Очнулся он на диване – лежал головой на коленях Имса, уже застегнутого, без сигареты и без телефонной трубки. Имс смотрел на него с каким-то веселым изумлением.

– Да я просто вытянул счастливый билет, Арти, – сказал он. – Никогда не видел, чтобы так реагировали. Ты же отключился, ты в курсе? Ты кончил и отключился – а я даже ничего не сделал еще!

Артур поморщился – все он понял, стало неловко, да и в штанах было мокро, противно.

– В ванну иди, – приказал Имс. – А потом в спальню поднимайся. Трахнуть еще хочу тебя пару раз, а завтра вставать рано, у нас много дел.

– У нас? – удивленно приподнял брови Артур.

– Да, пойдешь со мной, кое в чем поможешь. Не будешь же ты целыми днями дома сидеть, как курица крашеная?

В ванной Артур долго не засиделся – ополоснулся наскоро и быстро добрался до спальни, сам полез к Имсу, забыв стыд, целовал его и кусал везде, куда мог дотянуться, несмотря на подколки и смешки, несмотря на то, что иногда больше мешал, чем помогал, в результате довел его до такого состояния, что потом верещал под ним, как какая-нибудь глупенькая молодая свинка. При этом Имс, хотя и трахал его со спины, взял за шею и повернул лицо так, чтобы видеть все его гримасы – Артур жмурил глаза, но все равно чувствовал этот взгляд, слишком пристальный, слишком жадный, маньячный какой-то. Такой, что даже жутковато становилось, до чего может любопытство подобное дойти, но и жгло поэтому в низу живота еще сильнее. Кончал в этот раз Артур, кажется, каждой клеткой своего тела, всем сразу – и задницей, и членом, и мошонкой, и животом, и всеми своими конечностями, не мог отделить оргазмы, определить их, не до классификации было, орал так, что собственный голос не узнал, даже слезы потекли, и потом еще долго его дергало и скручивало, даже после того, как Имс оставил его и ушел в ванную, а Артур лежал, не в силах выпрямиться, не в силах пошевелиться, вздрагивал, как безвольный пудинг, все еще корчась от отголосков удовольствия.

С Имсом он вообще не чувствовал себя отдельным человеком, даже отдельным существом, ему казалось – он сразу меняется, как только прикасается к нему, становится его придатком, сходящим с ума от радости при воссоединении. Возможно, мерзким, жадным до греха придатком, но безумно счастливым.

Просто я оказался похотливой тварью, успокаивал себя Артур, распластавшись на сбитых простынях, как растекшаяся амеба. Это же лучше, чем быть вынужденным против воли ублажать своего содержателя, ведь явно лучше.

Но от этого было не лучше. Нисколько. От этого было гораздо, гораздо хуже. Просто космически погано.

Глава 5

Мальчишка дрых без задних ног, никак не просыпался. Имс сначала несколько раз повторил его имя, каждый раз все громче, но сообразив, что результата никакого нет, наконец просто крепко тряхнул его за плечо. Артур подскочил на месте, еще, кажется, даже не раскрыв глаз, сел, захлопал ресницами и уставился на Имса так, словно никак не мог поверить собственным глазам. После чего покрутил головой, оглядывая спальню, и на лице его появилось неописуемое выражение глубочайшего изумления.

– Подъем, – сказал Имс. – Давай-давай, дорогуша, приходи в себя.

– Что такое? – спросил Артур хриплым спросонья голосом.

– Вставай, говорю, – Имс безжалостно сдернул с него одеяло и отбросил подальше, к окну. – Ты мне нужен сегодня, так что бегом в душ и одеваться.

Артур продолжал неподвижно сидеть на кровати, смотрел очумелыми глазами и вдруг, вмиг покраснев, как маков цвет, судорожно попытался прикрыться руками, будто не он вчера тут же, в этой самой кровати, выл и вертелся под Имсом, выпрашивая еще и еще, сильнее и сильнее, а потом, кончая, трясся так, словно с ним эпилептический припадок приключился.

– Не трепыхайся, Артур, – хмыкнул Имс, – твой утренний стояк мою психику вряд ли травмирует. Но у меня сейчас дел по горло, так что давай, подрочи в душе быстренько и одевайся. Пойдешь сейчас со мной.

Артур открыл было рот, видимо, хотел засыпать Имса вопросами, но Имс, не обращая больше на него внимания, повернулся и вышел из спальни. Тратить время на разговоры он не собирался, а все, что Артуру следовало знать, можно было рассказать и по дороге. На кухонной стойке Имса ждала первая чашка кофе, и на данный момент она была гораздо привлекательнее голого мальчишки в душе, который так и так никуда не денется. У Имса были свои жестко соблюдаемые традиции, одной из которых была тихая утренняя четверть часа с кофе и спортивным разделом «Нью-Йорк Таймс», и нарушать устоявшийся ритуал Имсу даже в голову бы не пришло.

Имс как раз дочитывал последнюю колонку, когда в комнате появился Артур – в темных джинсах и черной водолазке, с тщательно расчесанными на косой пробор волосами, все еще влажными после душа. Имс толкнул к нему вторую чашку.

– У тебя пять минут.

Артур послушно уселся напротив, обхватил чашку руками и принялся исподтишка разглядывать Имса. Имс прекрасно все видел периферийным зрением: и любопытство, которое Артур едва сдерживал, и нервозность, спрятать которую тоже не получалось. Правда, стоило признать, что Артур старался – на барном стуле он не ерзал и молчал (несмотря на то, что на языке точно вертелась уйма вопросов), что Имсу особенно пришлось по душе. Он сделал пару глотков, поморщился, потянулся к сахару, передумал и снова отпил свой кофе. На этом отпущенные Артуру на завтрак пять минут истекли.

– Пошли, – приказал Имс и отправился в прихожую.

Артур немедленно последовал за ним, толкал Имса локтем, ввинчиваясь в маленькую замшевую курточку бутылочного цвета, которую отрыл накануне в том ворохе барахла, что ему выдал Имс. Он сопел в тесноте, распространяя вокруг себя сильный чистый запах молодого тела, слегка задрапированный одним из Имсовых одеколонов, и контраст между его собственным ароматом и совершенно неподходящим парфюмом вдруг кольнул Имса неожиданно острым приступом желания, так что он даже мимолетно пожалел, что не вставил мальчишке по-быстрому с утра – вместо того чтобы цедить кофе. Удивившись самому себе, Имс вышел в общий холл к лифту, не оборачиваясь. Артур шел за ним чуть ли не шаг в шаг и встал рядом, плечом к плечу, бросая на Имса косые взгляды.

На улице Артур дернулся было направо, к метро, но Имс двинулся по тротуару в противоположном направлении, не спеша, прогулочным шагом, подошел к краю и махнул рукой проезжающему мимо такси.

Желтая колымага, в лучших традициях такси Большого яблока, ринулась к обочине, как коршун к выводку мышей. Имс открыл дверцу, запихнул внутрь Артура и забрался следом, назвав водителю адрес в Бруклине.

Когда машина влилась обратно в поток, Артур прилип к окну, разглядывая улицу и здания так, как будто видел все это первый раз в жизни. Водитель врубил радио, а Имс, подумав, вытянул руку и положил ее Артуру между ног. Артур моментально позабыл любоваться окрестностями и повернулся к Имсу с шокированным и обалдевшим выражением на лице, но опять смолчал, молодец, и руку стряхивать не решился, хотя Имс четко уловил этот его первый порыв.

Имса как будто какой-то черт под руку толкал. Со вчерашнего вечера, когда до него дошло, что никакой Артур не хастлер, да и, по-видимому, вообще неумелый и неопытный молоденький мальчик, внутри у Имса проснулся провокатор, который не давал ему покоя. Не то чтобы Имсу было свойственно такое поведение, хотя ложной моралью он себя точно никогда не обременял, однако и откровенно развратником тоже не был. Но Артур вызывал у Имса необъяснимое желание подначивать его самым непотребным образом, и осознание того факта, что Артуру некуда податься, вообще некуда от Имса деться, доводило это желание до такой стадии, что Имсу было уже плевать на все, кроме этого нестерпимого зуда.