Какое-то время Сторм обдумывала его слова, а потом заговорила:

— Даже если и нет, то взбесилась в первые же часы жизни. И с тех пор гнев рос, как и любопытство.

— Все потому, что вас бросила мать?

— Копай глубже, — резко сказала она. — Все потому, что мое появление на свет было неожиданным. Я была нежелательным «довеском» к паре долгожданных близнецов. Именно из-за меня мать сбежала куда глаза глядят.

— Ты не можешь знать этого наверняка, — проговорил Эйден, и Сторм оценила его попытку успокоить ее, но ей очень не нравилось, какой оборот принимает их разговор.

— Не думаю, что у Хармони с Дестини есть нужные экстрасенсорные способности, чтобы пользоваться телекинетической энергией. Концентрированный гнев должен относиться к настоящему времени, чтобы можно было двигать предметы здесь и сейчас. Мой дар — видеть и слышать то, что есть сейчас. У сестер же способности касаются прошлого и будущего.

Эйден встал с места и взял бутылку воды.

— То, что ты обратила внимание на отсутствие машин, конечно, похвально. Но все равно раздражает, что ты «рулила» с пассажирского сиденья.

Он уселся обратно в кресло водителя.

— Так прекращай меня бесить, в конце концов. — Расстегнув ремень безопасности, Сторм поднялась на ноги и глянула на него сверху вниз. — Пошел вон.

— Из собственного дома?!

— С водительского места. — Новый поток энергии уже формировался внутри нее, но Сторм не хотела силой вытаскивать Эйдена из-за руля, если, конечно, в этом не будет необходимости. — Я сяду за руль, и мы вернемся к цели нашей поездки.

— Я могу сдать тебя полиции за угон.

— И в глазах всего честного народа большой крутой байкер будет настоящим храбрецом, а?

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему мы должны продолжать это путешествие, — сказал Эйден с вызовом.

Это значило, что абсолютно никакие ее слова не заставят передумать эту занозу в заднице.

От борьбы с очередной вспышкой ярости Сторм затрясло. Она принялась ходить туда-сюда, чтобы взять себя в руки.

— Я слышу, как плачут дети, понимаешь? Постоянно слышу. Но никто мне не верит. Ты и это путешествие — мой последний шанс доказать всем, что я не верблюд. Хармони удалось выполнить возложенную на нее магическую миссию. Неужели так сложно понять, что я отчаянно пытаюсь выполнить свою? Как бы тебе понравилось, если бы… кто-то пытался помешать тебе заниматься любимым делом?

По взгляду Эйдена Сторм ничего не могла понять, но надеялась, что дала ему пищу для размышлений. Он почесал затылок.

— Если я и поеду с тобой, то исключительно для того, чтобы доказать, что ты ошибаешься.

— Ценю твою честность и принимаю твое мнение, потому что я не ошибаюсь. Где-то там нас ждет ребенок, и он — твой.

— Теперь тебе надо прекратить меня бесить, — строго сказал Эйден.

— Я просто рассказываю, во что верю. Когда я на правильном пути, детский крик громче, четче, требовательнее, а запах детской присыпки сильнее. Когда я отклоняюсь от курса, плач затихает, превращается в едва слышное хныканье, а запах и вовсе исчезает. Но возвращаясь назад, я снова слышу громкий крик и отчетливо чувствую запах. Так Богиня ведет меня. Найти этого ребенка — моя духовная миссия. Благодаря магическим и экстрасенсорным талантам, которыми меня наделила вселенная, я несу перед ней ответственность и смогу справиться с задачей, тем более, зная, что ребенок так или иначе имеет к тебе отношение.

— Зачем ребенку, который как-то связан со мной, полагаться на твои сумасшедшие трюки? Для записи: я не верю, что этот ребенок вообще существует.

— Даже не знаю, — смущенно пожала плечами Сторм. — Может, из-за того, что… я привязана к тебе… в некотором роде.

— До чертиков хочу, чтобы так и было. То есть я имею в виду, чтобы ты была привязана ко мне так, как сегодня утром. Эй, а ты можешь пользоваться телекинезом во время секса?

Бровь Сторм изогнулась.

— Ты серьезно хочешь, чтобы мы занимались сексом, когда я психую?

Эйден побледнел.

— Так ты дашь мне сесть за руль, или как? — спросила она и многозначительно посмотрела туда, где за одеждой прятался «большой чувак».

Эйден убрал с руля руки.

— После того как уберем разбитые тарелки, не вопрос — сядешь за руль, а я составлю список того, что нужно купить. Но запомни: я еду с тобой, только чтобы доказать, что ты ошибаешься.

— Ага-ага. — Изо всех сил Сторм старалась скрыть самодовольную триумфальную улыбку.

Когда осколки были собраны в мусорную корзину, Эйден сказал:

— Сейчас вернусь, — и вышел на улицу, чтобы опустошить корзину на стоянке. — Надо купить новые тарелки, — заявил он, вернувшись в автобус.

— Из пластика, — пробурчала Сторм, застегивая ремень безопасности.

— Я не глухой. — Он уселся на пассажирское сидение с Колдуном на коленях, пристегнулся и достал из бардачка ручку и лист бумаги для списка. — Помыть автобус в автолагере, — начал он, пытаясь выдрать из кожи когти котенка. — Кошачий корм и другие кошачьи причиндалы. Что еще?

— Торговый центр. Мне нужно нижнее белье, а еще одежда и кое-что для магии, а тебе нужны новые тарелки.

— Нижнее белье? — заметно приободрился Эйден. — Вроде «Секрета Виктории»[32]?

Сторм показалось, что она ослышалась, но ей определенно понравилось, как заблестели его глаза.

— Меняю «Секрет Виктории» на пластиковые тарелки.

— Вот теперь я счастлив. Правда, сегодня меня уже разок осчастливили.

— Дважды, — поправила Сторм.

Он ухмыльнулся.

— Мы же вместе будем ходить по магазинам?

— Вместе, — ответила она, повернувшись к нему. — Но в «Секрет Виктории» я пойду одна.

— Жадина, — помрачнел Эйден.

В огромном торговом центре они оказались уже через час.

— Кот накормлен, — начал Эйден, — мы сыты, днище, колеса и рисунок отмыты от слоновьего дерьма.

— Разбитые тарелки — в мусорном баке, — добавила Сторм.

— Должен признаться, Сторм, когда я думаю, во что впутался, то чувствую себя так, будто это меня швырнули в мусорный бак.

— Чепуха, — возразила она. — Сегодня ты балдел на ярмарке. Тебя распирало от гордости. Так что остынь. День замечательный. Я обзавелась новенькими оранжевыми сланцами, оранжевой футболкой с надписью «Ща обматерю!» и прикольной черной юбчонкой, которая сидит на мне идеально. Неужели тебе не нравятся домашние распродажи[33]?

— Мне нравится знать, что под всем этим на тебе нет нижнего белья.

— Тсс, извращенец.

— Я дохну от голода. От сексуального голода.

— Могу представить. И долго ты голодал? Не считая… м-м… одиночных полетов?

Эйден провел ладонью по лицу, и Сторм показалось, что он пытается скрыть улыбку.

— Давай не будем об этом.

— Назови мне период времени, и я отстану. Месяц? Год? Десять лет?

— Больше года.

— Раздери тебя дракон! Ты что, кому-то проспорил?

— Ты сказала, что отстанешь.

— Но ты прожил без секса больше года!

— Погромче, — процедил он. — Кажется, в Гуаме[34] тебя не расслышали.

Сторм остановилась у магазина одежды.

— Класс! Магазинчик для всех-всех-всех. Вернусь в готский вид.

— Мне нравится, когда ты цветная.

— А мне нравится, когда ты прикован к кровати.

Они сверлили друг друга взглядами, пока не поняли — у них ничья. Не могла Сторм всерьез думать, что он пойдет за ней в магазин, в витрине которого торчит манекен в образе идеальной до боли невесты.

Две минуты спустя она вышла из магазина:

— Что не так? — спросил Эйден.

— Все, что мне нужно, можно найти в обычном магазине за полцены. Кроме того, один вид примерочных напомнил мне, что сначала надо купить нижнее белье.

Внезапно Сторм остановилась и схватила его за руку.

— Стой! Я слышу детский плач… прямо здесь! — Осмотревшись, она сосредоточила взгляд на чем-то далеком и через секунду, как заправский спринтер, уже мчалась по торговому центру с воплем: — А ну стоять!!!