Решив держать Елену подальше от этой стороны моей жизни, я вышел из душа, вытащил спортивные штаны и футболку, и направился вниз, чтобы подождать её и выбрать фильм. Мурашки по-прежнему покрывали мою кожу, но, когда я вошёл в гостиную, я хотел вернуться обратно в душ и добавить льда.

Хоть так охлажу голову.

Она стояла спиной ко мне и пристально смотрела на полки с картинами и произведения живописи, которые рядами висели на стене, её задница была облачена в пару чёрных штанов для йоги, облегающих каждую округлую мышцу. Я стиснул зубы, потому что догадался о том, что, наверное, она занималась спортом, чтобы не набрать вес, как хорошая жена, и сглотнул комок в горле.

Почувствовав моё присутствие, Елена обернулась, будучи такой же скромной, как и тогда, когда постучалась в мой кабинет несколькими часами ранее. Я заметил, как её язык скользнул по нижней губе прежде, чем она втянула её между зубами и встретилась со мной взглядом. Мне удалось подавить стон. Слава Богу, футболка на ней была без глубокого выреза, но и этого было достаточно, чтобы представить её формы под одеждой. Казалось, Елене не нужно было прикладывать много сил, чтобы обратить на себя моё внимание, но поскольку она стояла ко мне лицом, удерживая свою задницу вне поля моего зрения, я мог воздерживаться от некоторых мыслей.

— Я не была уверена, как тут всё работает, — она указала в сторону телевизора.

Я засмеялся, но звук получился напряжённым, поэтому попытался взять себя под контроль.

— Давай я его включу, а ты пока выберешь фильм.

Она опустилась на диван, держа спину прямо, и сложила руки на коленях. Слово «невинность» и близко не опишет картину передо мной.

— Нет, ты выберешь то, что мы будем смотреть, — подойдя к столу, я схватил пульт и нашёл свой Netflix.

— Но…Но…

— Не отпирайся, Елена. Мы научим тебя принимать самостоятельные решения.

Её лицо побелело, и на одно мгновение мне стало не по себе от того, что давлю на неё. Но потом я вспомнил, сколько понадобилось, чтобы вытащить тётю Веронику из подобного. Я сел рядом с ней, касаясь её бедра своим, и показал, как переключать каналы, чтобы выбрать фильм. Едва заметная дрожь её рук показала мне, как ей неловко. Она принялась переключать каналы. Хоть я ожидал, что она выберет одну из романтических комедий, она пропустила их все, и это поразило меня, даже если я бы предпочёл выколоть себе глаз ложкой, лишь бы не смотреть один из таких фильмов. Я бы вытерпел, выбери она подобное. Потом она удивила меня. «Гонка» был не новым фильмом, но я готов был поспорить, что она его не видела. Она посмотрела на меня из-под своих длинных медных ресниц.

— Пойдёт?

Она думает, что это то, что я хотел бы смотреть.

— Елена, это фильм, который ты хочешь посмотреть, или ты выбираешь то, что по твоему мнению понравится мне?

— Я хотела посмотреть этот фильм с момента его выхода, но я могу выбрать что-то другое, если вы против?

— Достаточно, — я опустил палец на её губы. Наверное, не лучший ход, особенно когда я почувствовал их мягкость. — Я сказал тебе выбирать, а это значит, что я буду смотреть всё, что ты предпочтёшь. Давай теперь откинемся назад и насладимся просмотром.

Она откинулась на спинку дивана, но её осанка оставалась прямой, словно у солдата, а напряжение в комнате ощущалось гуще, чем туман после летней грозы.

— Елена?

— Да? — она посмотрела на меня.

— Расслабься. Я не укушу.

Я понял, что дал ей разрешение, а это не входило в мой план, но она тут же ответила, подтянув колени к груди, с плеч исчезло почти всё напряжение. Она обняла колени, прижимая их ближе. Казалось, что она защищается, или, возможно, так просто было удобнее. Я предпочёл бы второй вариант. Она немного съела за ужином. Должно быть, проголодалась. И что пойдёт лучше с фильмом, чем лёгкий перекус?

— Я собираюсь захватить поесть. Ты хочешь чего-нибудь?

— Э-э-эм… — она пожала плечами. — Конечно.

— Я на минутку. — Она наклонилась вперёд, чтобы взять пульт, но я остановил: — Не ставь на паузу. Я видел этот фильм раньше.

Она всё равно взяла пульт и нажала на паузу перед тем, как откинуться на спинку дивана, опустив подбородок на колени.

— Я подожду вас.

— Вернусь через минуту.

Быстро передвигаясь по дому, я направился на кухню. Проклиная себя за то, что не подумал об этом раньше, я решил, что попкорн — лучший вариант. Тяжело было думать, что Елена, скорее всего, годами не была в театре, и мне было интересно, сколько она пропустила. То, что я считал само собой разумеющимся, было для неё роскошью. Мне было неспокойно от этой мысли.

Порывшись в кладовой, я нашёл упаковку попкорна, и, бросив его в микроволновку для приготовления, пошёл к холодильнику и взял пиво, содовую и воду. Если я предоставлю ей выбор, ей придётся его сделать.

Я принёс всё в гостиную на подносе, от чего Елена встретила меня широкими глазами.

— Ничего себе, — произнесла она, опустив ноги на пол. Она начала вставать, и я отодвинул поднос подальше от неё.

— Сядь и расслабься. Помни, ты — моя гостья, — я поставил поднос на пуфик. — Я не знал, что ты захочешь попить, и принёс несколько вариантов.

— Пиво с попкорном?

Её брови нахмурились. Это было восхитительно, и я никогда не думал, что именно это мне понравится в женщине. Но не с Еленой. Было приятно слышать, как она задаёт вопросы, не опасаясь последствий. Чтобы не заставило её опустить свою броню, это нужно повторить. Опять же, возможно, она даже не поняла, что сделала это.

— Безусловно. Пиво подходит почти ко всему.

Она посмотрела скептически, но потянулась за одной из бутылок с янтарной жидкостью. Усевшись, я нажал «play», и музыка заполнила комнату.

По ходу фильма Елена расслаблялась сильнее, пряча ноги под себя, запивая попкорн пивом, и подаваясь вперёд во время каждого эмоционально насыщенного момента в фильме. Он ей нравился, и улыбка на лице делала её наслаждение очевидным. Это было лучшей вещью, которую я видел, потому что смотрел больше на девушку, чем на экран, делая всё, что в моих силах, чтобы сдержаться и не превратиться в подростка, который остался один ночью в родительском доме. Я не мог перестать думать о том, как сильно я хочу забыть про фильм и жарко обнять её на диване. Как и вчера вечером, я подвигался ближе и ближе к ней, мягкий аромат лаванды и жасмина пронизывал мой разум, заставляя голову кружиться. Святой ад, я был в заднице.

Моя вера пошатнулась, когда Елена встала и начала убирать наш беспорядок.

— Оставь, — сказал я. — Я позабочусь об этом.

Она замерла, её глаза забегали по комнате, будто она не знала, что ей делать.

— Вы уверены, что вам не нужна моя помощь?

Не было бы никаких проблем, пожелай она помочь, но я не позволю ей заниматься уборкой, если она считает это своим долгом.

— Елена, я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебе нужно убираться, потому что это то, что ты обычно делаешь.

Её глаза заблестели, и она удерживала мой взгляд несколько секунд, прежде чем повернуться и направиться в сторону лестницы. Я задумался на мгновение, затем опустил руку на её плечо, мышцы напряглись под моей ладонью.

— Я знаю, что говорил об этом раньше, но надеюсь, ты поймёшь, что я не хочу быть похожим на твоего мужа. Он не имеет ни малейшего представления о том, как относиться к тебе, и ты заслуживаешь намного лучшего.

— Я хотела бы поверить в это. — Я закрыл глаза, сделав резкий вдох и почувствовав в груди укол от боли в её голосе. Развернув её, я притянул Елену к себе, пока её щека не оказалась напротив моего сердца.

— В один день я заставлю тебя поверить в это.

Я держал её, пока она плакала, и как бы больно ни было слышать этот звук, от него мои глаза горели, словно плакал я. Я не мог позволить победить маленькой части меня, которая признала, что Елена сделала это со мной. Она начинает верить мне, и мне надо быть осторожнее. Моя былая похоть забыта, и теперь моей единственной мыслью стало успокоить её. Как только слёзы высохли, она снова повисла на мне, и, не подумав, я прижался губами к её макушке. Она тут же напряглась.

Какого чёрта я делаю?

Освободившись из моих объятий, она вытерла лицо и уставилась в пол.

— Я думаю, что мне пора спать, — прошептала она, её голос был хриплым и неразборчивым от волнения.

Прежде, чем я успел извиниться, она развернулась на пятках и бросилась вверх по лестнице.

— Чёрт побери, Эштон, — пробормотал я, зная, что этот жест стоил мне драгоценного доверия. Я мысленно дал себе пинка под зад, затем закончил с уборкой и отправился за выпивкой.

Вторую ночь подряд я сидел в кабинете со стаканом виски в руке. Мой телефон завибрировал на столе. Какой дебил станет беспокоить меня в нерабочее время? Подняв телефон, я увидел смс.

Папа: Бокс свободен в следующий четверг.

Я точно знал, что это значит. Кто-то задолжал денег моему отцу вместо меня. Как правило, в долг брали у меня, но некоторые из наших старых клиентов обращались непосредственно к отцу. Были парни, которые знали, как всё делается; они были рады предать ту долю процента, которую назначит отец. Из-за этого, он был готов потакать им, прося меня только собрать деньги, когда он сам не мог присутствовать.

Я: С удовольствием посмотрю игру. Спасибо.

Папа: Почему бы тебе не взять Елену?

Самая тупая грёбаная идея на свете.

Я: Не думаю, что она ярый фанат бейсбола.

Папа: Может быть, ты изменишь её мнение?

Какого чёрта он задумал? Решив ответить ему наотмашь, я сделал глоток виски и набрал текст.

Я: Посмотрим. Не забудь сообщить мне об ужине.

Папа: В следующую субботу?

Я надеялся на что-то пораньше, но знал, что он, вероятнее всего, согласовывал всё с расписанием тёти Вероники. После того, как тётя оставила позади своё затворничество и начала выходить на улицу, она убедилась, что надо наверстать всё то, что было упущено. Её календарь общественных мероприятий был забит — совершенный контраст с тем временем, когда она была замужем за Дейвом.