Другие виды хлебов я тоже использовала по-разному. В закусочной мы всё ещё подавали традиционный французский тост, тонконарезанный белый хлеб, но в меню я добавила ещё пудинг из бриоши. Поджаренные в молоке с яйцом кусочки бриоши с ванильным заварным кремом, затем запеченные с изюмом и плодами ореха-пекани внутри, а сверху посыпанные сахарной пудрой и специями. Их очень быстро разбирали с тех пор, как я добавила их в меню.

Моё восхищение хлебом было сравнимо с восхищением скульптора нетронутым куском мрамора. Просто кусок породы, что же ещё. Но вот едва его коснутся руки мастера… Я снова нежно погладила тёмный ржаной хлеб.

— Наверное, следует оставить тебя с ним наедине, — предложил Лео у меня за спиной. Вздрогнув, я обернулась и увидела его у распашной двери, ведущей в обеденный зал.

Я застенчиво улыбнулась, не могла идентифицировать чувства, переполнявшие меня, тем более пытаться их объяснить. После того, что произошло вчера ночью, я была немного не уверена, как вести себя в этой новой фазе наших… что бы это ни было. Моя нога на эту территорию никогда не ступала. Будет ли для меня это необычно, странно? Сразу ли всё перейдёт от классно и весело к теперь-мы-пара-а-пары-ведут-себя-так-и-так-и-чёрт-возми-подождите-ка-мы-пара…

Поцелуй вывел меня из едва зародившейся паники. Просто лёгкое касание губ, но такое тёплое и сладкое, что все мучающие меня мысли просто вылетели из головы, и мне захотелось ещё поцелуев. И ещё.

Руки Лео украдкой пробрались к моей пояснице, он притянул меня к себе, крошечными поцелуями его губы танцем продвинулись к шее.

— Привет, — промурлыкал он, обращаясь напрямую к моему сердцебиению, бьющемуся напротив его губ. Я глубоко вдохнула, наслаждалась его ароматом. Зелёной травы и солёной кожи. Его борода щекотала мою ключицу. Я осознала, что ощущать эту бороду на себе, жёсткую, отросшую, было теперь таким привычным делом.

— Там целая гора бекона сейчас покроется инеем. Ты же знаешь, что мистер Бичум ненавидит холодный бекон. Хватит обслуживать этого клиента, любительница поцелуев, верни свои булочки к работе. — Максин шлёпнула меня по попе полотенцем, проходя мимо с кривой улыбкой на лице.

Неужели заметили, что меня целовали. Уже через минуту это станет главной темой разговоров за стойкой с приправами, а через час — главной темой сплетен в городе.

Вот как.

Вот как?

Да, именно так.

Новый мировой порядок.

Я рискнула украсть ещё один поцелуй, а потом с улыбкой спросила:

— Как дела?

— Мы приехали пообедать, — ответил он, в его глазах плясали озорные огоньки.

Поня-ятно. На меня будто вылили ведро холодной воды. Лео уже и так бы мы. И всегда будет мы. А для человека, у которого были конкретные проблемы в том, что касалось «мы», для меня, это будет трудновато.

Я храбро улыбнулась, ведь я отважилась, решилась на это вот всё, посмотрим, что у нас получится. Я же пообещала Лео, что попытаюсь.

Толкнув распашную дверь, я оказалась в суете обеденного зала, тут же взглядом нашла Полли, они сидела в конце стойки. Я глубоко вдохнула и хозяйской походкой — на самом деле мама внесла меня в завещание, поэтому походкой будущей хозяйки — подошла к Полли, внешне казалось, не испытывая страха.

— Полли, приветик. Как дела, пока не родила? — поинтересовалась я. Блин, я реально у неё такое спросила? Казалось, слова повисли в воздухе, обрамились в облачко, как в комиксе. Комикс назывался «Что ни в коем случае нельзя говорить ребёнку».

Я обернулась через плечо, посмотреть, слышал ли Лео мои слова. Он смотрел в потолок и качал головой.

Полли растерялась.

— Кто кого родил?

Я изобразила рукой неопределённый жест.

— Кто-нибудь на вашей ферме, я имею в виду, животных. — Мои щёки чуть не треснули от натяжения из-за вынужденной улыбки.

— Вроде нет.

— А. Хорошо. Понятно. Что я могу вам предложить?

— Умираю с голоду, — объявила Полли, чинно восседая на барном стуле.

— Вы пришли в самое подходящее место для его удаления. Я только-только собиралась приготовить сэндвич с расплавленным сыром. Вы любите расплавленный сыр?

— Я не люблю расплавленный сыр, — ответила Полли. Я уже стала в уме перебирать, что бы еще предложить маленькой гостье, как она перегнулась через стойку и предельно серьёзно заявила. — Я его обожаю.

— Превосходно, — невозмутимо ответила я.

— Эй, Рокс. Она любит расплавленный сыр вельвета…

— Цыц! — оборвала я, от чего Полли захихикала. — Вы хотите обычный расплавленный сыр или же от Рокси по-особенному?

— От Рокси по-особенному! — вскрикнула Полли. А затем поняла, что вышла из роли, и непринужденно добавила:

— От Рокси по-особенному.

— Ваш заказ будет готов с минуты на минуту, — ответила я и снова шикнула на Лео, который уселся рядом с Полли.

— А у меня спросишь, хочу ли я Рокси по-особенному? — спросил Лео как раз, когда Максин показалась из-за угла с мокрым полотенцем в руках.

— Ещё разок? — спросила она, подмигнув и шлепнув его полотенцем.

У Лео отвалилась нижняя челюсть, через какое-то время она (челюсть) вернулась на место, ведь Полли удивленно и внимательно смотрела на отца.

— Пап, что она имела в виду? — Я услышала вопрос Полли, когда возвращалась на кухню, смеясь себе под нос. Став лицом к духовке, я отвоевала себе уголок уединения вечно зудящего Карла и принялась за работу.

Десять минут спустя на тарелке оказались три сэндвича с расплавленным сыром с пылу с жару, я вынесла их в общий зал.

— Ого, — выдохнула Полли, когда я поставила перед ней сэндвич.

— Ого, — выдохнул Лео, когда увидел сэндвич для Полли. — Ух ты, Рокси, он прекрасен, но…

— Он выглядит как-то необычно. — Взгляд Полли метался от меня к сэндвичу и обратно.

— Нет, мадам, — ответила я через стойку. Я откусила свой сэндвич, расплавленный сыр был тягуч.

Сыр фонтина, моцарелла и английский чеддер, а наверху тонко нарезанное яблоко сорта Бабушка Смит, и листик шалфея. А хлеб, спросите вы. Тоненькие кусочки хлеба с тмином, с обеих сторон смазанные маслом, и почерневшие от запекания. Я откусила огромный кусок и закатила глаза от удовольствия, оно было истинным.

— А что это сбоку торчит? — спросила Полли.

— Яблоко.

— В расплавленном сыре?

— Ага, — кивнула я с полным ртом.

— Папа всегда говорит, что нельзя болтать с полным ртом еды.

Я отреагировала незамедлительно.

— А моя мама всегда говорит, ешь то, что стоит перед тобой на столе без лишних вопросов.

Полли несколько секунд обдумывала сказанное, мельком взглянула на своего отца.

— Мой папа тоже так говорит, — наконец согласилась она и взяла в руки сэндвич. Понюхала его, сморщилась и нерешительно откусила.

Я заметила, что Лео затаил дыхание. А заметила я это, потому как сама затаила дыхание. Лицо Полли озарила огромная улыбка, её челка взметнулась вверх, потому что мы с Лео выдохнули в унисон.

Я не стала ни на чём зацикливаться и обращать внимание, вместо этого просто взяла в руки мой треугольник сэндвича, «чокнулась» им с Лео, и мы втроем пообедали. Каждый раз, когда мы с ним встречались взглядами, глаза Лео сияли. Пока мы ели, я узнала, что любимый цвет Полли — голубой, и когда она вырастет, хочет стать тренером лошадей или меатологистом (тётенькой, которая рассказывает о погоде на телевидении) и что теперь её любимый сэндвич — это от Рокси по-особенному. Он «намного более серьёзный», чем те, что готовит папочка. Папа больше всего любит сырные палочки, а она любит сыр в баллончике.

О господи, этот ребёнок так легко вызывал у меня умиление. Когда от наших сэндвичей остались только крошки, Максин предложила Полли выбрать несколько следующих песен в музыкальном автомате. И вот мы с Лео остались вдвоем.

— Всё прошло совсем неплохо, — сказал он, перегнулся через стойку и украл солёный огурчик из моей тарелки.

— Ага. Я спец по сэндвичам с расплавленным сыром.

— Я не только о сыре говорил…

— Ой, знаю я, о чем ты, — перебила я с улыбкой на губах, только уже по другой причине. — Вы чисто случайно оказались в городе, и совсем неожиданно набрели на закусочную.

Он одарил меня медленно появляющейся ухмылкой.

— Ну, нам же нужно как-то питаться.

Я закатила глаза и кивнула. Конечно, им нужно питаться.

— Ты пойдёшь к Чеду и Логану на вечеринку по поводу новоселья в воскресенье? — спросил Лео, меняя тему для разговора.

— Конечно. — Я стала выбрасывать остатки еды с тарелок, наклонившись под стойку.

Лео немного ко мне придвинулся.

— Хочешь, пойдем вместе?

Я резко вынырнула из-под стойки.

— Ничего себе! Обедали вместе с его дочерью, приглашает меня на вечеринку… Посмотрите-ка, кое-кто официально объявляет о наших отношениях. — Я взмахнула волосами, перекинув их через плечо, чтобы немного смягчить сказанное. Тем не менее, слово не воробей, вылетит не поймаешь.

— Да, чёрт возьми, появление вместе на вечеринке будет официальным объявлением, — ответил Лео и попытался тоже взмахнуть волосами и перекинуть их через плечо. Он играл в мою же игру. — Рокси, я всего лишь приглашаю тебя на вечеринку. Это не предложение быть вместе, пока смерть не разлучит нас.

Вы когда-нибудь находились в комнате, где царит рассеянный шум? Там вы можете насладиться личной беседой, не боясь, что вас услышат, из-за нескончаемой фоновой болтовни. Но вот вдруг — в самой пикантной части разговора — весь фоновый шум затих, и все услышали то, что было сказано лично вам.

Теперь представьте, что вы находитесь в закусочной маленького городка, и вдруг музыкальный автомат затих при смене мелодии как раз в тот момент, когда Лео Максвелл, самый завидный жених города, говорит «пока смерть не разлучит нас» Рокси Каллахан, сбежавшей дочери и наименее завидной невесте города.

У Максин с её сообщницами сегодня выдался самый лучший день для сплетен у стойки с приправами. Самый лучший.

Глава 20

Та неделя была все более и более чудной. Работы в закусочной для меня было выше крыши, а после закрытия я ещё пекла торты по заказам, которые потекли рекой. Я стала понимать, что даже при наличии пекарен, семейных лавочек и помешательстве на продуктах выращенных на местности, люди, живущие здесь, приходят в восторг и страстно желают торты, которыми их баловали бабушки. Очень часто с ног до головы я была перепачкана шоколадным бисквитом, источала запах бурбона для пропитки и практически на постоянной основе ложилась спать с кокосовой стружкой в волосах.