Эти новые возможности для обогащения, а также ослабление государственной власти, явившиеся следствием войны, способствовали усилению власти и наглости «почтенного общества». Его представители еще более дерзко стали чинить насилия, притесняли даже крупных землевладельцев с единственной целью — лишить их владений. Начиналось это обычно с систематической неуплаты аренды, как натурой, так и деньгами, а кончалось зачастую тем, что землевладельцам приходилось продавать большие участки земли по смехотворно низким ценам. Таким махинациям мафии чрезвычайно благоприятствовала полная бездарность земельной аристократии, которая вот уже несколько поколений не жила в деревне, подпала под влияние главарей мафии и, следовательно, не в силах была оказать им хоть какое-либо сопротивление.

Итак, в то время как положение представителей средних слоев деревни все более укреплялось и они постепенно превращались в землевладельцев, дворянство все более и более слабело и деградировало не только экономически, но и в смысле выполнения функций руководящего класса, которые, впрочем, оно и до этого осуществляло очень плохо.

Ф. С. Нитти сразу же после первой мировой войны весьма иронически оценил сложившееся положение вещей, говоря о том, что отныне существует только два точных перечня сицилийских баронов: «Один, составленный Руджеро II и внесенный в Готский альманах, и второй, состоящий из арендаторов, неисправно вносящих поземельный налог».

Чтобы дать представление о том, сколь сильна была власть мафии сразу же после первой мировой войны и в первые годы фашистского режима, приведем небольшие выдержки из книги Чезаре Мори, фашистского префекта, направленного для «умиротворения Сицилии» с помощью методов, мало отличавшихся от тех, которые незадолго до того применялись в Ливии.

«Ч. — бывший феод размером в 120 сальм[33], расположенный на территории С. М., —писал один землевладелец к Мори, — давал нам на протяжении последних 30 лет ежегодный доход в размере 4 тысяч лир. После прибытия Вашего превосходительства и предпринятого Вами блестящего наступления на нечестивцев с другого берега мы сдали этот участок в аренду за 60 тысяч лир в год, освобожденных от всяких обложений, причем арендная плата вносилась сразу же. Л. — участок земли размером в 63 сальмы, расположенный на территории П., который ранее сдавался в аренду за 6 тысяч лир в год, после приезда Вашего превосходительства мы сдали за 30 тысяч лир в год. Я привел цифры, —писал сицилийский аграрий фашистскому префекту Мори, — которые красноречиво и убедительно показывают, от каких оков избавило Ваше превосходительство земельную собственность».

Человек, почти четверть века управлявший землями, секвестрованными у сицилийского аристократа, проживавшего во Флоренции, писал Мори:

«Будучи с 1900 года хранителем секвестрованных наследственных владений П., я почитаю за честь сообщить в подтверждение сказанного Вами касательно имевшего место нарушения свободы продажи с аукциона и исцеления от сей язвы благодаря стараниям Вашего превосходительства следующее. Желая сдать в аренду два участка земли бывшего феода Дж., расположенного между С. и Ч. (эти участки входили в состав наследственного владения П.), я вывешивал обычно объявление об аукционе, но никто не являлся на них (то было делом рук мафии, которая срывала аукционы, чтобы обеспечить себе право распоряжаться этими участками). В 1920 году вследствие неявки людей на аукцион мне удалось в результате частных переговоров сдать один участок за 4040 лир годовой арендной платы, а другой за 3420. В нынешнем же году вследствие изменившегося положения, чем мы обязаны деятельности Вашего превосходительства, породившей атмосферу спокойствия и безопасности, на аукцион явилось несколько конкурентов и нам удалось получить правильную цену: участок, за который прежде нам давали 4 тысячи лир, сейчас был оценен в 19 тысяч лир, а второй, за который ранее мы получали 3420 лир, — в 11 тысяч лир»[34].

Закату земельной аристократии как правящего класса не сопутствовало появление буржуазии, способной стать новым господствующим классом, как то произошло задолго до этого в других странах. Помимо указанной ранее причины, в результате которой мафия стала играть решающую роль при выдвижении и избрании политических деятелей, следует отметить и другую, исторически повторяющуюся: мощные народные движения XIX века не сумели выдвинуть новый класс, способный руководить политической жизнью, ибо их всегда топили в крови, а также, и главным образом, потому, что руководила этими движениями аристократическая и интеллектуальная элита, которая умом и сердцем была связана с идеями национального возрождения, но фактически была чужда чаяниям, нуждам и требованиям народных масс. Наиболее типичным представителем этой сицилийской буржуазной и интеллектуальной элиты был Франческо Криспи, политикой которого столь восхищался Муссолини. Криспи, в прошлом пламенный республиканец, участник тайных обществ и гарибальдиец, став главой итальянского правительства, превратился в монархиста и закоренелого консерватора. Это он потопил в крови в 1893 году восстание сицилийских крестьян. Позднее этот же Криспи взлелеял и осуществил злосчастную мечту империалистов о захвате Эфиопии, позабыв о насущных нуждах своей родной Сицилии, лишенной путей сообщения, воды, канализации, школ, больниц и нуждавшейся по меньшей мере в разумной и рациональной колонизации.

Итак, послевоенная обстановка не породила в Сицилии ни одного из тех мощных политических движений, которые наблюдались в континентальной Италии: ни захвата фабрик, которых на острове почти не было, ни реакции в виде фашистских отрядов (сквадр), поскольку господствующие слои не проявляли вначале никакого энтузиазма по поводу фашизма и предпочитали, пожалуй, иного рода силу для устрашения и сохранения существующего порядка, а именно мафию.

Единственным отголоском борьбы крестьянских масс в Эмилии и Романье и идей, глашатаями которых выступили сицилиец дон Стурцо и католик Мильоли, было движение крестьян — бывших фронтовиков. В сельских местностях острова были организованы различные кооперативы, боровшиеся с бесконечными бюрократическими препонами, мешавшими им арендовать землю непосредственно у крупных землевладельцев на льготных условиях, предусмотренных для бывших фронтовиков.

Хотя в конечном счете непосредственная передача кооперативам земли в аренду была для крупных землевладельцев более выгодной, чем передача ее крупным арендаторам-мафистам, землевладельцы и на сей раз предпочли поступить недальновидно и ответить репрессиями на чаяния крестьянских масс.

Захват власти Муссолини не произвел сильного впечатления на общественное мнение Сицилии и не вызвал особых сожалений: в самом деле, связанная с этим отмена демократических свобод неизбежно должна была оставить равнодушной основную массу населения, ибо она уже до этого на собственном опыте познала недееспособность провозглашавшейся демократии.

Что касается аристократии, то она приняла фашизм с распростертыми объятиями, и не потому, что ее увлекли идеи дуче, а потому, что она сразу же оценила глубоко консервативный характер этой диктатуры, которая, как она надеялась, не только вернет ей спокойствие старых добрых времен (понимая под этим сохранение своих привилегий), но главным образом установит жесткий полицейский режим, который позволит аристократии освободиться от союза с мафией, ставшего для нее уже тягостным.

От внимания мафии не ускользнули немедленные последствия нового положения вещей, особенно те, что касались ее непосредственно, — а именно постепенное учреждение сильного полицейского государства, с которым рано пли поздно «почтенное общество» вступило бы в конфликт в основном по мотивам престижа, и главное — постепенная отмена выборов, которая должна была лишить мафию самого эффективного ее орудия — контроля за политическими деятелями. Подобная дилемма, казалось, и не допускала вначале иного полюбовного решения, как сотрудничество с новым режимом и взаимное проникновение.

вернуться

33

Сальма —мера площади, веса и объема. — Прим. ред.

вернуться

34

С. Mori, Con la Mafia ai ferri corti. Edizione Mondadori, Verona, 1932, p. 354-355.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: