– О! Отлично! – обрадовался Имс. – И что он сказал?

– Он сказал следующее, – голосом хорошо воспитанного сталактита ответил Артур. – Цитирую: «Передайте ему, что я по нему соскучился и что диваны укомплектованы подушками, бар – выпивкой, а джакузи – девицами». Конец цитаты.

Артур задрал подбородок и посмотрел куда-то на макушку Имса. Макушке стало прохладно.

– Чудно! – объявил Имс. – Я перезвоню ему сам.

Тут двери лифта разъехались в стороны, Имс шагнул в хромированное нутро и сказал уже оттуда:

– В субботу я вернусь, а в воскресенье в восемь жду тебя у себя. Михаила отпусти, поедем вдвоем, на тебе.

Двери захлопнулись.

Настроение неожиданно пришло в норму и останавливаться не собиралось, уверенно направляясь к отметке «хорошо» и далее без остановок.

***

Деловой вояж в Волгоград и Ростов-на-Дону прошел с южным корпоративным размахом, c песнями и плясками. В Ростове нового и загадочного генерального менеджера повели в лучший в городе ресторан, где ознакомили со всем великолепием русской кухни, а заодно с цыганами и их танцевально-песенным репертуаром.

С похмельем после русской водки Имс знакомился в одиночестве утром следующего дня. Солнце радостно лупило в незадернутые шторы, в распахнутую форточку было слышно, как неподалеку, вжикая метлами, орут дворники, будильник в телефоне надрывался изо всех сил.

Выезд из гостиницы, дорога в аэропорт и перелет прошли мимо сознания Имса. Во время полета Имсу казалось, что самолет превратился в центрифугу, а после приземления стало ясно, что гул двигателей теперь навсегда поселился в его голове. Тело хотело пить, лежать, тишины и темноты. Измученный русским гостеприимством британец с облегчением и радостью почти упал на руки водителю Мише. В родной машине Имс прижался виском к холодному стеклу и блаженно закрыл глаза, не замечая встревоженных взглядов Михаила.

Никак нельзя сказать, что Имс никогда не напивался и не страдал похмельем. Университетский период в его жизни прошел весьма бодро, разнообразно и со всеми положенными эффектами. Но уже давно Имс не испытывал такого желания упиться в хлам, как во время этой поездки. Каждый мужчина время от времени ощущает потребность в алкогольном забытьи, а нервозная бестолковость последних дней возвела эту потребность в Имсе до статуса неизбежности.

Ну что ж, попытка удалась ему с блеском – Имс избавился от неуместных мыслей о своем новом ассистенте на целых пять дней.

Миша заботливо довел шефа до квартиры, втащил в коридор щегольской чемодан на колесиках, сочувственно поглядел, с каким мученическим лицом начальство проследовало на кухню и заглотило там одним махом почти литр воды. Миша бы предложил водочки, но не решился: кто знает этих иностранцев, вдруг у них организм какой-нибудь не такой? Мелькнула мысль позвонить директорскому помощнику, но тут шеф выполз из кухни в коридор с новой бутылкой, махнул рукой:

– Свободен до понедельника! – и приложил мгновенно запотевшее стекло ко лбу.

Миша решил, что шеф справится сам, вроде не маленький.

***

В спальне было все, что мог пожелать Имс в такой тягостный момент: прохлада, хрусткие простыни, полумрак и одиночество.

Так ему показалось вначале, но одиночество тут же разразилось оглушительным воплем, стоило Имсу свалиться ничком на кровать. Из-под руки метнулась черная тень, запрыгнула и повисла на шторе, возмущенно тараща глазищи и прижав уши к черепу.

Шторы покачивались, висящий на них в позе звезды кот напоминал летучую мышь-переростка. Имс, не вставая, стряхнул с себя всю одежду прямо к изножью постели, пристроил бутылку рядом с собой, чтобы потом не совершать лишних усилий и наконец-то закрыл глаза. К счастью, больше ничего не кружилось и не вертелось слева направо, и наоборот, в ушах не гудело набатом, никто не орал, а на то, что подумает кот, было исключительно наплевать.

Темнота тут же подобралась к векам, надавила на виски и накрыла мягким.

Сон продолжился с того места, на котором оборвался прошлый раз. Карты были все те же, и между лопатками свербело так же. Имс уже собрался было повернуться и выяснить, кто это там так настойчиво пытается просмотреть дырку в его спине, но вдруг справа что-то громко хлопнуло, завизжали женские голоса, и остро и горько завоняло дымом с химическим привкусом. Имс шлепнул карты на сукно, и в это время ему на плечо опустилась рука, потянула, и знакомый голос сказал в ухо:

– Давай за мной, скорее! – а рука все тянула за пиджак, крепко ухватив ткань пальцами.

В зале началась суматоха, надрывно вопили, кто-то кому-то орал бессвязные угрозы, люди метались туда и сюда, и почему-то сразу погасла половина ламп.

Имс несся за спиной, обтянутой кожаной коричневой курткой, точно зная, что это Артур, и удивляясь, почему это ему не кажется удивительным. Однако бежал след в след, уворачиваясь от чужих рук и плеч, резво перемахивая через попадающиеся под ноги стулья.

Они выскочили в узкий коридор, свернули направо и потом налево, скатились вниз по лестнице. Имс уже запутался; похоже, что знакомое казино, как это бывает во снах, уже превратилось в какое-то другое место. Артур же летел галопом, будто точно знал, куда надо бежать. Перед ними оказалась еще одна лестница, надо было решать, куда дальше – вверх или вниз. Окон в коридоре не было, определиться, где свобода, не получалось. К тому же Имс шкурой чуял, что погоня все ближе и ближе.

– Вниз!

– Вверх! – выкрикнули они одновременно, задыхаясь от бега.

Артур сунул руку за спину и вытащил из-за пояса пистолет, Имс, отшатнувшись, не разглядел, какой.

– Вверх! – повторил Артур убежденно и ткнул пистолетом в потолок. – И пошевеливай своей красивой задницей!

И рванул по лестнице, ничуть не сомневаясь, что Имс последует за ним.

Бежать и изумляться одновременно было сложно, навстречу постоянно попадался какой-то хлам, старые ведра, доски, металлические прутья. Они все продолжали свой бег с препятствиями, когда внезапно Имс оступился, споткнувшись об очередное ведро, полетел вперед носом, и тут на лицо ему спланировала какая-то черная тряпка.

***

Мерлин опять сидел у него на груди и смотрел пристально.

Имс еще несколько минут дышал прерывисто, внутренне все еще удирая от погони, но сердце постепенно сбавляло обороты, опускаясь из горла обратно на свое место.

Часы показывали восемь с минутами. Имс мотнул головой, сел, прибрал кота в руки. Тот не вырывался, свернулся клубком и замер.

Имс откинулся на подушку, размышляя. Чувствовал он себя на удивление хорошо, выспавшимся, но мрачным. Какого черта, подумал он, еще и в снах будет сниться!

Да, Артур был хорош, очень хорош, это Имс был готов признать прямо сейчас и даже публично, если потребуется.

Но и до этого у него были отличные ассистенты, просто потому, что другие у Имса не задерживались – он любил, чтобы все, что касалось его работы, было самым лучшим. Эта планка, однажды поднявшись на определенную высоту, больше никогда уже не падала, только поднималась выше и выше.

И да, Артур был исключительно хорош собой, как раз в имсовом вкусе, с эффектной внешностью, умный и с элегантным чувством юмора, все в нем было так, как надо, чтобы Имс заинтересовался, чтобы в нем взыграл охотничий азарт. Но ведь и все его предыдущие любовники и любовницы были той же породы, к некоторым из них Имс даже сейчас испытывал теплую привязанность.

Но не зависимость же, блядь, не зависимость, да еще практически на пустом месте! Тогда как последнее время он думал об этом мальчишке постоянно, вот уже и в снах не мог остановиться! Это раздражало. Имс снял с колен кота, встал и пошел в душ, продолжая внутренний диалог.

Он злился на себя самого за то, что его вдруг так неожиданно сильно накрыло, за то, что упустил момент, когда надо было себя одернуть, притормозить. Все-таки это абсолютно чужая страна, где под легким глянцевым слоем европейского макияжа часто и неожиданно проглядывает совсем другое лицо, скуластое, необычное, неулыбчивое. С загадочным взглядом темных глаз, с непонятным выражением, не поддающимся банальному англо-саксонскому анализу. Здесь не принято заводить романы с мужчинами, да и в корпорации, на минуточку, не погладят по голове за интрижку с собственным ассистентом, если уж на то пошло!