаться. Это хорошо, что тебя не разорвало, Люся. Лопнула бы, как шарик у Винни Пуха. Или у Пятачка? Покричать, что ли? Или поплакать? Так, погоди, давай дальше.

Ты согласилась на предложенные условия — вступить в отношения, в том числе близкие, с мужчиной, которого выберешь не ты, а для тебя. Что сейчас? Ты не до конца верила, что это реально будет так? Что тебя даже формально не спросят о твоих предпочтениях? Да, пожалуй. Людмила Евгеньевна, вы, говорят, профессионал высокой квалификации. Юрист, между прочим. Вы подписали договор, втайне надеясь, что его не придется выполнять? Вот-вот, именно что стыдно.

Не тот мужчина? Не нравится? Или ты убедила себя, что это будет Келлер? На все вопросы — нет. Ничего плохого про Игоря я сказать не могу. Он произвел на меня впечатление очень сдержанного и закрытого человека, не слишком эмоционального, но ни разу он не вызвал у меня негативных эмоций. Внешне он очень привлекательный мужчина: высокий, с хорошей фигурой, лицо такое классически-мужское, с широкими скулами, твердым ртом. Подбородок хороший — не квадратная челюсть, а такой… красивый. Глаза синие. Умные. Брови прямые. Короткая стрижка, волосы темные, седина заметна. Но он ведь молодой? Не старше тридцати пяти? Ты даже этого не знаешь! Так, теперь про Славку. Хороший парень, не спорю. Но вот признайся, ты хотела бы с этим балаболом пять лет в одном отсеке прожить? Да он бы тебя через полгода заговорил до катастрофических последствий. Проткнула бы себе перепонки вязальной спицей. Где бы спицу взяла? Не приставай с ерундой!

В кармане завибрировал телефон, я вытащила его и не глядя сунула к уху.

— Да.

— Люда, ты сейчас где?

— Вышла подышать, Слав. День суматошный.

— Ты вещи собрала?

— Какие вещи?!

— Свои. Ты в комнате была? Ключи от служебных квартир туда положили.

— А… Нет. Я только куртку взяла. О чем ты хотел поговорить, Слава? Если о нас, то…

— Я хотел поговорить с тобой об Игоре, Люда.

— Слава, нет. Я не хочу разговоров за чьей-то спиной. Особенно за его.

— Есть одна вещь, которую ты должна знать…

— Тем более. Я узнаю от него или сама сделаю выводы. Как говорится, не делай мне мнение, Слав.

И что такого тайного ты мне можешь про него рассказать? После всех проверок, что мы все прошли? Я в анкете про прабабушку только не писала. Или?! Он что, гомосексуалист?! Но тогда его в программу по размножению не включили бы? Или включили?!