Когда время моего первого «Арика-странствия» дало свои плоды и пришло другое время интенсивной беспорядочной комбинации психотерапии, обучения и духовного наставничества, которое началось для меня в 1971 году, то было совершенно естественно, что я искал интеграции своих ранних открытий с последовавшим обучением. В контексте того, что можно было бы назвать группой медитации и психотерапии, я имел возможность обнаружить, как центральные идеи протоанализа и в особенности его девятимерная характерология послужили первой отправной точкой спонтанной кристаллизации более ранних представлений и отправной точкой для постепенного разворачивания ассоциаций между моими текущими наблюдениями (в свете протоанализа) и стандартными (типовыми) классическими наблюдениями, поставляемыми психологической литературой ^[14].

Позже сама работа с группой, ставшей костяком вновь созданного в Калифорнии SAT Institute, дала возможность более продолжительного исследования как в изучении характера, так и в наведении мостов между «Четвертым Путем» и академической психологией. В условиях полной конфиденциальности, в которой эти психологические идеи были представлены Ичазо после начала моего с ним сотрудничества, я также сделал секретность условием для допуска в группу, которую я вел в семидесятые годы. Не ограничиваясь устным соглашением, я ввел подписание каждым участником письменного контракта, одним из пунктов которого было обязательство не разглашать некоторые из идей и духовных практик, получаемых на этапе обучения в SAT. К концу семидесятых, однако, некоторые из тех, кто давал обязательство хранить данное учение в тайне и использовать в своей работе только имплицитным образом, начали предлагать «Курсы энеаграмм» сначала в Беркли, а затем и в других аудиториях.

[…]

С появлением личностных энеаграмм и воркшопов по протоанализу на широкой публике я возобновил свои преподавательские мероприятия, одновременно совершенствуя применение идей, представленных Ичазо, не только в отношении аналитических вопросов, но и касающихся модификации уровней поведения. На протяжении всех последующих лет я получал все большее подтверждение эффективности этого традиционного подхода, а именно, интерпретации, предлагаемые «Четвертым Путем», всякий раз оказывались центральными для людей каждого характерологического типа. В тоже самое время я не хочу игнорировать то, что сам процесс помогающего инсайта является искусством, - проявлением профессионального артистизма, когда интуитивный психотерапевт или проводник (guide) говорит не из книг, а из непосредственного наблюдения за отклонением (заблуждением, умопомрачением = aberration). Этот процесс инсайта - конечно, не тот, что приносит ярлык или даже знание чего-то специфического относительно психики того или иного человека, но тот, который свидетельствует о знании чего-то РЕАЛЬНОГО, что означает знать наилучшим образом в данный момент и в определенном отношении оставаться связанным со всем остальным знанием. Однако, когда мы имеем дело с конкретным индивидом, то обнаруживаем на переднем плане характерные аспекты личности среди универсально работающей структуры. Традиционное утверждение, что распознание доминирующей страсти несет в себе огромную терапевтическую силу, отозвалось в моем опыте, из которого следует, что, в то время как взаимоисключающие интерпретации могут оказаться одинаково верными, ОСОБЕННО важно обратить внимание и учесть интерпретации, ориентированные сообразно восприятию доминирующей страсти и управляющей фиксации.

В то время как Гурджиев работал над проблемой инсайта, а Ичазо занимался диагнозом авторитарности, я в своей работе все больше концентрировался на вопросах помощи процессу самодиагностики, опираясь на поддержку типологии. Работая над текстом девяти глав, составляющих основной корпус этой книги, я имплицитно воспринимал их, среди прочего, как основу для самодиагностики и принимал как само собой разумеющееся, что уже самовосприятие, вытекающее из такого перемежающего распознавания, содержит в себе терапевтический эффект.

Непосредственным толчком к созданию книги послужило предложение моей доброй приятельницы Марты Хуэпе целиком посвятить ее летнее каникулярное время в январе-феврале 1988 года помощи мне в работе над текстом книги. Помимо удивительной духовной атмосферы в ее доме в предместье Сантьяго (Чили), ее живейший интерес к самому предмету и эмпатическое участие сделало ее идеальным слушателем по мере того, как я надиктовывал магнитофонные кассеты, которые она затем перепечатывала на бумагу.

Хотя уже сама задача приведения в стройный порядок черновых записей служила побудительным мотивом для очерчивания контуров будущей книги, первоначальный план последней стремительно менялся по мере диктовки, - неизменной оставалась лишь общая структура. Книга Начинается с теоретического обзора. Последующие девять глав посвящены девяти различным характерологическим структурам, ни одна из которых не нова для психологии, но каждая представлена здесь в новом свете: «специализация психического» (specialization of psyche) в одном из девяти возможных направлений, сообразно эмфазе той или иной из девяти взаимосвязанных мотивационных диспозиций. Заключительная глава содержит предложения по дальнейшей работе с данным материалом.

Изначально в своих описаниях я хотел опереться на мемуарную литературу для иллюстрации типов характеров, соответственно составляющих фокус каждой из девяти глав, но затем я остановился на классических портретных характерах, а также предпринял обзор главных медицинских и психологических источников. Из последних я включил в книгу не только наблюдения психиатров и клинических психологов, но также и гомеопатов. Воздерживаясь от каких-либо оценок относительно самого гомеопатического лечения, где у меня нет никакого опыта, я хотел лишь включить само богатейшее описание человеческих типов, которое составляет часть гомеопатического учения и весьма близко типам характера, с которыми я лично знаком. Я позаимствовал гомеопатические описания, главным образом, из авторитетнейшего источника по данному вопросу: Catherine R. Coulter «Portraits of Homoeopathic Medicines» (Портреты гомеопатической медицины).

На протяжении всего моего предшествующего учительского опыта я описывал характеры путем последовательного комментирования их основных черт, теперь же я хотел основать свои размышления на дальнейших разработках списков этих черт ^[15]. Точно так же как и в той статье, и здесь я ищу возможность выстроить диаграмму «черт, присутствующих позади поверхностных черт», в таком отношении, чтобы отразить их «взаимное взаимоотношение» (да простит меня читатель за этот речевой каламбур) в психодинамическом паттерне, и здесь я тоже основываю свои «психодинамические размышления» на рассмотрении гипотетического источника черт и взаимоотношений последних, как выходящих за пределы изолированных дескрипторов. Часть каждой главы посвящена анализу самих черт характера, где я сплел воедино описание характера в терминах черт и обсуждение лежащих в их основе мотивов и психодинамических связей между чертами наряду с разбором традиционного взгляда с намерением (to the effect) продемонстрировать, что в центре каждого характера наличествует - в реципрокном отношении друг к другу - определенная недостаточность мотивации (deficiency- motivation) и когнитивная ошибка (cognitive mistake) ^[16].

Данное исследование, дополненное психологической и психиатрической литературой, не нуждается в особом пояснении. Единственное, о чем мне хотелось бы здесь упомянуть, - я концентрировался на описательном материале (а не на умозрительном), и для каждого из типов личности, картированного энеа- граммой, я подыскал соответствующую документацию, хотя один из них впечатляюще отсутствует в сегодняшней повсеместно используемой номенклатуре DSM-III, а другой отражен чрезвычайно скудно в перечне личностных расстройств. В идеологический проект по мере написания книги все шире входило систематическое объяснение соответствия энеатипов психологическим типам в юнговской типологии (восемь типов в изначальной юнговской схеме и описание типических респондентов в отношении к опроснику, созданному на базе юнговских понятий).