– Это было бы мило, но сомневаюсь, что получится.

– Ты не знаешь, – ответила мама. – Это самое волшебное время года.

– Это Рождество, мама, – я округлила глаза.

– Но чудо Рождества начинается со дня Благодарения, – возразила она. – И раз уж зашла речь, я собираюсь на этой неделе позвонить ремонтникам, чтобы нам повесили гирлянды.

Вот что у нас с мамой было общего, так это то, что мы обе были домашними девочками. Ни она, ни я не лазили по стремянкам, чтобы развесить Рождественские гирлянды.

Надеюсь, мне не придётся провести с Челси и её отцом ещё и Рождественский обед. Вот это действительно было бы ужасно. Я поняла, что лучше будет ничего не отвечать.

Кто знает, что случится до тех пор?

* * *

Стоило мне, начать есть блинчики, а они оказались настолько вкусными, что я съела больше, чем следовало бы. Я не знала, смогу ли проголодаться до обеда. Традиционно мы с мамой в день Благодарения смотрели по телевизору парад Мейси, а потом шоу собак, которое начиналось сразу за ним. На собак было очень прикольно смотреть, хотя я больше «кошачий» человек. Пока я жила дома, не могла завести кота из-за маминой аллергии, но собиралась сделать это после окончания колледжа.

Но до этого ещё дожить надо. А мне не следует строить далеко идущие планы, так как моя ближайшая задача - остановить то тёмное заклятье, которое наложила Челси, чтобы я смогла пережить следующее полнолуние.

Мы с мамой никогда не интересовались спортом, поэтому не смотрели футбол, вопреки американской традиции. Вместо этого я приняла горячий душ, и значительное время провела в приготовлениях к обеду. Я хотела выглядеть лучшим образом. Да, там будут только Челси и её отец, но если я буду хорошо выглядеть, у Челси создастся впечатление, что её злость задевает меня гораздо меньше, чем это было на самом деле.

Я надела новое платье, высушила и выпрямила волосы, чего не делала уже несколько месяцев. В основном из-за того, что это напоминало мне о тех временах, когда Джереми заставлял меня их выпрямлять, потому что так ему больше нравилось. Но мне одинаково нравились и волнистые волосы, и прямые, да и теперь я уже не девушка, которая причёсывается так, как сказал её парень. Теперь это зависело от настроения.

Дрю говорил мне, что я выгляжу великолепно с любыми волосами и даже совсем без них, если вдруг мне это взбредёт в голову. Я бы никогда так не поступила, но знать, что и это мне позволено, было очень важным.

День прошёл быстро. Когда мы приехали к Челси, я оглядела дом, в котором была миллион раз: деревянные панели, голубые ставни, гараж на две машины и кирпичный камин.

С ним связано столько хороших воспоминаний, но прямо сейчас я могла чувствовать только страх.

Обед прошёл весьма неловко, и это ещё мягко сказано. По крайней мере, моя мама и отец Челси не особо демонстрировали свои отношения. Думаю, они старались сделать так, чтобы мне и Челси было комфортно. За неё не могу сказать, но я была им за это благодарна.

Челси принарядилась, надев красное платье, подчеркивающее изгибы ее тела, достаточно короткое, совершенно неподходящее для семейного ужина. Так же она очень обильно вызывающе накрасилась - толстая черная подводка, и та самая темно-красная помада, которой она красилась в школу на прошлой неделе. Она, определенно, была похожа на ведьму.

Я могла бы заняться сервировкой стола или помочь в приготовлении еды, словом, чем угодно, лишь бы избежать Челси, но мистер Гивенс попросил помочь свою домработницу, и получается, в этом не было необходимости. Так что пришлось сидеть в гостиной и пить шипучий сидр из бокала для шампанского, мама и мистер Гивенс пили вино. У Челси тоже был бокал с сидром. Мне бы подошёл и обычный стакан, но, думаю, мистер Гивенс хотел, чтобы мы почувствовали себя взрослыми. Мне было всё равно, а вот Челси держала ножку бокала так, как будто была на торжественном вечере, а не с нами в гостиной. К тому же она так часто бросала жадные взгляды на бутылку вина, что я была уверена, она предпочла бы его вместо сидра.

Я не любитель выпить, но в тот момент, бокал или два белого вина, представлялись мне очень желательными, чтобы унять дрожь от того, что мне предстояло сделать вечером.

Каждый раз, как мои глаза встречались с Челси, её взгляд холодел, а губы кривились в презрительной усмешке. Я подумала, заметила ли это мама. По крайней мере, мистер Гивенс проявил благоразумие и включил фоном музыку. От этого молчание было менее напряжённым. Хотя молчания почти не было, мама, и мистер Гивенс вели милую беседу.

Мне казалось, прошло несколько часов (хотя на деле всего-то тридцать минут), прежде чем мы направились к обеденному столу. Я не знала, насколько успела проголодаться после утреннего блинного пиршества, но, учуяв утешительный аромат праздничной еды, желудок заурчал. Ни мама, ни мистер Гивенс не готовили, так что они просто заказали еду из ресторана, запах стоял великолепный.

По плану, я должна была начать действовать во время ужина, я испытывала беспокойство, смотря на стол. Неужели я действительно это сделаю? На самом деле план не был сложным, но ведь все может пойти совершенно иначе. Меня могут поймать. И, как мне оправдываться, если меня вычислят?

Надеюсь, меня не поймают. К счастью никто не настоял на произнесении благодарностей до обеда.

Челси постоянно усмехалась и хихикала, когда я говорила. Я была благодарна Дрю, за то, что он появился в моей жизни, и изменил ее: за то, что мне удалось встретить свою вторую половинку. Если бы я сказала это вслух, Челси оторвала бы мне голову.

В середине ужина я извинилась, и отклонилась в уборную. На самом деле, я шла совсем не туда. Я уже была с гостях у Челси, и знала, что уборная находится рядом с лестницей, что ведет в ее комнату.

Желудок мутило от мысли о том, что я собиралась сделать. Я очень надеюсь на то, что мне не сложно будит обнаружить в спальне Челси то, что я ищу. Не хотелось бы пропадать надолго, ведь тогда всем будит интересно, чем я так долго занимаюсь.

Самое неприятное, что они могли подумать, что мне стало плохо. Было бы неловко, но все же, это стоит того, если я обнаружу нужные мне доказательства причастности Челси.

Когда я дошла до уборной, я открыла и закрыла дверь, притворяясь, что я вошла. Кажется, я похожа на параноика - сомневаюсь, что они могли слышать захлопывающуюся дверь из столовой - но так я чувствовала себя гораздо увереннее. Мое сердце выпрыгивало из груди, но я постаралась сделать все возможное, чтобы успокоиться и сосредоточиться на задаче. Если я не сосредоточусь на деле, то буду чувствовать вину. Я не могла позволить себе отвлекаться.

Кроме того, Челси должна чувствовать себя виновной гораздо больше меня, ведь она обрекла меня на смерть. Попав в комнату, я включила свет, поставила обувь рядом с белым ковром, и огляделась. Эта стерва была аккуратной, так что, казалось, будто все стояло на своих местах.

Если бы я только знала, с чего начать. Постель с пологом была заправлена без единой складочки, косметика расставлена с особой тщательностью, на столе царил порядок, всё находилось на своих местах. На столе, как мне показалось, было то же самое, что и в субботу, когда я сюда заходила, всё, кроме свечи рядом с ноутбуком. Невысокая круглая красная свеча, которую, судя по небольшому количеству воска, оплывшего сверху, зажигали только один раз.

Челси никогда не пользовалась свечами за то время, пока я ее знаю. Какова вероятность того, что она купила ее - и использовала - приблизительно в то время, когда кто-то наложил на меня проклятие?

Это не может быть просто совпадением.

Еще я очень сомневалась в том, что одной свечи хватит, чтобы заставить Челси признаться в содеянном. Мне нужно больше доказательств, чтобы загнать ее в угол.

По плану Дрю, настало самое время проверить недавнюю историю посещений ее браузера. Если я найду что-нибудь разоблачительное, связанное с магией, то смогу смело обвинять ее в наложении проклятья.