...Я думаю, умру – не будет так.
Душе останутся и ясное сознанье,
И разные воспоминанья,
И полечу… на свет, а не во мрак…
Мой август
Подруга вечная – тоска,
И – неблагополучие…
От пожелтевшего листка
Свет, золотые лучики.
О, август, я тебя люблю
За все несчастья сразу,
За то, что неспокойно сплю,
За болевые спазмы.
Ты щедро даришь урожай:
Стихи и озарения.
Ещё чуток силёнок дай
В период обострения.
Спала болезнь июнь, июль,
А в августе проснулась.
Я от её прицельных пуль
Стремительно загнулась.
Плачу за рану по рублю,
И наберётся – тыщща.
И всё же я тебя люблю,
Мой август, красотища!
***
Утром встала – не встаётся.
Пошагала – не идётся.
Расчесаться не могу,
Руки-крюки, стан – в дугу.
Чтобы что-нибудь попить,
Надо чайник вскипятить.
Чтобы что-нибудь поесть, -
В шкаф, согнувшись, надо лезть.
Со вчерашнего утра
В мойке – грязная гора.
Шторы свет загородили,
Их раздёрнуть – нету силы.
Не житьё, а просто рай,
Хоть ложись и помирай.
И со стоном, и молчком
Разогрела молочко.
Проглотила я таблетку…
Приземлясь на табуретку,
Комп включила… Всё, живу.
Кнопочки на «клаве» жму…
***
Жду, когда подействует таблетка.
Жалуются руки и спина.
Не хожу, а ползаю улиткой.
Хорошо, что дома я одна,
И никто не слышит охов-вздохов,
Странных благодарственных молитв.
«Ты благодаришь? Тебе же плохо!»…
Мыслей тяжких отгоню наплыв.
Слава Богу! Да! Ещё живая!
Я могу и мыслить, и творить.
А душа тихонько открывает
Дверь, куда так боязно входить.
И глядит. Застыла на пороге.
Там клубится непонятный мир.
Всё уходит. Только мысль о Боге.
О Любви. И нет лукавых игр.
Я – прозрачна. Я – как на ладошке.
Там критерий истины – один.
Пред Судьёй душа в рыданьях тонет.
Ты себе и палач, и господин…
Отпусти вину, коль был обижен.
Всех прости – здесь действует Закон!
И, очнувшись, вновь кровать я вижу.
Стол с таблетками и старый телефон…
***
Я взгляд бросаю в зеркало, и – страх:
Худа, бледна, и таю на глазах.
Но Господа за всё благодарю.
Я дверь в осенний ветер отворю.
От слабости кружится голова.
Я слышу шорох – падает листва.
Листочки вниз срываются, шуршат,
Как выводок испуганных мышат.
Озябнув, я вернуться в дом спешу,
В глазах пейзаж осенний уношу…
***
Болею. Отрываюсь от земли,
Хотя опутали невидимые цепи,
Жмут кандалы, что кажется нелепым,
Но тело чувствует, сутулится, болит.
Я отрываюсь от земных
Забот бесчисленных, от лишних отношений.
Остались крохи, но они священны:
Душ несколько, и я молюсь за них.
О смерти - думаю? О том, что ждёт за нею,
О том, что не закончены дела,
О том, что только в Боге жизнь светла,
Что в Рай попасть надеяться не смею…
Но Господа о милости прошу,
Закрыть все дыры и зияющие раны,
Грехи и бесконечные обманы…
И – счастье, что ещё живу, дышу,
Что время есть и каяться, и плакать,
Поддерживать, кого пошлют, и чад…
И выходить в осенний свежий сад,
Где увяданья огненные знаки…
Больничные зарисовки
1.
Привычные больничные мытарства.
Страх боли… Кабинеты, этажи.
Шприцы в аптеке, новые лекарства.
В кармане направление лежит.
Но в отделении набиты все палаты.
И в коридоре на кушетке спят.
Главврач в бумажку глянул виновато:
Отказ провозглашается опять.
А я и рада. Пусть болят колени,
Холодный пот и сердце из груди,
На улицу выходишь – как из плена,
И день – свободный, свежий впереди.
2.
Хорошо в больнице – с телефоном.
Можно позвонить, не торопясь,
Детям, всем подругам и знакомым,
С мужем сохранить живую связь.
«Ну, привет! Ты где? А я в больнице…»
Воодушевлённо рассказать,
Что назначил врач, о пояснице,
Мол, плоха больничная кровать…
Уловить сочувственные нотки…
В адресную книгу заглянуть…
Выбрать имя и нажать на кнопки…
И услышав «занято» - вздохнуть…
Перебрав весь список по порядку
И устав от виртуальных встреч,
Телефон поставить на зарядку,
С охами под капельницу лечь.
И лежать, и слушать, как соседке
Дочь звонит, подруга и отец…
Та щебечет птичкою на ветке…
И когда замолкнет наконец?!
3.
В больнице – суматоха.
Тут жизнь вовсю кипит.
Старушке очень плохо:
С иглою в вене спит.
Лежит она комочком,
Не в силах сесть и встать.
Продукты носит дочка,
Сидит у койки зять.
Но оживела скоро,
И, с кружечкой в руке,
Бредёт по коридору,
Согбенная, в платке.
Давно ль белей подушки