Имс купил Артуру пластинку, которую тот пылко прижимал к груди, блестя глазами, соглашался насчет бесчувственности и накинул таксисту лишнюю пятерку, когда тот со смешком пробормотал что-то насчет «этой молодежи».

Теперь Артур орал в кухне про невозможность словить кайф и удовлетвориться. Имс прошел внутрь, полюбовался на то, как Артур крутит задницей, закурил сигарету и спросил:

– Мне тебя прямо сейчас трахнуть или потерпишь, пока поедим?

Артур обернулся и, весело размахивая ножом для разделки мяса, пропел:

– …can't get no, I can't get no, I can't get no satisfaction! – многозначительно подвигал бровями и стал подбираться к Имсу.

Имс покачал головой, отобрал у разбушевавшегося меломана нож, а затем позволил Артуру повиснуть у себя на шее, следя, чтобы тот не обжегся о сигарету.

– Ты только оцени, как она начинается!.. – мечтательно проговорил Артур. – Ты только оцени, какой там гитарный гриф, и какое вступление акустически , еще до того, как начинается вокал… Ы-ы, Имс, это же вынос мозга, ты не понимаешь, это же такое… такое!.. Живой, молодой! А-а! А какой у него голос, голос-то у него какой! Господи, что он только вытворяет этим своим ртом!..

– Кхм… – намекнул Имс и уточнил, ухмыляясь, – то есть ты рад и благодарен, что я сводил тебя послушать эту чуму.

– Ты такая сволочь, – томно сказал Артур, провожая глазами сигаретный дым.

– Вижу, пупсик, музыка на тебя действует расслабляюще, – заключил Имс, покрепче ухватил Артура за талию и вдруг тоже запел хриплым гортанным голосом: …summertime… and the livin' is easy… fish are jumpin'… and the cotton is high…

Артур замер, и на лице его проступило искреннее восхищение.

– Боже мой, я не знал, что ты умеешь петь! – пораженно сказал он. – Имс, у тебя же отличный баритон!

– Просто я люблю джаз, – сказал скромный Имс. – А ты мало меня знаешь, пупсик.

– Зато я знаю «Порги и Бесс», – Артур самодовольно чмокнул Имса в щеку и проказливо улыбнулся, – старый зануда.

На плите зашипело и плюнуло маслом. Артур всполошился и дернулся обратно.

– Я приму душ, спущусь, и тогда посмотрим, кто тут зануда, – пообещал Имс и вышел. В груди странно и приятно щекоталось, и, кажется, это было счастье, хотя Имс затруднялся с точным определением.

***

Артур вышел из ванной в чем мать родила, поблескивая каплями воды на плечах. Имс положил книгу на живот и устроился на подушках поудобнее.

– Зачем ты нацепил штаны? – с упреком поинтересовался Артур, стащил с кровати покрывало и аккуратно повесил его на спинку кресла.

– Вообще-то я читаю, – объяснил Имс.

– Прямо капитан Очевидность, – непонятно буркнул Артур и подергал Имса за штанину.

Это был даже не намек, а недвусмысленное требование. Имс приподнял задницу, чтобы Артуру было удобнее стягивать с него домашние мягкие брюки, но книжку с живота так и не убрал. Артур пристроил штаны поверх покрывала, а на Имса улегся сам, спихнул книгу прочь, больно уткнул локти Имсу в грудь и пристроил подбородок на сложенные одна на другую ладони. Имс нащупал книгу, не глядя переложил ее на полку рядом с кроватью и посмотрел на Артура, сдерживая улыбку.

– И что ты там читаешь? – спросил Артур, сдувая с глаз высохшие и распушившиеся пряди.

– «Дорогу доблести», – ответил Имс. – Что-то захотелось перечитать после того разговора в ресторане.

– А, – Артур раскинул руки и улегся Имсу на грудь щекой.

Теперь Имс мог видеть только его темную макушку с непокорными вихрами на затылке. Имс тихонько подул, чтобы посмотреть, как завитки упрямо скручиваются обратно.

– Знаешь, – сказал Артур, – все же удивительно, насколько первое впечатление может не совпадать с тем, каким человек является на самом деле… Когда я тебя встретил, ты мне показался ужасным… знаешь, отвратительным таким, жуть…

– Вот спасибо, – оскорбился Имс и даже начал ерзать от возмущения. – Слезай с меня, раз я такой отвратительный.

– Погоди… – задумчиво продолжал Артур. – Меня тогда аж замутило, представляешь… да еще ты ножом мне в бок ткнул!

– Ну извини, – сказал Имс без всякого сожаления.

– Ты понимаешь, что ты меня фактически изнасиловал? – поинтересовался Артур.

– Насколько я помню, пупсик, стояло у тебя так крепко, что никаким изнасилованием там и близко не пахло, – усмехнулся Имс и снова подул на вихры. Потом поднял руку и подергал. Артур фыркнул ему в волосы на груди. – Ну и что дальше?

– Ты мне показался тогда таким вульгарным, пошлым, таким… бандитом с окраины, грубым, опасным животным, – продолжал Артур.

– Что-то мне кажется, что тебя это до усрачки заводило, – сказал Имс с джерсийским акцентом. – Дорогуша?

– Вот-вот, – хмыкнул Артур. – Как ты это так мерзко гнусавишь?

– Да я гений, – поведал ему Имс. – Просто ты запал на мою уникальную харизму.

– А знаешь, да, – неожиданно признался Артур. – Я действительно запал на твою уникальную харизму. Вот объясни мне, как человек, который разбирается в живописи так, как многие профессионалы не разбираются, который читает такие книги, у которого квартира как музей… который такой… такой, как ты! Как это все умещается в одном человеке, я этого не понимаю! Как ты ухитряешься быть высококультурным, интеллигентным, начитанным интеллектуалом, а через каких-то десять минут ты уже бычара с печаткой невъебенного размера на пальце и манерой выражаться так, словно всю жизнь провел в подворотне? Вот как?

– Так что тебя больше всего цепляет-то, Артур? – лениво поинтересовался Имс, играя Артуровыми волосами. – Что я интеллектуал? Или что я бандит? Или что ты никак не можешь меня классифицировать? Подогнать под систему?

– Больше всего меня цепляет то, что, в какой бы ипостаси я тебя не наблюдал, ты всегда остаешься воплощением опасности, – серьезно сказал Артур. – В любой роли. Как океан. Штиль или буря – все едино. Как ни посмотри – по-любому страшно. И завораживающе.

Артур поерзал и проговорил, все так же глядя куда-то в сторону:

– Ты меня завораживаешь, Имс. Ты хоть понимаешь, что я не могу оторвать от тебя взгляд? Меня как магнитом притягивает! Я ловлю себя на том, что постоянно смотрю на твои глаза, как ты хлопаешь своими ресницами рыжими, как у тебя губы шевелятся… Да о твоих губах поэму можно сложить, стопроцентно порнографического содержания!.. Меня от твоего лица ведет, от мимики твоей, от того, как ты движешься, как ходишь, как смотришь, как спишь. Ты просто живешь, а мне кажется, что все твое тело разговаривает с каждой клеткой в моем, с каждым нервом общается как-то телепатически. Боже, я как идиот какой-то, но, господи, я не могу оторваться, это как наркота, раз попробовал – уже не слезешь… Я и не спорю, я запал сразу, с самого первого момента… испугался, одурел от ужаса, но влип по уши и моментально, и даже осознал это тоже довольно скоро. Это какой-то животный фатализм, как роды, как смерть – никакого выбора нет и не будет, все равно случится. У меня от тебя дыхание сбивается, это же ненормально, неестественно – так влюбляться… господи, что же мне делать?..