Мужчина моргнул, и в этом маленьком движении был невысказанный упрек.

— Ой, извини. О чем я только думала? — Баба ухмыльнулась. — Она тебя не увидит, пока ты сам не захочешь.

— А у нас и не было желания иметь дело с крестьянами, — подчеркнул Грегори. — Оставляем эту заботу тебе, дражайшая Баба.

— Кстати, о шерифе, — подмигнул Михаил, вставая из-за стола. — Ты ведь знаешь, что нравишься ему?

Раньше она думала, что забыла, как краснеть, но была не права — жар прилил к щекам.

— Это абсурд. Я его главная подозреваемая, — покачала женщина головой.

В огромной груди Алексея загрохотал смех.

— Это не значит, что ты ему не нравишься, Баба.

Он взял ее за подбородок, как делал еще тогда, когда Баба едва доставала ему до колен.

— Ты выросла в прекрасную женщину. Мужчины всегда засматриваются на тебя, ты просто этого не замечаешь.

— В этот раз она заметила, — поддразнил Михаил, и Чудо-Юдо выдал лающий смешок.

— А ну, убирайтесь отсюда, — резко оборвала их Баба. — Принимайтесь за свою работу и прекратите провоцировать меня. То, что вы бессмертные, ещё не значит, что я не могу превратить вас в жаб и запереть в золотой клетке на десяток лет, а то и два.

— Ты сделала это лишь однажды, — уточнил Грегори. — И то, парень пытался тебя убить.

— Что ж, возможно мне нужно больше практики, — выдала Баба. — Ну, кто будет первым?

Трое Всадников тут же в спешке покинули ее. Звук двигателей мотоциклов разнесся по воздуху, словно симфония металла, магии и обещания скорой заварушки.

Глава 7

Баба переоделась в короткую шелковую красную сорочку и удобно устроилась в кресле, пытаясь успокоить свои расшатавшиеся нервы хорошей книгой и мерло из винодельни в Долине Наппа, чьи виноградники она спасла от нашествия пикси.

Владельцы, пара старых хиппи, чьи годы употребления ЛСД позволили им видеть больше, чем большинству других людей, присылали ей с благодарностью пару бутылок своего лучшего вина каждый год.

Она потягивала его из старого серебряного кубка, подарка от другого благодарного клиента, наслаждаясь бархатистой текстурой и глубоким оттенком дуба, подкрепленным нотками сливы и вишни. Она положила ноги на широкую спину Чуда-Юда, и мягкое опьянение от вина, которое циркулировало по ее венам, наконец, помогло расслабиться, впервые за этот день. И, естественно, кто-то выбрал именно этот момент, чтобы постучать в дверь.

— Ну, блин, — произнесла Баба, ноги соскользнули со стуком на пол. — Да вы издеваетесь.

Чудо-Юдо хрюкнул от смеха, когда она встала и потопала к двери.

— Ну, если это какой-то местный чурбан, которому понадобилось лекарство от бородавок, клянусь, я убью его и похороню на заднем дворе!

— Ты сделала это лишь однажды, — сказал Чудо-Юдо, и его морда расплылась от усмешки. — И этот парень тоже пытался тебя убить.

— Да заткнись ты, — пробормотала Баба. Почему-то никто не верил, что она может быть кровожадной. Она дернула дверь и сварливо поинтересовалась:

— Ну что?

Но там было пусто.

— А, — сказала она, закрывая дверь, — это странно.

Она вернулась и села обратно, но как только она подняла кубок, звук постукивания разнесся по трейлеру. Баба нахмурилась и снова встала, босые ноги прошлепали по старинному восточному ковру. Она потянулась к ручке, чтобы открыть, когда Чудо-Юдо сказал:

— Мм, Баба? Не та дверь.

Она посмотрела на него:

— Мог бы это сказать и в первый раз.

— Ну, ведь так было бы не весело? — поинтересовался он, стоя перед шкафом, ведущем в Иноземье.

Баба закатила глаза, подпихивая его носком стопы, чтобы сдвинуть с дороги. Раздражение вызвало искры, которые полетели в ночном воздухе, когда она стукнула по коварной ручке и дернула дверь. Но ее плохое настроение стремительно испарилось, когда она увидела, кто был с другой стороны.

— Глазам не верю! — воскликнула она и кинулась обнимать того, кого меньше всего ожидала увидеть, и того в ком больше всего нуждалась в эту самую минуту.

***

Кощей обнял ее в ответ, улыбаясь от уха до уха, и был столь же дьявольски хорош, как всегда. Его короткие темные волосы слегка вились над лбом, делая акцент на светло-голубых глазах и высоких скулах. Его коротко стриженная, почти триммированная борода и усы делали его похожим на Римского Центуриона, который сошел со страниц истории и попал в другое время.

— Моя дорогая Баба, — сказал он, слегка прикусывая ее шею, прежде чем отпустить и отступить, чтобы получше рассмотреть ее. — Я тоже по тебе соскучился.

Озорство блеснуло в его глазах, когда он рассмотрел ее одеяние.

Баба закатила глаза, отодвигаясь на самую безопасную дистанцию. Не то, чтобы такая дистанция вообще была, когда Кощей был рядом. Она подумала, что вряд ли он на самом деле соскучился, или, по правде говоря, вообще заметил, как долго они не виделись. Но это было мило, что он так сказал.

Кощей был компаньоном предшествующей Бабы; из всего, что она знала, он был компаньоном для всех Баб по их линии, если углубиться в историю.

В конце концов, драконы могут жить очень долго даже и без магической поддержки. Люди могут считать их договоренность странной, но Бабы существовали в другом мире, который жил по своим правилам. И в том мире, который часто жесток и не прощает ошибок, ты пытаешься получить удовольствие там, где сможешь его найти.

Кощей окинул взглядом Эйрстим, подмечая пустые пивные бутылки и грязные коробки из-под пиццы, которые оставили после себя Всадники.

— Я ранен в самое сердце, — сказал он, без малейшего признака, который свидетельствовал бы о его заявлении. — У тебя была вечеринка, и ты меня не пригласила.

Чудо-Юдо весело фыркнул и медленно подошел к холодильнику, открыл зубами дверцу и отнес гостю пиво, чудесным образом ухитрившись не разбить его.

— Хороший пес, — сказал Кощей с невозмутимым видом, давая Чуду-Юду угощение, которое он прятал в кармане темно-серых штанов, явно сшитых на заказ. — Рад тебя видеть, дружище.

— Ох, не поощряй его, — проворчала Баба. — Ты ведь прекрасно знаешь, что у него это получается только в трети случаев. А в остальные, мне приходиться разгребать весь беспорядок.

Кощей обнял ее мускулистой рукой и радостно улыбнулся:

— Ну, на что же ты жалуешься? Ты можешь воспользоваться магией и все отчистить в долю секунды. Кроме того, я же не доверяю ему принести Живую и Мертвую Воду, — он многозначительно посмотрел на нее.

— Ладно, — сказала она, выскальзывая из его объятий, чтобы найти две рюмочки и принести из холодильника Живую и Мертвую Воду. На возмущенный гав Чуда-Юда, она добавила маленькую миску к своему сокровищу и села обратно на диван рядом с Кощеем.

— Только по глоточку для каждого. Королева не раздает за просто так эту штуку, знаешь ли.

Золотой огонь мерцал в искристых каплях, когда она наливала драгоценную жидкость из зачарованной фляги в каждую емкость. Аромат чудесного весеннего дня заполнил трейлер, ощущаясь, как луга, морской берег и молодящий жар. Баба позволила жидкости задержаться на языке, на вкус она напоминала солнечный свет и цветы, с легким послевкусием пыли и разложения. Она закрыла глаза, когда сила напитка затопила все ощущения на один длинный, бесконечный момент, и поместила ее между мирами ‘навсегда’ и ‘возможно’.

Кощей издал звук похожий на грохот валуна рухнувшего со склона.

— Боже, как хорошо.

Он запрокинул голову назад, бледные щеки покрылись румянцем из-за эликсира, который и продлевал жизнь, и активизировал ее. Когда он снова посмотрел на Бабу, мириады золотых отблесков отражались в его глазах. Игривая улыбка растянула его чувственные губы так, что заставило Бабу вспоминать снова и снова, почему она была так рада его видеть, выходящего из дверей гардероба.

— Итак, не хочешь ли мне рассказать, что происходит, что тебе пришлось призывать Всадников? — спросил он, щелкая пальцем по пустой картонной коробке. — Может, я могу чем-то помочь?