– Ему нравится Кайли? – Дрю казался растерянным.

– Ага, – сказала я. – Я тоже удивилась, но в этом есть смысл. Кайли и я похожи, но в отличие от меня, ей нравятся спортивные мероприятия и прочие школьные дела.

– Хмм, – ответил он, – когда смотришь с этой стороны, то да, какой-то смысл есть.

– В любом случае не об этом речь, – я попыталась вернуть беседу в нужное русло. – Потому что мы выяснили, что Джереми невиновен. Так что нужно поговорить с Челси.

– Я думал, что это она, с того времени, как Алистэр рассказал о проклятии, – сказал Дрю. – Знаешь, что она не собирается признавать это, так?

– Это как раз то что меня волнует больше всего, – я закусила нижнюю губу. – Я просто попытаюсь поговорить с ней и посмотреть, что из этого выйдет.

– Лучше всего застать её с поличным, тогда она не сможет отпираться, – ответил он просто.

Мне понадобилось время, чтобы осмыслить его слова. Надеюсь, у него есть план, потому что у меня его не было.

– Как ты предполагаешь это сделать?

– Обед на День Благодарения, – он сел ровнее, я подозревала, что он обдумывал это весь день. – Ты будешь в её доме.

– И что ты хочешь, чтобы я там сделала? – спросила я. – Обыскала её комнату?

Он приподнял бровь, давая мне понять, что да, именно это он от меня и хотел.

– Нет, – я покачала головой. –Никак. Не пройдёт.

– Почему нет? – спросил он. – Мы понимаем, что она не признается, если ты прямо спросишь. Если речь идёт о жизни и смети, что такого в том, чтобы проверить её вещи?

Я поджала губы, ничего не ответив. Раньше, я никогда не рылась в чужих вещах. Даже думать об этом было противно.

– Сегодня были ещё тёмные знамения? – спросил он.

– Зеркало в пудренице разбилось, когда я собиралась в школу, – призналась я.

– Разбитое зеркало, – проговорил он, – если это не очевидный знак, тогда я не знаю, что ещё может быть.

– Дело не в том, что мне нужны знаки, – я подтянула колени к груди и обхватила их руками, будто создавая барьер для несчастий, окружающих меня. – Мы и так знаем о знамениях смерти. Не нужно напоминать мне о них. Как будто то, что пытается меня убить, старается сначала напугать меня. Ненавижу!

Он обнял меня и притянул ближе, так что моя щека коснулась его груди. Я слушала ровный ритм его сердца и согласилась с предложением. Это было не то же самое, как если бы я не была уверена в виновности Челси. Это должна была быть она, только это предположение было разумным. И даже притом, что мне было противно рыскать в комнате Челси, разве это было хуже того, что сделала и должна была подтвердить она? Тогда мы сможем исправить всё то, что она наделала.

Что значит это маленькое вторжение, по сравнению с наложением проклятья, которое вылилось в знамения смерти, которые будут преследовать меня, пока не убьют через месяц?

Что приводило к мысли, терзавшей меня больше всего: я понимала, что Челси зла на меня, что, возможно, мы больше никогда не будем друзьями. Наверное, я не заслуживаю её дружбы после того, как не была честной относительно своих чувств к Дрю. Но ненавидеть меня настолько, чтобы желать смерти?

Челси вовсе не была самым приятным в мире человеком, но я не думала, что она может быть такой... злобной.

– Ты в порядке? – Голос Дрю оторвал меня от размышлений.

Я почувствовала, что плачу, и попыталась вытереть слёзы, пока он их не увидел.

– Эй, – сказал он, обхватывая ладонями моё лицо. – Мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, ясно?

Глядя в его карие глаза с золотыми проблесками, полных волнения от каждого произнесённого слова, я поняла, что так и будет. Вместе мы сделаем всё, чтобы остановить колдовство от завершения.

И если мы действительно собирались сделать всё возможное, это означало делать и такие вещи, которые были неприемлемы в обычных обстоятельствах, например, обыскивать комнату моей бывшей лучшей подруги во время обеда в День Благодарения.

– Мне не нравится мысль, что Челси настолько ненавидит меня, чтобы так поступить, – фыркнула я. – Но я правда вижу, что твоя идея может сработать.

– Так ты сделаешь это?

– Сделаю, – подтвердила я. – Нам только нужно продумать, как мне не попасться. По крайней мере, до того, как я найду что-нибудь полезное.

Итак, мы разработали план.

Раньше каждый День Благодарения, я просыпалась расслабленной, зная, что не нужно беспокоиться о домашнем задании, потому, что учителя не задавали ничего на праздники. Запах блинчиков просачивался в мою комнату, мама готовила их на завтрак каждый День Благодарения, а я получала кучу поздравлений от друзей с пожеланиями счастливого Благодарения.

В тот день было всё так же, кроме ощущения расслабленности.

Тем утром я так нервничала по поводу того, что мне предстояло сделать во время обеда, что даже изысканный аромат блинчиков не пробудил во мне голод.

Я повернулась и плотнее закуталась в одеяло, не желая просыпаться. Ну почему когда ты ждёшь какой-то особенный день, он не наступает, а когда опасаешься его, он приходит незамедлительно?

Я хотела закрыть глаза и поспать чуть больше, чтобы только не думать о предстоящем деле. Мысль о необходимости находиться с Челси в замкнутом пространстве вызывала тошноту.

– Элизабет! – позвала снизу мама. – Пора завтракать!

Я заставила себя выбраться из постели, потащилась в ванную и умылась перед тем, как спуститься. Я выглядела ужасно - огромные круги под глазами выдавали, как долго я пыталась уснуть прошлой ночью.

– Ты выглядишь измождённой, – сказала мама, когда я вошла в кухню, – плохо спала?

– Я не говорила с Челси с субботы, когда пыталась извиниться, – ответила я, усаживаясь за стол в предвкушении День благодаренных блинчиков. – Попытка не удалась.

– Тебя тревожит предстоящая встреча, – догадалась мама. Сомневаюсь, что это было сложно понять.

– Ага, – я кивнула. – Она больше не разговаривает со мной в школе. К счастью, у меня есть Дрю, и Кайли, и Ханна. Даже с Джереми я теперь в хороших отношениях, а Челси я потеряла как подругу.

Я действительно говорила с Кайли об этом во вторник. Поначалу она не поняла, почему я, во что бы то ни стало, хочу продолжать дружить с Челси. Она сказала, что Челси - отвратительная подруга, что народ в школе думает, что она высокомерная. Я удивилась, почему они её считают высокомерной, хотя даже не общались с ней, но я не стала спрашивать. Удивительно, как часто люди путают высокомерие и застенчивость.

Кайли смогла понять это именно тогда, когда вспомнила, что дружила с Шеннон с младшей школы. Благодаря Шеннон, Челси выглядела успокоенной. Иногда общее прошлое, которое тебя с кем-то связывает, оказывается важнее всего. Посиделки за полночь в средней школе, когда мы делали друг другу макияж и смотрели телефильмы, заступничество Челси, когда в прошлом году некоторые смеялись надо мной на уроках французского и, конечно, часы телефонных разговоров, когда мы болтали обо всём, что в голову взбредёт. С таким человеком комфортно взрослеть. Они знают о тебе всё, плохое и хорошее, и всё равно хотят дружить с тобой.

Дружба, подобная этой, - не те отношения, которые можно спокойно разорвать.

– Ты уверена, что тебе стоит туда идти? – спросила мама, ставя стопку блинов в центре стола. – Я могла бы сказать Тайлеру, что ты себя неважно чувствуешь.

Жаль, что это было невозможно. Если бы мне не нужно было обследовать комнату Челси, возможно, я бы согласилась так поступить. Это не было бы ложью, сама мысль о необходимости находиться рядом с Челси вызывала дурноту.

– Нет, всё в порядке, – я через силу улыбнулась, – наверное, это неплохая идея - увидеться с Челси вне школы.

– Возможно, она пропитается духом Благодарения и захочет простить тебя и начать всё заново, – сказала мама, кладя себе два блинчика.

Я сделала то же самое, изображая, что собираюсь есть.