— Ну? — сказал Уимзи, когда в тот же вечер Паркер в сопровождении Бантера вошел к нему в кабинет. — Есть новости?

— Да. Как тебе понравится новая версия преступления, которая от твоей не оставит камня на камне? Кстати, у меня есть и кое-какие вещественные доказательства в ее пользу.

— Какое преступление?

— Я говорю о происшествии в Эппинге. Ну а что касается мисс Досон, я по-прежнему не верю в убийство. Да тебе и нечем подкрепить твою версию.

— Ладно уж. Зато ты все знаешь и сейчас собираешься поведать, что Берта Гоутубед стала жертвой торговцев живым товаром.

— С чего ты взял? — брюзгливо вопросил Паркер.

— Так ведь у Скотланд-Ярда на все случаи жизни две излюбленные теории, используемые как порознь, так и вместе: торговля телом и наркотики, особенно если дело идет о молодых женщинах. Ты как раз собирался пустить в ход обе.

— Признаться, подумывал. К сожалению, эти наши теории слишком часто оправдываются. Мы разузнали, кому была выдана пятифунтовая банкнота.

— Ну и хорошо.

— Конечно, хорошо. Так вот, по-моему, тут-то собака и зарыта. Пять фунтов вместе с другими деньгами были выплачены миссис Форрест, проживающей по Саут-Одли-стрит. Я только что оттуда, провел там небольшое расследование.

— Ты уже видел эту даму?

— Нет, мы ее не застали. Соседи говорят, что она вообще редко бывает дома. Регулярных привычек рабочего человека у нее нет, ведет себя непредсказуемо и даже загадочно — видно, есть деньги, и большие. Квартира расположена над цветочным магазином, мебель красивая, стильная.

— Квартира с обслуживанием?[27]

— Нет. Дом тихий, лифт без лифтера. Миссис Форрест обычно появляется вечером, побудет день-два и снова исчезает. Еду заказывает в магазине «Фортнем энд Мейсон»[28]. Счета оплачивает регулярно, как наличными, так и чеком. У нее приходящая домработница, которая появляется часов в одиннадцать — к этому времени миссис Форрест обычно уже уходит.

— Кто-нибудь ее видел?

— Да, конечно! Жильцы из квартиры этажом ниже и девушка, продавщица из цветочного магазина. Они описали ее довольно подробно. Высокая, одевается, пожалуй, чересчур нарядно: ондатровый палантин, туфли, у которых будто совсем нет никакого верха, зато каблуки являют собой настоящее произведение ювелирного искусства. Ну, ты представляешь. Травленая блондинка, сильный аромат восточных духов — и не захочешь — услышишь, пудра — значительно светлее, чем того требует мода, губная помада — цвета красного сургуча, мажется она сверх меры, угольно-черные брови — чтобы ошеломить, а'не обмануть взор — и розовый маникюр.

— Ну, ты даешь, Чарлз! Я не предполагал, что на досуге ты изучаешь дамскую страничку журналов.

— Она водит четырехместный «рено» темно-зеленого цвета с гобеленовыми накидками на сиденьях. Паркуется в гараже за углом. Я расспросил сторожа, он говорит, что ночью двадцать седьмого машины на месте не было, миссис Форрест выехала вечером в одиннадцать тридцать, а вернулась на следующее утро в восемь.

— Сколько израсходовано бензина?

— Это мы тоже проверили. Ровно столько, сколько нужно, чтобы доехать до Эппингского леса и вернуться обратно. И еще приходящая прислуга сказала, что в тот вечер в квартире ужинали двое, причем было выпито три бутылки шампанского. В холодильнике осталась ветчина.

— Браденхемская?

— Думаешь, прислуга в этом разбирается? Но похоже, что да — я узнал в конторе у Фортнема, что браденхемская ветчина была доставлена миссис Форрест пару недель назад.

— Убедительно. Значит, миссис Форрест, преследуя какие-то свои гнусные цели, под благовидным предлогом заманила Берту Гоутубед к себе в квартиру, поужинала с ней…

— Нет, Берта ужинала с мужчиной.

— Ну да. Миссис Форрест приглашает гостей к себе и оставляет наедине. Девушку сначала напоили до потери сознания, а потом случилось несчастье.

— Например, удар или аллергический шок из-за укола наркотика.

— Хозяева засуетились и постарались побыстрее от нее избавиться. Ну что ж, тоже может быть. Вскрытие должно дать ответ на наши вопросы. Да, Бантер, в чем дело?

— Милорд, мистера Паркера просят к телефону.

— Прости, пожалуйста, я попросил продавщиц из цветочного магазина позвонить мне сюда, как только появится миссис Фор-реет. Если она дома, я наведаюсь к ней. Ты не хотел бы составить мне компанию?

— С удовольствием.

Паркер вскоре вернулся, он весь сиял.

— Только что появилась. Поехали. Только давай возьмем такси, нельзя же туда пожаловать на этом твоем катафалке. Поторопись, мне не хотелось бы ее упустить.

Дверь в квартиру на Саут-Одли-стрит отворила сама миссис Форрест. Уимзи сразу ее узнал, описание оказалось на удивление точным. Взглянув на визитную карточку Паркера, она, ни слова не говоря, отступила от двери и проводила их в гостиную, выдержанную в розовато-лиловых тонах, над которой основательно потрудились декораторы с Риджент-стрит¹.

— Прошу вас, присаживайтесь. Курите, пожалуйста. А ваш друг?

— Разрешите представить моего коллегу, мистера Темплтона, — немедленно откликнулся Паркер.

Едва скользнув искушенным взглядом по прибывшим, миссис Форрест мгновенно отметила разницу между «модной пиджачной парой производства собственных мастерских» универмага, в котором Паркер купил ее за семь гиней (приказчик уверял, что она сидит на нем, «словно сшитая на заказ»), и элегантным костюмом с Савил-роуд[29] ^[30] его «коллеги». Паркер перехватил ее взгляд. «Она оценила нас как профессионалка, — подумал он, — и не знает, что думать про Уимзи. Кто он — разгневанный брат, или муж, или другой какой родственник? Вот и ладно. Пусть поломает голову. Нужно ее слегка попутать».

— Мадам, мы ведем расследование, — с официальной строгостью начал он, — связанное с событиями, происшедшими двадцать шестого числа прошлого месяца. Надеюсь, вы были в городе в это время?

Миссис Форрест нахмурилась, как человек, который пытается что-то вспомнить. Уимзи про себя отметил, что она отнюдь не так молода, как можно было бы предположить по ее яблочнозеленому платью с напуском. Лет, пожалуй, под тридцать, и глаза колючие и немолодые.

— Да, кажется, была. Впрочем, что я говорю, ну конечно, была. В эти дни я как раз приезжала в Лондон. Чем могу быть полезна?

— Мы пытаемся выяснить, какой путь проделала одна банкнота, которая какое-то время находилась у вас, — сказал Паркер. — Пять фунтов, номер X/Y 58929. Вы получили ее в банке Ллойда по чеку от девятнадцатого числа.

— Возможно. Номера банкнот я, конечно, не помню, но я действительно получала деньги по чеку числа девятнадцатого-двадцатого. Сейчас сверюсь с чековой книжкой.

— Нет необходимости. Но вы нам действительно поможете, если сумеете вспомнить, с кем вы рассчитывались наличными.

— Да-да, конечно. Задача не простая. Примерно в это время я уплатила своей портнихе, нет, ей я выписала чек. Наличными, кажется, расплачивалась за гараж, и, кажется, среди других денег была и пятифунтовая бумажка. Потом ужинала у Верри с подругой, там разменяла вторую пятерку, но была еще третья. В банке я взяла двадцать пять фунтов: три пятерки и десятку. Так куда же я дела третью пятерку? Ах, ну конечно, что у меня за память! Я поставила пять фунтов на лошадь.

— Через букмекерскую контору?

— Нет. В один прекрасный день вдруг выяснилось, что у меня нет никаких дел, и я отправилась на скачки. Пять фунтов просадила на лошадь, которую звали то ли Брайтай, то ли Аттабой, ну в общем, что-то в этом роде, ставка была один к пятидесяти. Естественно, окаянное животное едва доползло до финиша, так всегда и бывает. Мне порекомендовал ее попутчик, с которым мы вместе ехали электричкой, он даже записал на бумажке ее имя. Я протянула бумажку вместе с деньгами первому попавшемуся букмекеру. Знаете, такой забавный седенький старичок с хриплым голосом — больше я своих денег не видела.