Я накрывала стол, когда пришёл Доминик.

— Опять чёртова курица, — сказал он резким тоном. — Для тебя лучше, чтобы это было не так дерьмово.

Он кинул свои вещи и сел за стол. Я бросила взгляд в сторону, делая мысленную заметку убрать их, как только закончу уборку после ужина. Мы ели в тишине, Доминик всё время смотрел в телефон. По крайней мере, ему это нравилось. Съев всё, что было в тарелке, он бросил вилку и встал.

— Наконец-то что-то съедобное. Теперь, когда ты показала, что можешь готовить, убеждайся, что это всё вкусно.

Он вышел из кухни, и я приступила к уборке. Моя цель состояла в том, чтобы убедиться в безупречной чистоте кухни к тому моменту, когда он вернётся к просмотру телевизора, и услышав скрип душевой насадки, я поняла, что у меня есть около десяти минут. Когда я вытирала со стола и загружала посудомоечную машину, Доминик появился одетый и готовый к выходу. Его влажные тёмно-каштановые волосы были близки к цвету глаз. Ростом пять футов и девять дюймов, он был на шесть дюймов выше меня. Он наблюдал за мной, и на мгновение я понадеялась, что заработала очки за ужином и он возьмёт меня с собой.

— Где твои чаевые?

Опустив плечи, я полезла в карман формы, вытащила заработанные шестьдесят долларов и передала их ему. Нравится Гретхен это или нет, мы женаты, и всё, что было моим — принадлежало ему.

Он выхватил деньги из моей руки и пересчитал.

— Это всё? Иисус, ты не можешь даже заработать приличную сумму, разнося еду к столам, — он засунул телефон и деньги в карман. — Убедись, что на завтра мой обед будет готов.

Не говоря ни слова, он вышел. Моё горло жгло от попыток сдержать слёзы. Я сделала, как он сказал — приготовила обед и быстро приняла душ. Доминика не было и мне не надо было ждать, пока он уснёт, так что я рано легла спать. Измученная, забралась под простыни и позволила сну завладеть мной.

Кровать прогнулась, давая мне знать, что Доминик вернулся домой. Быстрый взгляд на часы: три часа ночи. У меня был ещё час до того, как сработает будильник. Я попыталась вернуться ко сну, но постоянное ворочание Доминика разбудило меня окончательно. В конце концов, на телефоне зазвонил будильник, и я начала новый день.

Я не знала, заснул ли Доминик, но когда я вернулась со своей смены, его не было. Я закончила раньше, потому что Гретхен отпросилась на день, и я не видела причин торчать там.

Через несколько часов ужин стоял на столе, но Доминика всё ещё не было дома. Я позвонила ему. Он не ответил. Зная, что невоспитанно есть без него, я стала ждать его. И ждала.

Через час он появился.

— Елена, блядь, где ты? — крикнул он, хлопнув дверью.

— На кухне, жду тебя, — не хотела, чтобы он подумал, что я начала без него или ничего не делала весь день. Я стойко сидела за столом, надеясь, что он заметит по пути, как чисто в гостиной.

Он стремительно зашёл на кухню.

— Иди, переоденься во что-нибудь… посимпатичнее. Не уверен, что у тебя есть что-нибудь, но попробуй. И собери сумку.

Волнение заполнило моё тело, мои руки тряслись. Послушание и следование инструкциям Доминика наконец-то окупилось. Он принял меня. Роясь в своём шкафу, я нашла старое платье, которое было идеальным вариантов, независимо от ситуации. Кто позаботится об ужине? Я уберусь позже.

Я поспешила упаковать сумку, не позволяя себя передумать. Когда я вышла в коридор, он окинул меня взглядом.

— Я догадывался, что ты наденешь это. Поехали.

Взяв за руку, он повёл меня к машине.

— Куда мы едем? — я практически подпрыгивала на месте от волнения.

— Тебя это не волнует. Увидишь, когда мы окажемся там, — огрызнулся он.

Почти незаметное дрожание рук Доминика привлекло моё внимание. Он нервничал, я никогда не видела его таким — даже когда мы проснулись женатыми после долгой ночи в Вегасе. Как много поменялось с тех пор.

Мы подъезжали к огромному бейсбольному стадиону. Волнение пронзало меня. Бейсбол был любимым видом спорта Доминика и тот факт, что он пригласил меня на игру с ним, очень много значил.

— Ты привёл меня на игру, — было трудно сдержать ликование в голосе, но я пыталась. Не хотела, чтобы он передумал или пожалел о своём решении, думая, что я не умею себя вести.

— Просто закрой свой рот и делай, что я говорю, — он вышел из машины и стал ждать меня снаружи. Я открыла дверь. — Хватай сумку.

Мне хотела спросить, зачем нужна на вечер сумка, но на сегодня я расстроила его уже достаточно. Бесшумно я вышла из машины и последовала за ним к Will Call, где он, зарегистрировавшись, направился к лифтам. Крепче ухватившись за ручки сумки, я поспешила дальше через холл, где не было ни одного сиденья, стараясь не отставать от него. Перед нами было около десяти дверей.

Часть закрытого клуба? Как он позволил себе это?

Доминик постучал в предпоследнюю дверь и принялся ждать. Тишина была тяжелой, и у меня возникло ощущение, что этот вечер не будет таким, как я думала. Я украдкой бросила взгляд на Доминика, стараясь держать голову наклонённой к полу. Его кожа была лишена цвета. Звучало глупо, но это было правдой. Чаще всего его щёки краснели от алкоголя, и, увидев его таким, я занервничала ещё больше. Его руки нервно дёргались по бокам, и он переминался с носков на пятки. Послышался шум с другой стороны двери, и он замер. Через несколько секунд дверь распахнулась, и показался парень, которого вы могли бы увидеть возле клуба проверяющим удостоверения личности подпрыгивающих идиотов, которые им не принадлежали. Его серая футболка была очень узкой, а мышцы такие огромные, что парень или принимал стероиды или жил в тренажёрном зале.

— Не стойте здесь и не держите дверь открытой. Или заходите, или убирайтесь.

Моё внимание привлек человек, сидящий в одиночестве в центре комнаты. Я сделала глубокий вдох и лёгкие обожгло. Воздух здесь был другой — ненасыщенный. Мурашки пробежали по всему телу, хотя температура не отличалась. Я сказала себе, что это глупо, хоть и имела врождённую способность чувствовать опасность. Эта способность несколько раз спасала меня от Доминика. Я всегда была в состоянии сказать, когда его настроение было хуже, чем обычно, и была ещё более осторожна. Чувство, которое проделало свой путь от сожжённых легких до основания моего позвоночника и сейчас оборачивалось вокруг моей груди, затрудняя дыхание, я знала, без сомнения — этот человек не был святым.

Доминик толкнул меня в спину, заставляя зайти в комнату. Я посмотрела на него, но он ничего не сказал и не объяснил, что происходит. Он схватил меня за руку и потянул вперёд.

— Я надеюсь, эта сумка означает, что вы принесли мне мой грёбаные деньги, — сказал парень в кресле, и впервые мне открылась возможность рассмотреть его; волосы тёмно-медового оттенка, зелёные глаза, которым контрастировали очки в тонкой чёрной оправе, умный взгляд, направленный на моего мужа.

Доминик поднял руки.

— Эштон, выслушайте меня минутку.

— Я так понимаю это означает, что у тебя всё ещё нет остальной части моих денег, — протянул мужчина, его слова были медленными и растянутыми.

Волосы на затылке встали дыбом, и я почувствовала чьё-то присутствие за своей спиной. Бросив быстрый взгляд через плечо, я увидела, что тот огромный, страшный парень стоит за Домиником, сузив глаза и скрестив мускулистые руки на груди.

— Дай ему шанс объясниться, Брок, — сказал Эштон, поднимая стакан с янтарной жидкостью к губам. — Я не думаю, что этот мудак настолько глуп, чтобы прийти сюда без моих денег и другого плана. Правда, Доминик?

— Нет… эээ, нет… конечно, нет. У меня есть, что предложить вам, — голос Доминика дрожал на каждом слове. Моя интуиция кричала на меня, что что-то не так. Я сложила руки за спиной, боясь, что Доминик увидит и отчитает меня.

О каких деньгах говорит этот парень? Мне было известно, что у нас задолженность по кредитной карте, но сколько именно я не знала. Доминик заботился обо всех счетах, потому что не хочел, чтобы я сделала ошибки.

Я отступила, когда Доминик толкнул меня, и споткнулась о ковёр.

— Я принёс товар.

Эштон рассмеялся, но этот звук не был дружелюбным.

— Товар? Что ты можешь дать мне, чего у меня нет, или я не смогу получить с моими деньгами?

— Мою жену.

Дёрнула головой в сторону Доминика. Я не могла его правильно расслышать. Он бы не продал меня. Я могла где-то напортачить, но я была хорошей женой. Я заботилась обо всех его потребностях и желаниях, или, по крайней мере, пыталась. Я не была столь худой, как он хотел, или такой красивой, но старалась компенсировать это в других областях.

Эштон снял очки и потёр глаза большим и указательным пальцами.

— Твоя жена. Ты разыгрываешь меня? — он поднял взгляд, возвращая очки на место.

Я стояла перед человеком, которого никогда не видела, и наблюдала за мужем, пытаясь понять что, чёрт возьми, происходит.

— Не тупи, Елена. Повернись, чтобы он мог рассмотреть тебя. Это вопрос жизни и смерти. Ты должна спасти меня, — прошипел Доминик.

В его глазах я видела страх, поэтому медленно повернулась, не зная, что делать.

— Какого чёрта, Доминик? Ты пришёл сюда, задолжав мне двести тысяч долларов, и хочешь, чтобы я взял твою жену вместо оплаты?

Двести тысяч.

Всё, что было в моём желудке, захотело вернуться обратно. Как мы могли заплатить такие деньги? Мою грудь сдавило. Мне казалось, что я задыхаюсь.

— И да, и нет. Я предлагаю сделку, — он толкнул меня вперёд. — Елена будет делать всё, что вам захочется в течение следующих трёх месяцев. После этого, мой долг будет выплачен. Кроме того, я вчера отдал вам пятьдесят тысяч.

— Это жалкие крохи и ты, блядь, знаешь это. Дерьмо, это лишь четверть того, что ты должен.

— Я знаю, но у меня нет денег. Мне придётся работать целую вечность, чтобы отработать то, что я задолжал. Полагаю, так проще и быстрее. Она не очень яркая, но она сделает всё, что вы захотите в спальне. Она обучена. Вам даже не придётся заботиться о ней. Получите всё, что хотите, и можете спать.