Так чествует Святая Церковь того, кого Сам Господь в Церкви служителя поставил… в человецех духовным достоинством украсил… и на земли жизнь его прославил. Так в последний раз утешает она совершителя служб церковных многоразличными видами пения и чтения. Так призывает Святая Церковь верующих совершить усиленное и продолжительное моление у гроба молившегося за них, исполнить его последнюю просьбу: молю всех знаемых и другое моих: помяните мя пред Господем. Можно ли поэтому делать хоть какие-нибудь сокращения в этом последовании? А сколько назидания предлагается в нем для живых! Недаром в уста усопшего влагается обращение к окружающим гроб: вас ради сотворих рыдание, негли имети кому к пользе. Рыдания не нужны по усопшему… Все это скорбное торжество имеет в виду по преимуществу окружающих гроб, - не послужит ли оно кому на пользу?

Доследование монашеского погребения не похоже ни на одно из остальных последований погребения. Весь строй его совершенно ИНОЙ, необычный, отличный от тех. Это в соответствии ИНОМУ, необычному, отличному от мирского образа жития монашеского.

Уже непорочны, которыми начинается и этот чин, как было отмечено ранее, имеют необычный вид. За непорочными с их тропарями и седальном Покой Спасе наш: следует 50-й псалом, всегда предваряющий канон. Но канон отсутствует в монашеском погребении. Вместо него длинный ряд воскресных степенных антифонов на все 8 гласов и заупокойных стихир также всех 8 гласов.

Антифоны - это песнь пустынножителей по преимуществу и песнь о пустынножительстве. А монашество в существе своем есть пустынножительство, отшельничество даже и среди мира. Поэтому так естественно воспеть при гробе монаха о желаниях пустынников, мира сущих суетного кроме о том, как блаженна жизнь пустынножителей, божественным желанием воскриляющихся. Житие монашеское - это порыв к Богу. Поэтому при гробе монаха пение степенных, в коих изображается как бы по ступеням совершающееся устремление верующей души к Богу, души, у которой непрестанное божественное желание, которая на небо непрестанно обращает очи сердца. Монашество есть по преимуществу образ покаяния. Поэтому при гробе монаха моление: Помилуй нас.,, и даждь образ… покаятися Тебе. Монашество есть по преимуществу усиленная борьба со страстями, кои от юности каждого из нас борют, коими враг палит нас. Только надеясь на Бога можно победить сего. Монашество есть плач о грехах, но плач, носящий в себе залог радости. Все эти мысли, которые в известной степени должны быть свойственны всякому искреннему и убежденному христианину, особенно сильно переживаются душой, удалившейся от мира, избравшей ИНОЙ образ, жития. Теперь при гробе инока они еще раз воспоминаются в умилительных антифонах степенных.

Антифоны - не поминальные песнопения, а наоборот, праздничные, по преимуществу воскресные. При гробе монаха они сами по себе принимают своеобразный оттенок. Но погребение не может обойтись без нарочито поминальных молитвословий и потому антифоны перемежаются, переплетаются с заупокойными молениями о преставльшемся в стихирах, которые поются также на все 8 церковных гласов.

Заупокойные стихиры в последований монашеского погребения поются без всяких особых стихов, как обычно поются стихиры на вечерней литии в праздники. Это конечно, не обмолвка Устава. Там где стихи должны быть, как, напр., на подобных же стихирах в последований погребения священнического, они определенно и точно указаны. В некоторых монастырях к стихирам на погребение припевают к каждой: Упокой Господи душу усопшего раба Твоего. Этот припев часто повторяется в погребении мирских человек на каноне. Его краткость и выразительность при частом повторении особенно сильно обращает мысль окружающих гроб к усопшему, как бы приковывает к нему их внимание, преисполняет сердца их любовию к нему, усиливает скорбь о разлуке, вызывает слезы. Но то, что уместно у гроба мирянина, окружаемого собратиями мирянами, - то не совсем уместно у гроба монаха. Любовь монахов к почившему брату иного характера, чем любовь мирян. И скорбь их теперь также иного характера. Она изливается в более спокойных, выдержанных выражениях в стихирах, которые уже по самому своему объему не могут так сильно в одних и тех же словах подчеркивать одну и ту же мысль. Не потому ли б последований монашеского погребения нет совсем канона, что на нем потребовалось бы часто повторение краткого стиха: упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего или подобного ему.

После долгого ряда пения на 8 гласов антифонов и стихир, никакими другими вставками не прерываемого, произносится заупокойная малая ектения, затем поется кондак Со святыми упокой, икос и вторично кондак, за которым следуют блаженны. В кратких тропарях, которые присоединяются к блаженным, гласом нежной любви братия умоляет о брате, более дорогом и близком, чем родные братья по плоти: Постничеством работавшего Тебе Христе и православием на земли, прослави Спасе, на небеси. Мир оставльшаго и в честнем жительстве пожившего благочестно, прослави, Спасе, на небесех. За блаженнами следуют обычные апостол и евангелие. Но их предваряет погребальный прокимен в оригинальной редакции, ИНОЙ, чем во всех других случаях: Блажен путь воньже, брате, яко уготовася тебе место упокоения.

После евангелия бывает целование по чину. Но из обычных стихир: приидите последнее целование дадим братие здесь поются только 4 первые и богородичен, а взамен опущенных поются ИНЫЕ особые стихиры, в других случаях не употребляемые. После стихир - обычная лития, читается прощальная молитва и тело износится к могиле, причем во время этого последнего шествия опять пение на 8 гласов стихир самогласных: Кая житейская сладость и проч. тех, что в погребении мирских человек поются после канона. На пути трижды, в честь Святой Троицы, Которой служил усопший, останавливаются с его гробом для произнесения обычной заупокойной ектении с ее молитвой “Боже духов”… Это как бы в воспоминание числа ектений, сокращенном в самом последовании ввиду отсутствия канона. Вместе с тем эти троекратные в честь Святыя Троицы остановки с телом усопшего на последнем пути его земного подвига соответствуют тому троекратному припаданию, с которым усопший приходил к святому жертвеннику и ко святой дружине иноческой в начале своего иноческого делания, в день своего вчинения лику инокующих.

По положении тела в могилу и по предании его земле, возливается на усопшего крестообразно елей при чтении особого тропаря, изъясняющего это крестообразное возлияние на усопшего. Затем при засыпании могилы тропарь: Земле зинувше (расступившись, отверзшись) приими от Тебе созданного рукою Божиею… то, что было по образу Божию (душу) принял Создатель, а ты прими тело. В другом тропаре умоляется Призвавший из ада Лазаря, воздвигнет из ада и погребаемого, и наконец, все исследование завершается трогательным заветом и просьбою приставлявшегося к живым братиям: Духовнии мои братии и спостницы, не забудьте меня, егда молитеся, но зряще мой гроб, поминайте мою любовь и молите Христа да учинит дух мой с праведными. И как бы в свидетельство обещания живых исполнять просьбу усопшего, хотя уже окончился весь чин погребения, теперь снова еще раз произносится заупокойная ектения, а по отпусте, следующем за ектенией, творим и поклонов 12 за усопшаго брата елицы обретаемся при погребении, глаголюще: Упокой, Господи, душу раба Твоего и тако отходим в келий наша, славяще Бога. В некоторых обителях братия после того, как могила будет засыпана землей и после заключительной заупокойной ектении возвращаются в храм, где и полагают за усопшего брата 12 земных поклонов с означенной молитвой.