Если же мы встретим на других планетах более высокие формы организации живой материи, например соответствующие некоторым современным земным формам, то и тогда наши знания о сущности жизни значительно углубятся. Ведь особенностью живой материи является ее постоянное взаимодействие с внешней средой. Сущность эволюции жизни как раз и состоит в постоянном приспособлении организмов ко все изменяющимся внешним условиям.

А так как природные условия даже ближайших к Земле планет — Венеры и Марса — значительно отличаются от земных, то и развитие жизни на этих планетах, если она там возникла, должно было идти иными путями, чем на Земле.

Мы сейчас строим различные предположения о формах жизни на этих планетах, но это только предположения.

Непосредственное знакомство с этими формами и изучение их взаимодействия с внешней средой будет означать такой скачок в развитии биологии, какого еще не знала наша наука за всю историю своего существования. И возможность этого становится близкой благодаря сегодняшней величественной победе советской астронавтики.

Но даже если на других планетах Солнечной системы мы не обнаружим никаких признаков жизни, то и тогда наши представления о ее сущности значительно углубятся. Отсутствие жизни на других планетах заставит нас пересмотреть многие наши представления о живой материи, заставит более углубленно изучать те специфические особенности земных условий, которые только и смогли привести к возникновению жизпи.

Наконец, по мере освоения космического пространства мы можем встретиться с такими формами движения материи, которые не являются биологическими, но чрезвычайно высоки по своей организации. Ведь закон эволюционного развития материи справедлив для всей Вселенной. На каком-то этапе эволюции на физические и химические законы движения материи накладываются другие, более сложные законы. На Земле такими законами были биологические. Но в других, отличных от земных, условиях материя может принять совершенно иные, хотя и не менее совершенные формы.

Мы не знаем, что именно принесет биологии покорение космоса. Бесспорно одно: освоение космического пространства с точки зрения биологии крайне важно. Разумеется, для познания сущности жизни далеко не все еще сделано и на Земле. Буквально каждый день приносит нам новые достижения и открытия. И все же выход человека в космос, независимо от того, будет или не будет там обнаружена жизнь, внесет коренные поправки в наши представления о ее сущности, сотрет многие белые пятна на карте органического мира.

Вот почему мы, биологи, с таким волнением встретили сообщение об успешном полете человека, о полете нашего замечательного современника пилота-космонавта Юрия Гагарина.

♦ НЕБО И ЗЕМЛЯ

Н. ГРИБАЧЕВ, писатель

Человек совершил полет в космос и вернулся.

Наш, советский человек.

По поводу этого события, столь необычайного, что его трудно осознать как реальность, можно сразу сказать все самые высокие слова — изумительно, фантастично, блистательно, потрясающе! И, может быть, никогда эти превосходные эпитеты, особенно взятые вместе, не были столь оправданы и уместны, как в данном случае. Ибо то, что произошло, касается всей нашей планеты в самых различных аспектах ее сегодняшнего бытия, ее близкого и даже отдаленного будущего. Перед лицом этого подвига советской науки и советского характера нет и не может быть ни безучастных, ни непричастных: он затрагивает всех и относится ко всем.

Лихорадочно работает телеграф, разнося сенсационнейшую новость двадцатого века. В цоте лица трудятся комментаторы радио и телевидения. Грохочут на планете сотни тысяч печатных машин, воспроизводя сообщения из Москвы. В этой буре эмоций, охватываюнщх все континенты, трудно разглядеть отчетливые контуры всех возможных последствий события, но главные из них бесспорны.

Ни для кого уже не секрет — даже для политических страусов, которых не столь давно в изобилии плодил американский образ мышления, — что главной пружиной важнейших событий двадцатого века является соревнование между социализмом и капитализмом. Социальная революция и национально-освободительные движения перекрасили и перекрашивают карту мира, перемещая центр идейного и политического влияния на сторону социализма, техническая революция, оплодотворенная социалистической системой, передвигает центр экономической мощи и культурного процветания в лагерь социализма с его первородным и самым развитым плацдармом — Советским Союзом. Когда-то нас при подобных утверждениях подозревали в пристрастии и самолюбовании. Теперь этого сделать нельзя — нарастание «коммунистического влияния» в мире признал перед смертью даже Джон Фостер Даллес. Американская пропаганда, не столь давно презрительно пофыркивавшая по адресу сообщений о наших успехах, стала необыкновенно чувствительной и пристально, пристрастно, озабоченно следит за каждым шагом нашего движения.

Сегодня она вынуждена признать еще один крупнейший выигрыш социализма в его историческом соревновании с капитализмом. И она очень хорошо понимает значение этого выигрыша в борьбе за направление умов в современном мире! Мы еще не сняли со стен лозунга «Догнать Америку!», а между тем уже и Америка вынуждена вешать на своих стенах, вещать по радио и пропагандировать в газетах лозунг «Догнать Советский Союз!». Догнать в науке, которая проявила такую дерзновенность и гибкость; догнать в вершинных проявлениях техники, без которой такие прорывы в космос невозможны.

Догнать? Пусть догоняют. Мы, люди гуманные, не станем, не в пример противной стороне, потешаться над чужими огорчениями и неудачами, но с удовлетворением отметим — мы хорошо пахали и засевали поле свое, наш самозабвенный труд приносит отличные результаты, наша вера в правоту и плодотворность коммунизма оправдывает себя! И, что не менее важно и отрадно, миллионы людей в мире, желающие блага своей родине и народу, еще раз перед лицом этого события займутся переоценкой ценностей и сделают для себя неизбежные выводы о превосходстве одной системы над другой.

В отличие от печально известного Фрэнсиса Пауэрса, летчика с самолета «У-2», советский космонавт не имел на вооружении ни взрывчатки, ни бесшумного пистолета, ни валюты для подкупа «туземцев». Он был мирным в полном смысле слова — от снаряжения до убеждений. И тем не менее в условиях военного бума, которым западные мудрецы пытаются подправить экономику, и военной истерии, насаждаемой различными безответственными авантюристами, первый космический полет неизбежно будет рассматриваться кое-кем и под таким углом зрения. Что делать, в таком мире мы живем! Но если говорить откровенно, то и этот аспект космического путешествия — во благо миру. Когда над миром, над Нью-Йорком взошла первая «красная Бэби-луна», как называли американские газеты советский спутник, американская политика вступила в полосу реалистического отрезвления. Она увидела, так сказать, «моральную устарелость» своих многих разбросанных по миру вознных баз и беспомощность дорогих радарных систем, которые перед скоростью ракеты превращались попросту в электронных зрителей.

Вот почему первый спутник стал не только торжеством науки, но и превосходным деятелем в пользу мира и взаимопонимания. Его, насколько я помню, не рисовали с крыльями голубя, а он вполне того достоин. Это голубь мира огромной силы и высочайшего полета! И при всех условиях он станет хорошим остережением для тех, кто попирая все нормы элементарной нравственности, взахлеб поет оды и дифирамбы американским спутникам-шпионам. Человечество и в этом случае сделает свои выводы — его на мякине не проведешь!

Между прочим, на память сегодня приходит одно интересное обстоятельство. Когда полетел первый спутник, американские ученые, уже тогда целиком признавая ведущую роль советской науки, предполагали, что полет человека в космос состоится, по самым оптимистическим подсчетам, лет через десять-двенадцать. Прошло три с половиной года.

Великое ожидаемое — свершилось.